Страж - Иевлев Геннадий Васильевич - Страница 49

У меня же есть эти салфетки, вспомнил он и, достав из кармана одну из них, разорвал пакетик зубами и вытряхнув салфетку себе на колени, взял ее и приложил к ране.

От вспыхнувшего огнем плеча, его рот раскрылся, он выгнулся и замер.

Прошло несколько мгновений — боль стихла. Дакк убрал салфетку с плеча и посмотрел на нее, она была красной. Он перевел взгляд на плечо: из раны все еще сочилась кровь, но уже заметно слабее. Швырнув салфетку в утилизатор, он достал следующую и тоже приложил к плечу. Вспыхнувший огонь, снова заставил его замереть на какое-то время.

Только после третьей салфетки кровь из раны перестала сочиться и стало видно, что она затянулась тонкой розовой кожицей.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, Дакк шевельнул рукой, но острая боль снова пронзила плечо.

— Черт возьми! — Выругался он незнакомыми словами и замер в недоумении.

Другая сторона плеча, наконец дошло до него. Видимо этот жужжащий огонек продырявил меня насквозь.

Ну и тела у землян, если бы не случай, никогда бы не захотел иметь такой носитель. Сплошные неприятности. Неужели их организм не в состоянии сам бороться с возникшими проблемами? А может быть я, просто, не знаю, как включить его защитные функции? Но в нормальном носителе они должны включаться сами, не дожидаясь какой-то команды. А если я не хочу бороться с недугом? Но тогда должен быть и способ отключать их. Может и у Марка они выключены? Ерунда какая-то. Состроив гримасу, Дакк медленно покрутил головой. Интересно, сколько крови в их телах и как долго она будет вытекать? Возможно я умру раньше, так и не узнав этого. Марк умрет. Усмешка тронула губы Дакка. Хотя, Дакк погасил усмешку, он уже и так умер. Нужно поторопиться, еще ведь рана на ноге.

Он дотронулся рукой до тыльной стороны раненого плеча — его пальцы почувствовали ручеек. Он начал прикладывать салфетки к обратной стороне плеча, каждый раз замирая от обжигающей боли.

На заживление этой части плеча у него ушло целых пять салфеток, пока, дотронувшись до раны, Дакк не почувствовал под пальцами достаточно плотный слой восстановленной кожи.

Он приподнял руку, хотя боль все еще чувствовалась, но рука сносно работала.

Развернувшись вместе с креслом, Дакк приподнял штанину и осмотрел раненую ногу: на ней рана тоже была с двух сторон, но с той стороны, куда он прикладывал салфетку, кровь не сочилась, хотя сама рана выглядела ужасно и отталкивающе.

Проделав с ногой тоже самое, что и с плечом, Дакк поднялся с кресла и сделал шаг, ступив на заживленную ногу. Отдало тупой болью. Он попробовал пройтись, где-то внутри раны по-прежнему болело, что не давало опираться на ногу в полной мере и ему невольно приходилось прихрамывать. В обуви что-то хлюпало. Сев в кресло, он снял обувь, из нее на пол выплеснулась большая красная плюха.

Черт! Дакк ткнул большим пальцем левой ноги в обувь и тут же закусил нижнюю губу от пронзившей ногу боли.

Что за идиотский носитель? И как только с таким можно жить. Нет. Избавлюсь от него к чертям собачьим при первой же возможности. Последняя мысль заставила его забыть о боли и вскинуть брови. Откуда у меня появляются эти выражения? Ведь я уничтожил все информационное поле Марка. Наверное у разума землян есть что-то еще, неподдающееся никакому контролю?

Он кое-как надел скинутую обувь, развернулся вместе с креслом к пульту управления и осторожно положил левую руку на панель управления, плечо еще давало о себе знать, но рука чувствовала находящиеся под ней сенсоры. Положив на панель управления и правую руку, Дакк пошевелил их — фрегат послушно исполнил его команды.

Отведя корабль от станции, он развернул его в нужном направлении и начал быстро вжимать сенсоры акселераторов, стремительно разгоняя фрегат. Его так вжало в спинку кресла, что казалось, он должен непременно ее проломить, но он не уменьшил ускорения, стремясь, как можно быстрее увести корабль из этого пространства.

Прошел час, может чуть больше, Дакк никогда не имел хронометра и всегда полагался только лишь на свое чувство времени, хотя оно и не было столь точным, как хронометр, но никогда его не подводило. Он закончил разгон и теперь фрегат на огромной скорости шел к станции узла, до которой, по цифрам экрана вивв, было около двух часов пути.

Еще раз выбросив свое поле наружу и убедившись, что чужого нечто действительно нет на пути фрегата, Дакк откинулся на спинку кресла и, расслабившись, прикрыл глаза и предался размышлениям о предстоящей встрече на станции узла и о своем поведении на ней. Ведь ему предстояло, ни много ни мало, найти подходящее объяснение произошедшему на фрегате: как ему, обыкновенному землянину, единственному из всего экипажа удалось выжить. И не просто выжить…

Дакк глубоко вздохнул. Можно рассказать все как было, кроме, конечно, своего внедрения и своих психотронных атак. Единственно, чего нельзя было допустить — это психоанализа. На станции ведь тоже есть стражи, а среди них, наверняка, есть посерьезнее корабельного Зулла, могут и не поверить в его психодинамическую тренировку разума. Наверняка будут требовать моего психоанализа. Вот если бы нашелся еще, хотя бы один, свидетель.

А сам Зулл — вдруг вспомнил Дакк. Ведь его нет в коридоре, значит он где-то еще.

— Вдруг, жив, черт возьми.

Состроив гримасу, по поводу невольно вылетевшей из него фразы, он разбросил свое поле, как можно дальше, по кораблю, но ничьих психотронных полей нигде не чувствовалось. Он поднялся и, прихрамывая, пошел к двери.

Выйдя в коридор, Дакк покрутил головой, осматриваясь: кар и опустошенные тела членов экипажа, отброшенные ускорением, лежали большой кучей, прижатые к противоположной стене коридора. Он прометнулся по ним своим полем — ни единого признака жизни. Он поднял плечи, недоумевая, толи его прежние мысли о способности гротов реанимировать эти носители были ошибочны, толи он, просто, не знал их возможностей. Он метнул свое поле по коридорам корабля: но по-прежнему, нигде никаких полей не чувствовалось. Не почувствовал он, как ни старался и поле офицера, которого оставил в медлаборатории. Видимо, он, все же, умер.

Взглянув в сторону распахнутой двери зала управления, Дакк заколебался: зал управления был сейчас самым важным местом на фрегате, да и, пожалуй, самым безопасным и покидать его надолго было нежелательно. Неизвестно, что с тем нечто: действительно ли ядерное излучение растворило его в пространстве или он куда-то ушёл. Да и не было полной уверенности, что второе поле Скинна тоже удалось уничтожить. К тому же он никак не мог вспомнить, каким образом офицер оказался внутри фрегата: провалов в памяти у него, точно, не было, он помнил все свои действия и среди них не было такого, чтобы он втаскивал офицера. Не мог же он сам, на грани жизни, преодолеть более чем трехметровое расстояние с тремя дверьми, которые, к тому же, стремительно закрывались.

Если Зулл на корабле, живой или мертвый, он никуда не денется, к тому же он мне пока никак не мешает, решил Дакк и состроив гримасу, вернулся в зал управления, вытащил из него все мертвые носители в коридор, закрыл дверь, сел и убедившись, что на экране вивв никаких изменений не произошло, решил заняться изучением систем ведения огня, чтобы хоть в чем-то не оказаться застигнутым врасплох психоанализатором если, все же, придется пройти через него.

Поблуждав по информационным полям корабля, он наткнулся на его описание, где большая часть справочника была посвящена вооружению. Информации было очень много и на ее изучение ушел бы не один день и потому Дакк часть описания просто сохранил в своей памяти, собираясь ее использовать по мере надобности, а вот информацию о ядерных торпедах решил изучить незамедлительно.

Согласно последовательности изложения, Дакк отыскал на пульте управления перед собой панель управления оружием и найдя на ней ряд клавиш управления ядерными торпедами, активировал их. Вспыхнувший на экране вивв серый круг с двумя пульсирующими белыми перекрестьями, совсем недалеко от зеленой точки станции узла, заставил его вздрогнуть. Он скользнул по описанию — пульсирующее перекрестье означало готовность оружия к стрельбе. Лицо Дакка исказилось гримасой: какая могла быть готовность, ведь торпед в торпедном аппарате нет?