Последний алхимик - Мэрфи Уоррен - Страница 18

Браун смотрел на весы, которые показывали вес слитка — ровно тройская унция.

— Но знаете, что, по мнению многих наших современников, представлял собой этот камень? Это был не таинственнный ингредиент, который надо было соединить со свинцом, а лишь хранитель этой тайны. Алхимики не стали бы сохранять свою заветную формулу на листке бумаги, который так легко украсть. Они нанесли бы ее на что-нибудь настолько тяжелое, чтобы его невозможно было похитить. Например, на камень — на философский камень. И насколько известно, эта формула должна была описывать процесс получения чистейшего золота — двадцать четыре карата. Я вам не наскучил, молодой человек?

— Ваша проницательность достойна восхищения, — бросил Браун.

— Вот почему для нас представляет интерес фирменное клеймо Колдуэллов — на нем присутствует меч. А вы знаете, что означает этот клинок? Он означает, что по какой-то причине Колдуэллы оказались отсеченными от алхимии. Они могли решиться на это сами, а мог за них это сделать какой-нибудь монарх. Кто знает?

— Я знаю, — сказал Браун. — Я знаю, что мне все это неинтересно. Отправьте мистеру Колдуэллу расписку. Спасибо и до свидания.

— Минуточку. Расписка нужна не ему, — сказал старик, проработавший на золотой бирже столько лет, что и представить себе было трудно. — Это не золото Колдуэлла. Оно только отлито Колдуэллами. Оно принадлежит вам. Мистер Колдуэлл открыл у нас на бирже счет на ваше имя в золотых слитках.

— Вы хотите сказать, это золото мое?

— Совершенно верно. Самое что ни на есть чистое, золото.

— А, — протянул Браун, в котором вдруг проснулся интерес к Колдуэллам — старинной и известной фамилии в буллионистском бизнесе.

Старик сказал, что она ведет свою историю еще с тех времен, когда Нью-Йорк именовался Новым Амстердамом, а Франциско Браун ответил, что никуда не спешит и с удовольствием дослушает до конца историю этого замечательного рода во всех подробностях.

Харрисон Колдуэлл сошел с трона и позволил своему новому камердинеру облачить себя в черный деловой костюм. Он надел строгий галстук в полоску и снял с руки перстень. Вместо ботинок, к которым столько раз за сегодняшний день припадали устами, он надел начищенные до блеска черные туфли.

То дело, к которому ему предстояло сейчас приступить, он мог бы поручить любому мелкому служащему. Но он понимал, что есть вещи, которые надлежит делать самому. Никому нельзя поручать роль своего алхимика, как и своего министра иностранных дел. Конечно, он пока еще не государство, но что, собственно говоря, представляет собой Саудовская Аравия, как не один-единственный род? Очень богатый род.

Теперь ему недоставало только земли. Это будет несложно. Будучи Харрисоном Колдуэллом, он прекрасно звал, что деньги могут все. И будучи Харрисоном Колдуэллом, он понимал, что никакому алхимику или министру нельзя перепоручить осуществление столь высокого предназначения. В свое время Испанская корона допустила такую ошибку, и то, что из этого вышло, для Харрисона Колдуэлла было не просто историей, а его собственной историей.

Все почти удалось. Министр был для короля клинком. Алхимик умел получать золото. Но, к сожалению, искусство алхимика стоило так дорого, что от этого делалось совершенно бессмысленным — получение вещества под названием “совиные зубья” оказалось таким дорогостоящим, что в результате одна золотая монета обходилась казне в три.

— А король знает, что ты это умеешь? — спросил министр.

— Нет. Король не знает. Я показал тебе, потому что ты спас мою дочь.

— Но почему не королю? Ведь он наш господин.

— Потому что когда короли узнают, что ты можешь получать золото, их одолевает жадность. Из-за этого погибли многие алхимики. Видишь ли, короли наивно полагают, что сумеют добыть совиные зубья. Но это невозможно. Тогда они начинают требовать от тебя, чтобы ты придумал что-нибудь иное, после чего ты, конечно, умираешь.

— А что, если я пообещаю тебе, что если ты сделаешь для нашего короля несколько монет, то тебе не причинят никакого вреда?

— Наша история знает немало примеров, когда короли давали подобные обещания, но ни один из них не сдержал своего слова. Короли просто не в состоянии представить, что их могуществу есть предел.

— Что, если я пообещаю тебе, что сам положу этот предел? Если ты отольешь для короля несколько монет, я сделаю, тебя богатым, и будь уверен, что ни один король никогда больше не попросит тебя о невозможном.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Дело в том, что королем стану я, — ответил королевский министр. — Я воспользуюсь его жадностью, чтобы захватить трон.

— Нет. Как ты не понимаешь? Моя жизнь и так находится в опасности. Одних господ прощают другие господа, а алхимиков убивают, как бесполезных псов, исполнивших свою роль.

— Я возьму в жены твою дочь. Неужели тебе не достаточно будет этого доказательства? Она станет королевой. Зачем королю убивать собственного тестя? Ты тоже станешь знатным.

— Риск слишком велик.

— Вся жизнь — сплошной риск, — сказал министр. — Но помни, твоя дочь может стать королевой.

— Сначала женись, — сказал алхимик.

— Идет, — сказал министр.

То, что произошло потом, из поколения в поколение передавалось в семье Колдуэллов как фамильное предание.

Харрисон Колдуэлл помнил, как отец рассказал ему эту историю, когда они сидели в их конторе по торговле золотом в слитках вечером того дня, когда ему исполнилось тринадцать. Все уже разошлись, и они остались вдвоем. Отец учил его золотому бизнесу и считал уже достаточно взрослым, чтобы знать, откуда пошла его семья. Так он сказал.

Министр женился на дочери алхимика, и у них родился сын. По случаю рождения внука алхимик сделал приобретение — закупил то самое вещество, которое оказалось настолько редким, что на его поиски ушли три года, а добыча потребовала затрат, впятеро превышающих цену того золота, которое можно было с его помощью получить. Но они купили это вещество, добытое из недр земных в том краю, где жили негры, — теперь этот край именуется Африкой.

И вот, на глазах короля, далекий предок Харрисона Колдуэлла получил золото из свинца. Король был так потрясен, что захотел увидеть опыт еще раз. На этот раз специальный ингредиент обошелся алхимику в четыре цены золота и на его поиски ушел всего год.

Король решил, что он видит перспективу. В первый раз таинственный компонент обошелся алхимику впятеро дороже золота и потребовал трех лет поисков. Во второй раз он стоил четыре золотых цены и был найден уже через год. Любой товар, который сначала стоит дорого, по мере того как наращивается объем продаж, дешевеет, а значит, со временем такое произойдет и с этим веществом. Так думал король и надеялся дожить до того дня, когда совиные зубья станут намного дешевле, чем золото, которое можно из них получить.

На самом деле он был недалек от истины. Следующая партия обошлась уже только в три цены золота, и на поиски ушло полгода. А следующая — намного больше, чем все предыдущие, — стоила две цены золота и была добыта всего за месяц.

Но король не знал одного — что по приказу министра иностранных дел алхимик получил золото из свинца только в самый первый раз. Во все последующие разы он только расплавлял и переплавлял часть самого золота из царской казны. Волшебный компонент он сумел добыть только один раз. И только один раз король наблюдал действительно превращение свинца в золото. После этого министр иностранных дел убедил его, что не подобает королю, как какому-то купцу, стоять над алхимиком и с жадностью взирать на его опыты.

Король совершенно уверовал в то, что со временем получать золото из свинца будет дешевле, чем добывать само золото. Он думал, что на каждую вложенную монету сможет получить три.

— Мы открыли новую эру. Теперь мы станем богатейшей монархией в Европе. Имея столько золота, мы станем править миром, как мы того достойны, — заявил король, который к тому времени уже почти полностью опустошил казну, чтобы закупить тот редкий компонент, с помощью которого можно было получать золото.