Золотая эпоха морского разбоя - Копелев Д. Н. - Страница 19

В ноябре 1587 года англичанину Томасу Кавендишу посчастливилось захватить у побережья Калифорнии манильский галион «Санта-Мария». Страшный бой за сокровища Востока продолжался несколько часов, и только после того как огромный испанский корабль с пробитым бортом начал медленно тонуть, капитан сдался. Кавендиш забрал с корабля все ценности, какие смог загрузить на свое судно, команду и торговцев с галиона высадил на ближайший берег, а сам галион с несколькими сотнями тонн товаров приказал поджечь. Лишь по счастливой случайности испанцы спасли судно — огромный горящий корабль прибило к берегу, им удалось потушить огонь, произвести ремонт и на развороченном галионе добраться до Мексики.

Когда европейцы вошли в Индийский океан, то они застали здесь высокоразвитую систему торгового и каботажного плавания, охватывающую арабские страны Персидского залива и Красного моря, Восточную Африку, Индию, Китай и страны южных морей.

Торговый механизм функционировал на основе благоприятных климатических условий, создаваемых тропическими муссонами — постоянными океанскими сезонными ветрами, превратившимися в центральный фактор, обеспечивающий цикличность морской коммерции на Востоке. С октября по апрель (иногда май, июнь) дул северо-восточной зимний муссон; сменяемый в июне — сентябре влажным летним юго-западным. В соответствии с ветрами строились и торговые плавания — нужно было только поймать благоприятный ветер.

С началом зимы арабские купцы несколькими путями направлялись к Индии. Первый путь проходил вдоль северного побережья Индостана, захватывая порты Камбей, Каликут, Кананор, Дабул, Сурат. Затем трасса огибала Локкадивские и Мальдивские острова и подходила к южной оконечности Индостана, мысу Кумари (Коморин). Сюда же приводили и дороги, шедшие к портам Малабарского берега из Персидского и Аденского заливов через Аравийское море.

Далее суда шли к богатейшему Цейлону, а оттуда трасса вновь разделялась: одно направление уходило к северу и направлялось вдоль Коромандельского берега Индостана и бенгальских портов Индокитая к Малаккскому проливу; второе достигало Малакки через Никобарские острова, где пополнялись запасы воды и провизии.

Малакка — важнейший транзитный узел восточной торговли, центральный пост между Тихим океаном, Востоком и Европой. Отсюда открывалась дорога в Южно-Китайское море, на Дальний Восток, в Китай, к Гуанчжоу; отсюда шли пути к перцу, пряностям и золоту Островов пряностей.

Восточные купцы освоили и трассы, связывающие арабские страны (а значит, и весь Восток) с Африкой. Шейхи отправляли своих торговцев к восточным берегам «Черного континента», которые везли оттуда слоновую кость, золото, рабов, серую амбру и черепах.

С приходом португальцев началась яростная схватка за овладение местными восточными рынками. Товары, привозимые европейскими купцами, не пользовались оживленным спросом у богатейших восточных правителей и купцов; более того, дары, преподносимые европейцами, поражали местных богачей скудостью и невзыскательностью. Тогда вопросы коммерческие стали рассматриваться европейцами с позиции военной силы — мощь европейских кораблей, артиллерия и вымуштрованная военная система Европы превратились в гарант успешной «торговли». Европейцы закрывали арабо-восточные порты, монополизировали торговлю, создавая военно-экономические плацдармы, подминающие местные коммерческие интересы (Гоа, Малакка, Батавия), организовывали посылки купеческих флотов и военных эскадр и, шаг за шагом, подчиняли Ост-Индию.

Морские дороги в Индийский океан, открытые португальцами, функционировали следующим образом. Огромные каракки двигались из Европы с северным пассатом, а затем, под воздействием южного пассата, смешались к Бразилии. Пройдя экватор, они поворачивали на юго-восток и огибали южную оконечность Африки. Далее путь шел вдоль восточного побережья Африки по Мозамбикскому течению и, используя благоприятный муссон, корабли подходили к Индии.

Суда покидали Лиссабон в феврале; в марте или в апреле (до июня) они пересекали экватор и в мае — июне прибывали в Сан-Сальвадор (Байю). Подготовка к обратному возвращению начиналась осенью. Торговые суда покидали Кочин или Гоа с благоприятным северо-восточным муссоном в конце декабря — начале января. Пройдя вдоль африканского побережья, они огибали ранней весной мыс Доброй Надежды и направлялись либо к Бразилии, либо прямо к Португалии. Более поздняя отправка судов из Индии — в феврале или в марте — таила крупные неприятности из-за тяжелой штормовой погоды в мае — июне в районе мыса Доброй Надежды. Эти плавания были весьма длительными. На дорогу Лиссабон — Гоа — Лиссабон уходило в общей сложности около восемнадцати месяцев.

Голландцы плавали в Индийском океане по другим, более южным маршрутам. Они огибали с юга остров Мадагаскар и пересекали Индийский океан, используя западные ветры Южного полушария, и далее, через Зондский пролив, попадали в Индонезию.

Одним из самых знаменитых кораблей XVI — XVII вв. была «Большая каракка» из Макао. Эти огромные четырехпалубные корабли, окрашенные в черный цвет (японцы называли их «черными кораблями»), медлительные, но хорошо устойчивые в шторм, перевозили в своих трюмах колоссальные богатства. В конце весны корабль выходил из Гоа и шел в Макао, где становился на длительную стоянку (иногда до одного года). Здесь происходил обмен товаров, привезенных из Индии, на продукцию Китая, Островов пряностей и стран Индокитая. Одним из самых ценных и необходимых грузов был китайский шелк, с которым каракка уходила в японский порт Нагасаки, куда прибывала в конце августа. Через два-три месяца корабль отправлялся в обратный путь — в Маккао — с японскими товарами (серебро, мебель, ширмы, мечи и т.д.).

Одним из самых притягательных мест в мире для искателей приключений являлись транспортные артерии, проходившие по Аравийскому морю. Здесь переплетались и сходились в единый узел могущественнейшие центры торгового мира. Через Красное море и Персидский залив в систему аравийской торговли включались арабские, европейские и индийские товары, порты Ближнего Востока и Китая, богатства караванов Аравии и сокровища Островов пряностей. Важнейшим перевалочным пунктом этого всемирного транзита была Моха — крупный порт, располагающийся у выхода из Красного моря в районе Баб-эль-Мандебского пролива. Пираты не могли обойти своим вниманием это средоточие сокровищ и неустанно крутились в зоне пролива, следя за движением торговых караванов и отдельных судов. Здесь предоставлялась редкая возможность разбогатеть за один день — только захвати одну из этих плавающих сокровищниц, набитых доверху драгоценностями: золотом, жемчугом, кораллами, тончайшими шелками, страусовыми перьями, фарфоровыми изделиями и пряностями. Вожделенной целью любого разбойника было поживиться за счет знаменитого флота, регулярно плавающего в этих водах от Сурата от Мохи. На нем перевозились мусульмане, совершающие паломничество к святыням в Мекку. Этот флот пользовался специальным статусом, полученным от Великого Могола, и вместе с кораблями паломников шли суда самого императора. Таким высоким покровительством старались воспользоваться богатые торговцы, и их суда также входили в состав флота. Встреча с возвращающимися из Красного моря кораблями обещала сказочные барыши.

С трассой паломников связаны два знаменитых эпизода морской истории. Об одном из них — захвате в 1695 году пиратом Генри Эвери корабля «Великое сокровище», принадлежавшего самому Аурангзебу, императору Великих Моголов, — мы расскажем в главе «Тактика морского разбоя». «Героем» другой истории, ставшей страшным свидетельством варварского поведения европейцев в здешних водах, был знаменитый португальский мореплаватель Васко да Гама — одна из наиболее крупных и одиозных фигур молодой тогда европейской экспансии. В 1502 году у Кананура эскадра под его командованием захватила и разграбила судно с 400 паломниками, возвращающимися из Мекки. Свезя всю добычу с корабля, португальцы заперли в трюме пассажиров и подожгли судно. Отойдя на безопасное расстояние, они остались наблюдать за тем, как горит корабль и сотни брошенных на нем людей. Однако несчастным удалось вырваться на волю, и они начали тушить огонь. Им удалось сбить пламя, и тогда Васко да Гама приказал стрелять по кораблю из пушек. Страшная бойня продолжалась четыре дня; обреченные смертники, обожженные и изувеченные, бросались в воду и тонули, добиваемые с лодок, спущенных с кораблей португальцев; по палубе горящего корабля метались женщины с детьми, взывая о пощаде, но ядра, летящие с христианских кораблей, методично добивали корабль неверных… «После столь продолжительной борьбы адмирал поджег это судно с великой жестокостью и без малейшей жалости, и оно сгорело со всеми, кто был на борту», — констатировал наблюдатель.