Жертва мистификации - Константинов Владимир - Страница 63

— Две штуки.

— Согласен. Но у меня к вам есть ещё предложение.

— Хоп, понял. Мы это завсегда пожалуйста. Были бы бабки, верно? Чей труп вы хотите организавать на этот раз, шеф?

— Это не телефонный разговор. Надо бы встретиться.

— Нет проблем, шеф. Называй место.

— У универсама в два.

— Хоп, понял. Токо ты это... «Бабки» захвати.

— Захвачу, не сомневайся.

— Тогда покедова, — Беркутов нажал на рычаг. Затем вновь набрал тот же номер.

— Замятин слушает, — услышал. Теперь голос однокашника вибрировал от возбуждения.

— Привет, Веня! Беркутов беспокоит. Как поживаешь?

— Здорово, Дима! Ничего, живем, хлеб жуем. Ты по делу или так?

— По делу, Веня. Так — для нас с тобой слишком большая роскошь. Верно?

— Верно, — согласился Вениамин.

— Я слышал, что ты сегодня решил брать банду матерых киллеров?

Возникла долгая многозначительная пауза — Замятин переваривал полученную информацию. Наконец раздался его вялый, бесцветный и где-то даже усталый голос:

— Слушай, Дима, когда ты прекратишь свои дурацкие приколы?

— Какие приколы?! — нарисовал удивление в голосе Беркутов. — Ты это о чем?

— Да пошел бы ты куда подальше! — в сердцах проговорил Замятин. — Клоун тоже мне выискался! Юрий Никулин!

— Ты, наверное, имееешь в виду этого ханыгу Печкина? Так то ж, Веня, шутка. Ты раньше никогда на шутки не обижался. Стареешь, что ли?

— А вот ты, похоже, не менняешься. Каким был пацаном, таким, блин, и остался. Как тебя, такого идиота, только начальство терпит?

— С трудом, Веня. С большим трудом.

— Ты для этого мне и звонил, чтобы поиздеваться? — обиженно проговорил Замятин.

— Ни только поэтому, Веня. Вообще-то я хотел поинтересоваться: раскрыли вы или нет убийство актрисы Звонаревой?

— Какое там. Сплошной темняк. Глухо, как в танке. А у тебя что, есть какие предложения?

— У Звонаревой был любовник?

— Я у её кровати не дежурил, — опасливо ответил Замятин, считая, что Дмитрий вновь его разыгрывает. Это понял и Беркутов.

— Я совершенно серьезно. Есть основания полагать, что в ту ночь у потерпевшей было амурное свидание, и что её избранник имеет самое непосредственное отношение к преступлению.

— Правда что ли?

— Ну, ты, Веня, даешь! Ты почему такой недоверчивый?

— Будешь тут. Слишком много в последнее время шутников развелось, — проворчал Замятин. После некоторой паузы продолжил: — Вообще-то, потерпевшая праведностью не отличалась. Это точно. Много около неё мужичков крутилось. Так-что вполне возможно, что ты прав. Говорят, что её мужинек ни на что не способен, в смысле, как мужик. Вот она и подрабатывала на стороне. Якобы он все знал, но закрывал на это глаза. Что ж, спасибо за идею. Поработаем в этом направлении.

— Нет, так не пойдет. Мне этого охотника до пышнотелых замужних баб нужно уже сегодня вычислить. В крайнем случае — завтра.

— У тебя и темпы! — удивился Замятин. — Отчего такая спешка?

— Есть причина. И весьма веская, — не стал обяснять Дмитрий. — Скажи, у Звонаревой была подруга в Поселке?

— Была. Живет в трех дома от нее.

— Кто такая?

— Люсева Людмила. Та ли ещё профура!

— Попрошу не выражаться, господин майор. Тем более, когда говоришь о лучшей половине человечества.

— А я о лучшей и не говорю.

— Слушай, Веня, ты почему стал таким женоненавистником? У тебя что, проблемы с женой?

— Хватит меня подкалывать, — очень серьезно проговорил Замятин. — С женой у меня как раз все в порядке. Понял?

— Понял, Веня. Понял. Понял, что Людмила Люсева, мягко выражаясь, женщина не совсем достойного поведения. Но именно эта черта меня сейчас больше всего в ней привлекает. Так чем же она заслужила твоего столь сурового приговора?

— У неё два года назад при очередной мафиозной разборки пришили муженька. Тот ли ещё был жук. Он ей оставил коттедж, машины, недвижимость в городе и ни меряно денег. Вот она с тех пор и гужует, с жиру бесится. Организовала в Поселке женский клуб «Ностальгия». Чувствуешь название? Ностальгия по ушедшей молодости, да? Звонарева как раз являлась членом её клуба.

— Чем же они там занимались?

— А этим самым и занимались. Бабам всем под сорок, в самром соку. А их мужья все силы отдали любимой работе. Вот они и наверстывают упущенное.

— Постой-постой, уж не хочешь ли ты сказать, что Люсева содержит что-то вроде публичного дома?

— Ну, не совсем так. Внешне все выглядит очень даже благопристойно. На заседание клуба приглашаются известные артисты, художники, музыканты, даже известные политики. Организуются выставки, устраиваются концерты. После них, как водится, много и вкусно кушают и пьют, да ведут умные разговоры.

— А мужчин туда приглашают?

— Разумеется. Мужчины являются главной конечной целью этих... этих... — Замятин все никак не мог подыскать нужного слова.

— Понятно. Этих не совсем достойных женщин. — выручил его Беркутов.

— Вот именно.

— И что же, туда может прийти каждый желающий?

— Как же, разбежался. Только исключительно по рекомендации членов клуба и после тщательной проверки.

— Какой ещё проверки?! — удивился Дмитрий. — Ты шутишь?

— Нисколько. Кандидат должен представить характеристику с места работы, справки от психиатра, винеролога, сексопатолога, пройти беседу с психологом, заполнить анкету.

— Цирк да и только. Определенно. А откуда ты все это знаешь?

— В прошлом году мы привлекали одного такого за изнасилование несовершеннолетней. Он нам все и рассказал.

— И Звонарева была подругой Люсевой?

— Я бы даже сказал — лучшей подругой.

— По каким дням заседает этот клуб?

— Сегодня у нас что, среда?

— Нет, четверг.

— Так сегодня и заседает.

— Что ж, спасибо за весьма ценную информацию, Веня.

— Уж не собрался ли ты туда попасть?

— Есть такая мыслишка. А что, по твоему, рылом не вышел?

— Рылом ты может быть и вышел. Но только бесполезно. Кое-кто из моих парней пробовал. Дохлый номер.

— Что, хотели сменить милицейский мундир на фрак сутинера?

— Скажешь тоже. Просто хотели посмотреть кто там и чем занимаются. Нет ли среди их клиентов наших клиентов.

— Ясно. Ну, будь здоров, Веня, и не кашляй. Если надыбаешь что интересного немедленно сообщи. Понял?

— Обязательно. До свидания, Дима. Будешь в наших краях, заскакивай.

— Непременно. — Дмитрий положил трубку. Уже во время разговора с Замятиным у него появилась идея, каким образом проникнуть в этот клуб. Теперь её необходимо было воплотить в жизнь. Давно, лет десять тому, Беркутов привлекал за ряд мелких кражонок некую жалкую личность по имени Артур, а по фамилии Прилепский. Взял он его с поличным с парой банок тушенки и бутылкой водки в карманах прямо при выходе из магазина самообслуживания. Прилепских тогда горько плакал, мотал сопли на кулак и божился, что этого с ним никогда не повторится. Беркутов отказал в возбуждении уголовного дела с передачей материалов в товарищеский суд. А через пару месяцев вновь прихватил Прилепского с тремя банками шпрот и бутылкой коньяка. Вот таким был мелким пакостником этот самый Артур Прилепский. А тут как-то намедни шел Дмитрий по улице. А навстречу ему катил на коротких ножках круглый господин с благополучным лицом. Одет был тот господин в добротный дорогой костюм. Увидел Беркутова и засиял улыбкой, воскликнул:

— Дмитрий Константинович! Вот так встреча! Здравствуете! Не узнаете?!

Честно признаться Беркутов об этом Прилепском и думать забыл. И чтобы хоть что-то сказать, сказал:

— Ну как же, я вас прекрасно помню. Вы ведь были шафером на свадьбе преподобной Ангелины.

— Да нет, — огорчился благополучный господин. — Прилепский я. Артур Прилепский. Неужели не помните?

Пошарил Дмитрий в свой памяти, с трудом вытащил из потайного закоулка эту фамилию. Точно, был такой любитель стибануть что-нибудь по мелочи. Ну уж очень не вязался образ прошлого Прилепского с настоящим. Поэтому решил уточнить: