Это не сон - Конвей Лорна - Страница 18

В его глазах отразились безграничное сожаление.

– Как ужасно, если ты думаешь, будто я женился на тебе не любя, будто не любя стоял у твоей, постели, когда рождался наш сын. Уверяю тебя, Кэрри, это не так. Я любил тебя всегда, всем сердцем. Да, я виноват в том, что не говорил тебе этого. Раньше мне было трудно произносить такие слова. Но теперь все будет иначе. Обещаю. Знаешь, я ведь уже говорил тебе их той ночью, но ты спала и не слышала.

– Я… я слышала, – прошептала Кэролайн.

– Ты… – Тадео помолчал, а затем медленно, печально кивнул. – Ты не поверила мне.

– Я не знала, что думать. Ты не прикасался ко мне целую вечность, а когда я дотронулась до тебя той ночью, мне показалось, что ты больше не хочешь меня.

– Именно поэтому ты была такой неистовой?

– Д-да, – заикаясь призналась она. Он обвел пальцем контур ее губ.

– Ты потрясающая, – пробормотал Тадео. – Я сторицей отплачу тебе в среду ночью, обещаю. Ведь нам, насколько я понимаю, придется дожидаться среды? – с сожалением добавил он.

– Боюсь, что так, – подтвердила Кэролайн, зная, что к тому времени месячные закончатся.

– Но поцелуй-другой не возбраняется, правда? Кэролайн охотно подставила ему губы, ее сердце пело от радости. Тадео любит ее! Он всегда ее любил! Рита – это древняя история. Наверное, все было именно так, как она говорила своей матери. Тадео просматривал архивы брата в квартире у Риты. Он просто не хотел говорить об этом, чтобы не расстраивать ее и не возбуждать необоснованных подозрений. Его мать ошибалась. Матери имеют такую привычку – тревожиться по пустякам.

Воспрянув духом и преисполнившись любви к Тадео, Кэролайн вложила всю себя в ответный поцелуй. Обвив руками шею мужа, крепко прижав его голову, она с восторгом чувствовала, как растет его возбуждение. Только когда от недостатка кислорода закружилась голова, Кэролайн отпустила мужа и отстранилась, чтобы восстановить дыхание.

– Ты коварная маленькая искусительница, знаешь об этом? – воскликнул он.

– А ты заслуживаешь страданий за то, что заставил меня волноваться, – едва дыша, произнесла Кэролайн. – И я хочу, чтобы эти страдания продолжались до самой среды.

– Вот как?

Тадео небрежно распахнул ее жакет. Проведя руками по кашемировому свитеру, накрыл ладонями груди и стал ласкать их до тех пор, пока не отвердели и не стали ужасно чувствительными соски. К тому моменту, когда его руки скользнули под свитер, Кэролайн уже дрожала от желания.

– Тад, – выдавила она, наполовину протестуя, наполовину моля.

– Да, моя любимая? – протянул он, делая с ее сосками то, что делал той ночью.

– Я… я…

С внезапностью, от которой Кэролайн задохнулась, Тадео оставил ее груди, оправил свитер и запахнул полы жакета.

– Я тоже хочу, чтобы ты страдала в ожидании, – пробормотал он, склоняясь, чтобы поцеловать ее дрожащие губы. – У нас больше не будет секретов друг от друга, моя дорогая жена. И уж совершенно точно – никакого притворства. Отныне мы станем заниматься любовью по-настоящему. Это будет самое настоящее из всего, что нам приходилось переживать вместе. Обещаю тебе.

Тадео внезапно улыбнулся, в его глазах сверкнуло шутливое злорадство.

– Если бы только у меня был под рукой фотоаппарат, с каким удовольствием я бы запечатлел твой полуоткрытый рот! Эту невероятную смесь изумления и чувственности на твоем лице! Нам будет чертовски трудно ждать. Но мы дождемся. И ожидание сделает все последующее еще прекраснее. – Он склонился, чтобы последний раз коснуться ее потрясенно приоткрытых губ. – А теперь давай достанем кота и водворим его в дом, пока не проснулись два маленьких дикаря.

Хлопая глазами, Кэролайн ошеломленно наблюдала, как Тадео достает с заднего сиденья клетку с Марми, выходит из гаража и направляется по боковой дорожке к парадному входу. Она потащилась следом, так и не закрыв рта и чувствуя, как горят соски.

А вот Тадео вышагивал вполне уверенно, его движения были четкими и деловитыми. Никто не догадался бы, что всего минуту назад он делал то, что делал.

Кэролайн всегда знала о способности мужа взять себя в руки в любой момент, если потребуется. Это было предметом его гордости. Она ни на мгновение не сомневалась, что в промежутке между сегодняшним днем и средой страдать придется именно ей. Во-первых, Тадео сможет забыться в работе. А во-вторых, он спит по ночам, как бревно. Засыпает, едва голова касается подушки, и даже не ворочается.

Что же касается ее… Ей придется думать о нем целыми днями и отчасти ночами.

По-настоящему, пообещал он. «Самое настоящее из всего, что нам приходилось переживать вместе…» Интересно, что он имел в виду, думала Кэролайн. Казалось бы, для них не существует ничего неизвестного.

Но потом она вспомнила о той ночи и поняла, что от нее, возможно, ускользнули тысячи мелочей и нюансов любовного акта. По сравнению с Тадео она в этом отношении была ребенком, блуждающим в лесу.

Ему исполнилось тридцать два года, когда они познакомились. Красивый, изысканный, богатый мужчина, который путешествовал по всему миру и, разумеется, многое повидал. То, что он не спал с Ритой, еще не означало, что он не знал множества искушенных женщин. В то время как поклонников Кэролайн можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все они были молоды и демонстрировали скорее браваду, нежели технику.

Вот почему Тадео потряс ее в постели. Он делал с ней и заставлял делать ее то, что казалось тогда невероятно возбуждающим. Но, возможно, по десятибалльной шкале, их секс оценивался не более чем в пять баллов? Может быть, существовало нечто большее? Может быть, в среду ночью он покажет ей нечто от шести до десяти?

Кэролайн невольно издала тихий стон. И Тадео, который шел впереди, остановился и посмотрел на нее через плечо.

– В чем дело?

Сердце на мгновение замерло у нее в груди.

– Я не сказала ни слова.

– Но я уверен, что что-то слышал.

– Ничего. Совсем ничего! Тадео прищурился.

– Кажется, я говорил: никаких секретов.

– В среду ночью, – напомнила она, нервно улыбаясь.

Уголок его великолепного рта немного приподнялся.

– Хорошо. Ты получаешь отсрочку. Но как только наступит вечер среды, ты откроешь мне все, что происходит в твоем на удивление сложно устроенном мозгу. Ты обнажишь передо мной душу, Кэрри, прежде чем я закончу.

Кэролайн затрепетала. Еще бы ей этого не сделать!

Глава 8

В среду вечером Кэролайн находилась в крайнем возбуждении.

Тадео позвонил утром с работы и сообщил, что его планы на эту ночь изменились, и теперь ей предстоит собрать необходимые вещи, поскольку домой они не вернутся до завтрашнего утра.

– И не ищи никаких отговорок, – предупредил он. – Я уже договорился, чтобы за детьми присмотрели.

Кэролайн была заинтригована, но и немного обеспокоена. Бюро по найму нянь, услугами которого они пользовались, когда проводили вечера вне дома, было солидным и надежным, но она не оставляла детей на ночь ни с кем, кроме матери.

Когда она сказала об этом, Тадео снова изумил ее, заявив, что договорился именно с ее матерью. Он только что беседовал с ней по телефону, и Джоан обещала прийти к ним сразу же, как только закончит дела в своем офисе. Кэролайн следует ожидать ее не позже шести, с тем чтобы мать помогла ей помыть детей, накормить их и уложить спать.

Тадео добавил, что сам переоденется не дома и заедет за ней ровно в восемь. Ей нужно надеть черное бархатное платье, шелковые чулки с резинками, золотистые босоножки…

И ничего больше.

– Ничего больше? – переспросила Кэролайн, чувствуя, как внутри все сжимается.

– Косметика и духи допустимы, – протянул он.

– Но… но…

– Ничего больше, Кэрри. Ни единой вещи Даже драгоценностей.

Она снова затрепетала.

– А что делать с волосами?

– Подними их вверх, чтобы не мешали.

– Не мешали – чему?

– Мне.

Кэролайн едва не растаяла, но вовремя одернула себя. Я снова делаю это. Утрачиваю собственную волю. Иду на поводу у Тадео. Позволяю ему вести меня.