Последний алхимик - Мэрфи Уоррен - Страница 11

При взгляде на мощный ствол “магнума” 357-го калибра — пистолета, больше похожего на пушку, — они поняли, что с ними не шутят. На одного водителя напала дрожь, он не мог даже расстегнуть браслет часов.

— Пары бумажников нам хватит, — сказал незнакомец.

Никто не спросил, почему два, а не три. Они уже стали думать, что им повезло. Но это продолжалось недолго — не прошло и трех секунд, как последовали вспышки. Этот свет, вырвавшийся из ствола пистолета, они увидели раньше, чем прозвучали выстрелы. Звук распространяется со скоростью шестьсот миль в час, пули “магнума” 357-го калибра летели быстрее, они в мгновение ока прошили три черепа, выплеснув мозги на мостовую бульвара Кеннеди.

Проходящая мимо машина притормозила, незнакомец вскочил в нее, и машина умчалась в сторону Бейоннского моста, который выгибался высокой дугой и упирался в Стейтон-Айленд. В верхней точке моста он выбросил в воду жетон. Все прошло без сучка, без задоринки, как и было предписано. Значит, в строгом соответствии с договоренностью возле теннисных кортов на Стейтен-Айленд с ним будет произведен расчет. Но в этом месте план претерпел изменения. Он не получил своего конверта с тридцатью тысячами долларов. Вместо того ему вручили новенькую лопату и позволили вырыть себе могилу.

Когда он закончил, ему посоветовали не утруждать себя зря и оставаться внизу.

— Эй, приятель, если они со мной решили так расплатиться, что тогда ждет тебя, а? Как думаешь?

— Дай сюда лопату, — сказал человек, который стоял у края могилы.

У него были светлые волосы, тонкие черты лица и мягкий, нежно очерченный рот. Получив лопату, он как будто протянул ее назад, чтобы помочь несчастному выбраться, но, тихонько засмеявшись, вонзил лезвие в глотку человеку, и без того уже стоящему в могиле. Потом, с приятным смешком, он засыпал тело рыхлой землей — как раз вовремя, чтобы не попасть в поле зрения подъехавшего в этот момент игрока в гольф. Белый мяч приземлился аккурат посреди мягкого могильного холма. Гольфист подошел и, увидев, что мяч наполовину зарылся в землю, выругался.

— Слушайте, да это же все равно что из песчаной ловушки бить, верно я говорю? Здесь что — площадка ремонтируется? Если так, то я бью свободный.

— Нет. Вы не бьете свободный. Эта площадка не ремонтируется.

— Знаете что, вы жестокий человек, — обиделся игрок. — Вы могли бы сказать, что здесь идет ремонт.

На следующий день все программы “Дайнэмик-ньюс” сообщали об убийстве с целью ограбления трех водителей завода по обогащению урана. В передаче звучали также заверения правительственных чиновников о том, что никакой утечки урана не было и нет.

“Хотя мы глубоко возмущены нападением на троих наших водителей, хотим со всей ответственностью заявить, что для беспокойства по поводу обстановки на ядерных объектах нет никаких оснований”, — так заявлял представитель правительства.

“Но ведь грузовики шли порожняком, не так ли?” — не унимался репортер.

“Машины направлялись на центральную автобазу в Пенсильванию”.

“Их с самого начала гнали порожняком?”

“Да”.

“Зачем тогда их вообще понадобилось перегонять?”

“Их нужно было отогнать на центральную автобазу в Пенсильванию”.

И ответственный чин из аппарата правительства заверил прессу, заверил телекамеру и весь мир, что на данный момент никаких оснований для тревоги нет. Все строжайшим образом контролируется.

Харрисон Колдуэлл сидел у себя в офисе на Уолл-стрит и смотрел, с какой легкостью биржа драгоценных металлов заглотила его пять тонн золота. И он отдал распоряжение продать вдвое больше. Он только что придумал, как усовершенствовать сбор урана. Для человека, обладающего неиссякаемым источником богатства, нет ничего невозможного.

Глава четвертая

Какой позор! Какое страшное оскорбление и унижение. Но ничего. Чиун стерпит. Он переживет его с достоинством и в молчании. Хотя, конечно, если бы Римо обратил внимание на его молчание, Чиун мог бы переживать свой позор и дольше. Молчание же, которого никто не замечает, лишь усугубляет оскорбление и к тому же становится абсолютно бесполезным занятием. С таким же успехом можно превратиться в безмолвный камень. А Чиун, Мастер Синанджу, не был камнем. И когда он с кем-то не разговаривает, этому человеку следует понимать это правильно.

— Я молчу, — сказал он, и серое с золотом кимоно, в которое он был сегодня облачен, высокомерно взметнулось вверх.

— Я слышал, — отозвался Римо.

Он предъявил их пропуска при входе на территорию секретного ядерного объекта в Мак-Киспорте (штат Пенсильвания), обнесенную забором из металлической сетки. Это была только одна из нескольких атомных станций, откуда произошла утечка. Но три грузовика, направлявшиеся на эту станцию, так и не попали на место, потому что их водителей ограбили и убили в небольшом городишке в штате Нью-Джерси. Это было очень подозрительно. Три трупа — и все из-за каких-то двух бумажников с полутора сотнями долларов, если не меньше. Конечно, в наши дни это не такая уж редкость. В любом случае, больше никаких зацепок не было. Все следственные органы пока были бессильны. Римо тоже не очень верил в успех, но он рассудил, что Смитти не прочь будет получить информацию из первых рук.

— Я продолжаю молчать, — сказал Чиун.

— Ну хорошо, — сказал Римо. — Извини. И о чем ты молчишь?

Чиун отвернулся. Когда человек молчит, вполне естественно, что он не намерен это обсуждать.

В пропуске значилось, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками, которые прибыли с инспекцией, цель которой — установить эффективность производства. Такую инспекцию они якобы проводили не только на этом объекте. Бумаги давали им право задавать любые вопросы, даже самые нелепые.

Римо спросил, где хранится уран перед отправкой. В ответ прозвучало, что нигде: на весь уран потребитель известен заранее.

Чиун тронул Римо за локоть.

— Я знаю, папочка, ты молчишь. Оглядись-ка. Здесь довольно интересно. Смотри, сколько труб.

— Прошу прощения, сэр, — вмешался охранник. — Что именно привлекло ваше внимание?

— Просто любуюсь достижениями современной технологической мысли.

— Вы об этом, сэр? Это мужской туалет.

— Вот именно, — ответил Римо.

— Могу я посмотреть ваши документы?

Охранник стал изучать глянцевые карточки, из которых следовало, что Римо и Чиун являются инженерами-атомщиками. Фотографии были весьма неопределенного вида, но в то же время не давали оснований сомневаться в подлинности документов. Это были обыкновенные маленькие фотографии, какие, всегда наклеивают на документы.

— Попрошу вас пройти со мной, сэр.

— Нет, — возразил Римо.

Он взял документы из рук охранника, несмотря на то, что тот не хотел их выпускать.

— Вы обязаны следовать за мной. Иначе вы можете пострадать. У вас даже нет радиометра.

— Мне он не нужен. Я чувствую радиацию без приборов.

— Радиацию почувствовать нельзя.

— Вы тоже могли бы ее чувствовать, если бы внимательнее прислушивались к своему организму, — сказал Римо.

Чиун с негодованием отвернулся. Как это похоже на Римо — пускаться в пространные объяснения перед любым идиотом. От этого охранника так и несет переваренным мясом, а Римо рассуждает с ним о том, как надо прислушиваться к своему организму. Какая чушь. У Чиуна вдруг появилось сразу так много причин для молчания, что он решил нарушить его.

— Глупец, — сказал он Римо. — До чего мы дошли? Разговариваем с охранниками, ничтожными копьеносцами, человечишками, которые не годятся в подметки даже полицейским с квадратными значками, с людьми без чести! Зачем ты тратишь время на разговоры с этим пожирателем мяса дохлых коров?

— Я объяснил ему, что нам не нужны радиометры.

— Нам нужны мозги, вот что нам нужно. Я сделал из тебя ассасина, а ты болтаешься здесь в поисках жулья. Не наше дело — искать жуликов. Воров ищет полиция. Твоя беда в том, что ты никогда не служил настоящему императору.