Факультет рыболовной магии - Штерн Алексей - Страница 19

Более того, буквально во время верстки этого номера вестника в редакцию пришло сообщение, которое, уверен, повергнет наших читателей в настоящий шок. Та самая грубейшая нарушительница правил соревнований ведьма Зуйка приказом декана факультета рыболовной магии с сегодняшнего дня назначена помощником директора факультетской библиотеки!

Что ж, как говорится: хозяин – барин. Но, пытливый читатель, ты только вдумайся в происходящее!

Это же неслыханно!!!

– Как же можно до такой степени все с ног на голову перевернуть?! – вознегодовал Воль-Дер-Мар, комкая газету и бросая ее на пол. – Ну, ладно, этот… гадость написал, но Алимк-то! Как у Алимка хватило тупости это опубликовать?

– Тупости? – изумился эльф. – Ошибаешься, дорогой Воль. Публикуя этот вздор, Алимк, возможно, поступил далеко не объективно, но только не тупо. Наоборот, с точки зрения главного редактора, это очень расчетливый поступок. Могу с тобой даже поспорить, что со следующего номера количество читателей вестника заметно возрастет. Если же у этого Репфа найдется оппонент и вздумает встать на праведную защиту оклеветанных, а через номер Репф разовьет дискуссию, то тираж газетки вырастет на порядок.

– Но это же… это… – Воль-Дер-Мар запнулся, не находя нужных слов.

– С этим ничего не поделаешь, – пожал плечами Малач. – И в этой ситуации самое правильное – не ввязываться в бумажное боксирование. Надо быть выше щенячьего тявканья и вести караван выбранным курсом.

Воль-Дер-Мар хотел возразить, но на полуслове остановился, задумался, поднял руку, как бы призывая выслушать, и снова задумался. А через минуту нахмуренное лицо его просветлело, и он вновь улыбнулся эльфу:

– Ты совершенно прав, дорогой Малач. Не время тратить силы на газетные дрязги. Только прошу тебя – не говори, что зло творим мы сами.

– Согласен, говорить не буду, – не стал спорить Малач. – Лучше скажи, посвятил ли ты свою троицу?

– Частично. Приход вашей диаспоры прервал разговор. Хотя, возможно, открывать моим подопечным все детали пока преждевременно. Да и неизвестно пока – мои ли они или твои?

– Смотри сам, – сказал эльф и, не глядя, вновь подхватил двумя пальцами свой фужер. Слегка пригубив вино, он так же, не глядя, вернул его на место. – Так вот, в отношении моей троицы…

– Узнал? – не удержался от вопроса Воль-Дер-Мар.

– Про третьего – буквально за полчаса до прихода к тебе.

– Ну?

– Про Четвеерга двести второго все было ясно с самого начала.

– Да!

– С Мухоолом вопрос оставался открытым до сегодняшнего утра.

– Пожалуйста, дорогой Малач, не упусти ни одну деталь, – взмолился Воль-Дер-Мар.

– Сегодня ночью ему во второй раз приснился один и тот же сон…

– А когда он видел сон в первый раз?

– Говорит, что не помнит. Но как бы знает, что в любом случае снился он ему до отборочных соревнований. И в том сне он, будто бы стоял на берегу бурной реки, опрокидывающей свои воды в бездну водопада. А из-за поворота показалась лодка без весел, в которой стоял великий эльф Субанаач. Течение неумолимо несло ее к водопаду, и Мухоол понял, что должен спасти старейшего из старых эльфов. И тут в голове у него раздался голос Субанаач: Спасение всего эльфийского племени в твоих руках! Но свершить столь великое деяние ты сможешь, лишь получив плащ студента факультета рыболовной магии! На этом сон оборвался. И вот во время отборов наш эльф, понимая, что проигрывает, совершил поступок, совсем не свойственный ни ему, ни всем нам. Однако своего Мухоол добился и отборы прошел. А сегодня ночью, накануне первого экзамена, сон повторился. Только теперь лодка с великим эльфом оказалась еще ближе к краю водопада… Так вот, на экзамене Мухоол во второй раз в жизни поступил бесчестно…

– То есть? – насторожился Воль-Дер-Мар.

– Пока наш дорогой котяра Шермилло наполнял пивчанским очередную кружечку нашему уважаемому фон дер Пропсту, Мухоол очень ловко и быстро – ты знаешь, как мы это умеем – перевернул несколько билетов, выбрав тот, ответ на который знал наизусть. Оценка, естественно, наивысшая. Но совесть, дорогой Воль, совесть. Получив отметку, Мухоол, сгорая от стыда, прямиком направился к непревзойденному во всяких щепетильных делах Лукиину. По воле провидения, перед самым домом главы нашей диаспоры Мухоол встретил меня. – Малач вновь подхватил фужер и сделал глоток, оставив на дне лишь самую малость продолжавшего пениться оранжевого вина.

– Ну и… – подстегнул друга Воль-Дер-Мар.

– Он в моей тройке! – горячо сказал эльф. – Всей своей сущностью!

– Отлично! А третий? Кто третий?

Прежде чем ответить, Малач бросил взгляд на рыбьи часы, загадочно улыбнулся и, в очередной раз приложившись к бутылке, сказал:

– Надеюсь, что третьего ты будешь иметь счастье лицезреть на пороге своего дома ровно через две ми нуты.

Воль-Дер-Мар тоже посмотрел на часы; было без двух минут девять. Не дожидаясь объявленного срока, он быстро подошел к двери кабинета и приоткрыл ее. В кабинет хлынул шум разгулявшейся компании…

Глава шестая

ОСОБЫ ПРЕКРАСНОГО ПОЛА

Напряжение, не так давно витавшее в гостиной Воль-Дер-Мара, незаметно рассеялось. На смену скованности пришло веселье, причем веселье буйное. Эльфы были великолепными танцорами и музыкантами, умели петь, умели и выпивать. Все у них получалось красиво, изысканно и изящно, как это присуще только эльфам. Музыка, лившаяся из их необычных инструментов, была одновременно и чарующа, и зажигательна. Наверное, поэтому все гости, забредшие в этот час на огонек к Воль-Дер-Мару, лихо оттанцовывали, не зная роздыха.

Гостей набралось немало, в основном это были студенты факультета рыболовной магии. Помимо эльфов и нашей неразлучной троицы к гостеприимному хозяину, чьи двери никогда не держались закрытыми, пожаловала гурьба шумных гномов и группка скромных лекпинов, парочка совершенно одинаковых с виду троллей, несколько людей и даже вампир Курт, накануне принятый кандидатом в студиозы по особому распоряжению руководства факультета.

Вот только особ слабого пола в гостиной было маловато. Вместе с гномами пришла коренастая, поражавшая женскими формами гномиха Боба, а с лекпинами – худенькая, словно тростинка, никогда не расстающаяся с очками Ксана. Этим присутствие женщин исчерпывалось, если не считать черепаху Манюанну, сновавшую между ног танцующих.

Захмелевший Железяка полулежал, прислонившись к стене, и наблюдал не столько за танцующими, сколько за Манюанной. Она, как про себя отметил лекпин, никому не мешала и не позволяла танцующим случайно наступить себе на панцирь, лапу или хвост, и в то же время внимательно следила за всеми присутствующими одновременно – голова на вытянутой шее так и вертелась в разные стороны. Алеф вспомнил предостережения Воль-Дер-Мара о том, что бдительные черепахи незамедлительно наказывают любого, кто посмел бы покуситься на его собственность.

– Вот это формы! Вот это объемы! Вот это…

– Ты о чем? – прервал Железяка восхищенные излияния Тубуза, который сидел рядом с ним. Разгоряченный после нескольких танцев лекпин тяжело дышал.

– Как о чем?! – возмутился Тубуз. – Ты что – слепой?

– Немного в глазах двоится…

– Тем более! – воскликнул Тубуз и, продолжая читать недоумение в глазах друга, показал пальцем в сторону гномов. – Смотри, какая бочечка!

Алеф проследил за направлением пальца и увидел, что точно так же, как Тубуз, в их сторону тычет гном Четвеерг двести второй, при этом что-то нашептывая на ухо своей соплеменнице. Только теперь Железяка понял, кого Тубуз имел в виду, говоря о формах и объемах.

Гномиха действительно была, что называется, в теле. Облегающее ее крутобедрую фигуру короткое платье из серой материи, перетянутое в талии широким кожаным поясом с золотой ромбовидной пряжкой, только подчеркивало это. Случайно брошенному взгляду просто невозможно было не задержаться на пышной груди, которая, как казалось, была готова разорвать тонкую материю платья. Самым интересным было то, что точно так же, как Тубуз рассматривал гномиху, так и Боба, кивая Четвеергу, смотрела в сторону лекпинов с неподдельным интересом. Алефу от этого взгляда даже стало немного не по себе. Особенно когда гномиха, в очередной раз кивнув Четвеергу, отстранила его мощной рукой и направилась прямиком к ним.