Факультет рыболовной магии - Штерн Алексей - Страница 34

Несмотря на полное фиаско, господин Нью с еще большим рвением принялся пропагандировать подземный спиннинг, и самое поразительное – у него нашлись сторонники. Они с нетерпением ждали появления обещанного трактата, но, насколько знал Малач, за полтора года из обещанного нетленного произведения было написано всего полторы страницы…

Вот еще одна группа, на которой на мгновение задерживает взгляд Эзошмель Малач. Это держащиеся немного особняком от остальных придворных и посетителей журналисты и издатели. Среди них Малач отмечает троих: неизвестную ему девушку – высокую, стройную, светловолосую, вызывающе красивую; гоблина Саку-Каневска, казавшегося рядом с красавицей особенно нелицеприятным, и самого господина Алимка.

С этим эльфом, главным редактором «Факультетского вестника», у Малача очень непростые отношения. Он ценил Алимка как грамотного редактора и как опытного рыболова, не раз бывал с ним на рыбалке, провел не один час в тавернах за кружкой доброго пива, даже иногда пописывал в его журнал статьи… Но их отношения так и не переросли в дружеские. Соперником и тем более врагом главного редактора Вестника Малач тоже не считал, но вся проблема была в том, что Алимк набрал в сотрудники своей газеты таких врагов прогрессивного рыболовно-спортивного движения, как гоблина Саку-Каневска и господина Репфа.

А вот и он, господин Репф, легок на помине. Стоит за троном герптшцога Ули-Клуна в длинном, до пола, темно-сером плаще, капюшон которого откинут назад, очки с большими темными слюдяными стеклами закрывают глаза. Увы, Репф только что закончил свой доклад или донос, и герптшцог благосклонно отпускает его. Малач опоздал и, возможно, не услышал очень важную для себя информацию.

С досады Эзошмель спикировал на ненавистного – журналиста, но максимум, что он мог сделать, это слегка царапнуть острием шпаги по стеклу очков Репфа.

Однако маневр возымел действие: Репф не на шутку испугался атаковавшего насекомого, замахал руками и отшатнулся, прервав подобострастный церемониальный поклон, даже чуть не упал, с трудом сохранив равновесие, чем вызвал усмешку Ули-Клуна и ехидненькие улыбки некоторых вельмож.

Чтобы не усугублять неловкое положение, Репф поспешил ретироваться, и в это время из зала донеслось: Политический момент! С поднятой левой рукой к трону приблизился господин Нью. Эзошмель, сделав вираж, сел ему на плечо и замер. Теперь и мы вместе с ним можем рассмотреть герптшцога Ули-Клуна, развалившегося на троне.

Это человек щупленького телосложения, с невыразительным раскрасневшимся лицом, украшенным многочисленными веснушками, светло-голубыми, словно выцветшими, глазами и космами рыжих волос, выбившихся из-под короны. Уже благодаря такому портрету Малачу не хотелось бы иметь с герптшцогом никаких отношений.

Тем временем гоблин Пшенг дополнил слегка опустевший рог герптшцога свежим пивом, а господин Нью начал пылкую речь:

– С тех пор, когда одним из сильнейших спиннингистов всех времен и народов, то есть лично мною, было выдвинуто гениальное предложение перенести соревнования по ловле рыбы спиннингом под землю, образовалось целое сонмище приверженцев этой идеи! Люди и гномы, эльфы и лекпины, все без исключения народы мечтают прекратить всем надоевшую, очень примитивную ловлю рыбы при дневном светиле и помериться силами с подлинными мастерами спиннингового искусства! Уже сегодня созданы целые кланы фанатов ловли спиннингом на подземных реках с берега, фанатов ловли спиннингом на подземных озерах с лодок, фанатов ловли спиннингом форели на подземных горных ручьях…

Слушать продолжение этой белиберды у Малача нет никакого желания, и он слетает с плеча господина Нью, не забыв напоследок кольнуть в ухо своей микроскопической шпагой завравшегося студиоза.

Эзошмель взмывает под самый потолок тронного зала, перед ним все как на ладони, но почему-то он не видит единственного посетителя, который в эту минуту представляет для него интерес. В зале нет господина Репфа. Срочно на его поиски – просто так до окончания приема у герптшцога тронный зал не покидают! Стремительно пролетев через весь длинный прямоугольный зал над ярко-желтой ковровой дорожкой, которую с высоты можно было принять за полосу цветущих одуванчиков, Эзошмель пробирается через замочную скважину в двери, охраняемой тремя троглинами, летит по коридору, по которому всего минуту или две назад прошел господин Репф. Вскоре он должен настигнуть его.

Но внезапно где-то впереди раздается еще одно жужжание, в котором Эзошмель сразу чувствует опасность. Это не муха и не пчела, не оса и не шмель, это что-то более крупное. В следующее мгновение он видит стремительно приближающегося к нему шершня, причем шершня Королевского, который почти в два раза крупнее обычных шершней, к тому же гораздо сильнее и агрессивнее.

Малач даже не тешил себя сомнениями, что шершень появился здесь не по его душеньку, но не изменил полет, продолжая сближение. Прекрасно сознавая, что попадание в челюсти Королевскому шершню означает для него верную гибель, Эзошмель Малач тем не менее не произносит заклинание мгновенного преображения в свой прежний образ эльфа.

Проникновение в замок герптшцога магическим образом запрещено под страхом многолетнего заключения в казематах, а при отягчающих обстоятельствах и смертной казнью. Внезапное появление совершенно обнаженного эльфа здесь, в коридорах дворца Ули-Клуна, наполненных стражей, неминуемо будет расценено именно как отягчающие обстоятельства. Поэтому остается только улепетывать, уносить крылья из дворца на улицу, за пределы замка. Но в коридоре нет окон, спасительная дверь в самом его конце, там, откуда летит шершень. Он все ближе, и тот не боится столкновения, уверенный в своем превосходстве.

В последний момент Малач уклоняется влево и вниз, и устремляется вперед. Королевский шершень мгновенно разворачивается, быстро настигает Эзошмеля, но тот вновь уворачивается: влево, вправо. Нырок – шершень, оглушительно жужжа, проносится над головой. Круговерть крылатых существ так стремительна, жужжание такое сильное, что идущему по коридору стражнику-троглину показалось, что на него надвигается целый рой. Троглин в панике бежит по коридору, распахивает дверь и с воплем выскакивает на улицу, в герптшцогский сад. За ним, чувствуя, что спасен, вылетает Эзошмель. Шершень немного отстал, но встречный поток воздуха на мгновение гасит скорость Эзошмеля, и в следующее мгновение челюсти врага смыкаются на его левом крыле.

Единственное оружие Малача – шпага. Несколько уколов, и ужасные челюсти разжимаются. Шершень взмывает вверх, его жужжание затихает, а Эзошмель снижается на бреющем полете. Малач плохо знает внутренности герптшцогского замка, но стремится оказаться как можно дальше от дворца. Когда сил оставаться в воздухе не остается, он делает несколько кульбитов и, вернув себе обычный облик, падает на землю…

– Ну, ты прям как с неба свалился!

Лежавший на спине Малач открыл глаза и увидел перед собой незнакомое лицо. Хотя… Эльф не мог назвать имя склонившегося над ним человека, но эти глаза он прежде где-то видел, и видел не раз. Вот только когда и где?

Малач оперся на локти, приподнялся и, застонав от боли в левом плече, опрокинулся обратно. Однако человек успел поддержать его своими огромными ручищами и помог сесть. Потом ощупал плечо, на котором начала проявляться темно-синяя с красным отливом широкая полоса, доходящая до середины спины. Малач вновь застонал и в то же время отметил, что кажущиеся такими грубыми пальцы оказались удивительно нежными.

– Обошлось без перелома, – сказал человек. – Чем это тебя так приласкали? Оглоблей, что ли?

– Да нет, – поморщился Малач. – Упал я.

– Ну-ну. С неба…

– А почему бы и не с неба? – Малач огляделся. Вокруг на ровном расстоянии друг от друга росли сливы и яблони. Впереди виднелась высокая стена из Красного кирпича с крохотными отверстиями для окон, чуть правее к ней прилегал такой же кирпичный приземистый домик.

– Что это? – спросил Малач.