Золотая эпоха морского разбоя - Копелев Д. Н. - Страница 27

Нет ничего удивительного в том, что пройдет несколько лет, и аборигены разрушат Форт-Дофин.

Мадагаскарские пираты

Пираты проникали в Индийский океан вслед за торговыми судами. Они нащупывали уязвимые точки на транспортных магистралях и осваивали опорные пункты для грабежа. Ими становились Коморские и Сейшельские острова, Сокотра и Масира, но Мадагаскар представлял такие безграничные возможности, что сделался излюбленным местом для пиратов. Его пустынное побережье, безлюдные островки-стоянки, запрятанные в заливах, изобилие съестных припасов и выгодное стратегическое положение превратили остров в прекрасную базу. Мадагаскар контролировал две важнейшие торговые трассы того времени — одна связывала арабский мир с Индией, начинаясь в Красном море и Персидском заливе; вторая шла из Европы и, огибая мыс Доброй Надежды, проходила Мозамбикским проливом, где разделялась, уходя в направлении к Красному морю и к Индии. Остров был нацелен на побережье Сомали и Малабарский берег, и пиратские парусники, контролируя зоны Аденского и Оманского заливов, перехватывали торговые караваны, груженные богатыми товарами.

К началу ХVIII в. пираты Мадагаскара являли собой страшную угрозу для всех, кто плавал по морям. Европейские державы к этому времени навели относительный территориальный порядок в Вест-Индии и предприняли меры для борьбы с пиратами в Испанском Мейне, стремясь более жестко контролировать пиратский промысел. Это заставило пиратских вожаков искать новые регионы для «охоты», и они стали перебираться поближе к зонам оживленной арабо-индийско-европейской торговли. Процесс активизировался после окончания Войны за испанское наследство. Пиратская иммиграция проходила с разбоем вдоль западного побережья Африки и попадала в воды Индийского океана. Сонмища разбойников оседали на Мадагаскаре и островках вокруг него.

Особенной известностью пользовался знаменитый «остров разбойников» Сен-Мари. Он протянулся тонкой 63-километровой линией вдоль восточного побережья Мадагаскара и отделен от него небольшим проливом. Вход в бухту Сен-Мари охраняли два островка — Мадам и остров Корсаров. Пираты возвели на берегу небольшое укрепление, оснастили его пушками и под их зашитой чувствовали себя в относительной безопасности. Без лоцмана ни одно судно не могло пройти в узкий фарватер, и поэтому, приблизившись к бухте, оно вставало на якорь, ожидая представителей пиратов. Те вскоре появлялись и, поднявшись на борт, проводили своеобразную инспекцию. Если корабль и экипаж не вызывали подозрений, лоцман вводил судно в гавань. Работорговцы, купцы, контрабандисты прекрасно знали бухту как место, где можно провернуть самые выгодные сделки, а в случае опасности, всегда найти приют.

Впрочем, оговоримся. Дважды разбойникам пришлось иметь дело с военными эскадрами, отправленными английским правительством для прекращения разбоя в Индийском океане. В первом случае, в 1699 году, когда к Сен-Мари подошла эскадра коммодора Уоррена, пираты затопили свои суда при входе в бухту, сняли пушки и убрались подальше в горы. Через несколько лет, в 1721 году история повторилась, и на якорь у Сен-Мари встала эскадра — на сей раз эскадра коммодора Томаса Мэтьюза. Но когда отправленный бот подошел к берегу, выяснилось, что остров пуст. На пляже валялись в беспорядке лекарства, разбитая фарфоровая посуда, пряности — словом, все говорило о том, что пиратские корабли в спешке уплыли с Сен-Мари. Видимо, когда у разбойников был шанс исчезнуть, они старались не упустить его, не помышляя о схватках с военными судами, даже под защитой своих укреплений.

Впрочем, по мнению американского исследователя Патрика Прингла, подобное поведение можно объяснять и другими причинами. Не следует забывать, что пираты были «морскими волками», и участь «сухопутных крыс», вынужденных сражаться на суше, вряд ли их устраивала. Кроме того, порядок и условия внутренней жизни пиратского общества до сих пор остаются загадкой. Вполне вероятно, что, связанные на море определенными жесткими соглашениями, на берегу пираты не подчинялись ни капитану, ни Богу, ни дьяволу, и захватить лидерство вне корабля никому не удавалось, что снимало вопрос о действенном, организованном сопротивлении.

Береговое братство Сен-Мари знали во всем мире. Среди его главарей — немало знаменитых разбойников. Роберт Каллифорд, Томас Уайт, Томас Тью, Ховард, Тэйлор, Самюил Берджесс и, наконец, скандальная «звезда» пиратского мира капитан Кидд повергали в ужас купцов всех национальностей и составили печальную славу острову Сен-Мари как главного вертепа разбоя в Индийском океане [42].

Сен-Мари был не единственным местом сбора разбойников. Недалеко от него, в заливе Антонжиль, располагалась резиденция

(Пропуск содержится в оригинальном тексте — OCR)

го пером Даниэля Дефо. Несколько стоянок приютились в лабиринтах изрезанных северных берегов Мадагаскара.

Среди них выделяется остров Нуси-Бе. Коралловые пляжи, живописные, покрытые манграми берега, пряные ароматы тропических джунглей, прозрачные родники снискали ему славу «Таити Индийского океана», «Острова благоуханий». Легенда связывает остров с несметными сокровищами, зарытыми в одном из его тайников французом Оливье Левассером, известным как Ла Бюз. Предание гласит, что приговоренный к смертной казни и уже возведенный на эшафот Ла Бюз внезапно выхватил какой-то листок и, бросив его в толпу собравшихся, прокричал: «Вот мои сокровища. Пусть достанутся тому, кто до них докопается».; Так до сих пор и разыскивают клад Ла Бюза искатели сокровищ.

Неподалеку, на северной оконечности Мадагаскара, находится бухта Диего-Суарес. Сегодня в этой прекрасной закрытой гавани раскинулся крупный порт Анцеранана, а когда-то в здешних пустынных местах ютилась забытая якорная стоянка, окруженная со всех сторон высокими скалами. На берегу бухты стоял поселок, основанный пиратами, — центр республики Либерталия, воплотившей идеалы разбойников о «справедливой» жизни. Отсюда выходил парусный пиратский флот и гонялся по Индийскому океану за торговцами, в то время как идеологи Республики — Миссон и Каррачиолли — проповедовали освобождение человечества от неравенства и власти золотого тельца. Другие разбойники, не столь честолюбивые и менее пылко любившие человечество, находили условия на Мадагаскаре более подходящими для других занятий. Так, например, пират Джеймс Плантэйн, обосновавшийся в заливе Рантер-бей, стал местным королем и, окружив себя гаремом туземных красавиц, наслаждался жизнью. Поистине фантастический поворот судьбы произошел в биографии другого пирата, Абрахама Самюэля, который назывался королем Форт-Дофина. Бывший раб на французской Мартинике, он удрал с плантации и принялся разбойничать, поднявшись до квартирмейстера на корабле «Джон и Ребекка». Пограбив в Аравийском море, корабль пришел на Сен-Мари, где местные туземцы внезапно атаковали высадившийся на берег экипаж. Потеряв около тридцати человек, пираты убрались восвояси. Они поплыли вдоль восточного побережья Мадагаскара и добрались до района старого Форт-Дофина, когда-то бывшего поселением французов, а теперь заброшенного. Неудачи преследовали пиратов: корабль разбился на рифах и затонул, а оборванный и утомленный экипаж с трудом выбрался на берег. В скором времени объявились туземцы, что не внушало радужных надежд: местные жители слишком хорошо знали европейцев, чтобы встречать их доброжелательно. К счастью для пиратов, свершилось чудо. Местная королева внезапно признала в Самюэле своего сына, прижитого от француза, некогда обитавшего в Форт-Дофине. Отец и ребенок пропали в те дни, когда было разрушено поселение, и долгие годы королева не знала, как сложилась их жизнь.

По одной ей известным приметам она догадалась, что бандит — ее сын, и Абрахам немедленно превратился в принца королевской крови. Окружив себя телохранителями, новоиспеченный принц обосновался в нескольких километрах от побережья, превратив бухту в базу контрабандистов, пиратов и работорговцев. Он правил в Форт-Дофине до 1706 года, после чего исчез. Возможно, до него добрались соперники и убили «короля», а может быть, неистребимое желание грабить опять поманило Абрахама в море…