Из химических приключений Шерлока Холмса - Казаков Борис Игнатьевич - Страница 6

— Что он показал? — нетерпеливо спросил адмирал.

— Его чистота оказалась безупречной. Никаких примесей, могущих подействовать на пороховую массу, в нем не содержится. Но Пауэлл об этом осведомлен не был, погрузка на корабли шла интенсивно, и они получили порох без дифениламина.

— Простите, Хейли, я не вижу связи с взрывом, — сказал адмирал несколько обескураженно.

— Это естественно. Есть дифениламин в порохе или нет его, это никак не повлияет на инициирование взрыва. Но факт этот неоспорим. Вот технический протокол, который вел доктор Уилкс. По нему мы видим, что в порохе «Стремительного» и «Ливерпуля» дифениламин отсутствует, а в порохе линейного корабля, стоящего в порту, он есть. По этой ведомости мы видим, что этот линкор грузился ранее всех. После восемнадцатого грузились «Стремительный», «Портсмут» и «Ливерпуль». Последний недогрузился, ввиду приказа о срочном выходе в море. Опробование пороха, оставшегося на складе, показывает, что в нем также нет дифениламина. Любопытнее всего, что это обстоятельство было прослежено посторонним лицом. При посещении профессора Тредвелла я при беседе с ним попросил о небольшой услуге. У него прекрасная фотолаборатория, в которой мне сделали пересъемку фоторепродукции афиши, которую после отъезда Зиты Радж доставил мне доктор Уилкс. Я побывал в доме мастера сушильного цеха Джонсона, спрашивая, не возьмется ли он провести мне дома некоторые столярные работы, так как мне «известно, что он работал на мебельной фабрике». Сам он был на работе, а его приветливая хозяюшка сказала мне, что он не будет мне полезен, но его дружок Питч, пожалуй, возьмется. Он — краснодеревщик и остался на фабрике благодаря этому, когда на фабрике сократили число рабочих. Джонсону же пришлось фабрику покинуть, и теперь он работает на заводе. Они остались в прежней дружбе, иногда выпивают по кружке пива в трактире «Красный кабан» и вспоминают свои молодые годы. Недавно он подарил Джонсону дикого гуся, которого подстрелил его брат, проживающий в сельской местности. Гуся она зажарила, и он был очень вкусен. Она предложила мне подождать прихода мужа, который проводит меня к Питчу. Я ответил, что, к сожалению, не располагаю временем, зайду как-нибудь в другой раз. Трактир «Красный кабан» находился неподалеку, и я на всякий случай зашел туда. В нем было немного посетителей, но интересующий меня Питч (я спросил у трактирщика) сидел за столиком. Я присел к нему и попросил принести себе что-нибудь из дичи. Хозяин посожалел, что у него ничего такого нет, он может предложить только домашнюю птицу. «Тогда дайте гуся!» Когда все было подано, я заговорил с Питчем и сказал, что домашняя птица не то что дичь. Тот сказал, что не разделяет моего мнения, и мы стали по этому поводу спорить. Я угостил Питча, от чего тот уклоняться не стал. Потом я сказал, что он все же лицемерит, так как сам не только предпочитает дичь, но и дарит ее своим друзьям. Тот сразу понял, что речь идет о Джонсоне, и сказал, что это случай особый. Он на этом гусе заработал целый фунт. Числа двадцатого он также был здесь и пил пиво. Пришел какой-то джентльмен — он был в охотничьей куртке — и тоже присел к его столику. Он был щедр и в разговоре с Питчем сказал, что едет в сельскую местность, где хочет сорвать приз по охоте на гусей. Питч поинтересовался, хорошо ли он стреляет. Тот ответил, что довольно прилично и не сомневается, что опередил бы других, если бы у него был порох. Это Питча изумило, так как недостатка пороха в охотничьих магазинах не было. Тогда незнакомец открылся ему. При стрельбе случается много дыма, и это затрудняет охоту. Если бы у него был бездымный порох, хотя бы малая толика, то это дало бы ему ощутимое преимущество перед своими соперниками. Он попросил Питча достать немного пороха у его друга Джонсона, обещая за это целый фунт. Питч поинтересовался, как же он объяснит такую просьбу своему другу. Незнакомец сказал, что ему совсем не придется врать, надо прямо сказать ему цель; а чтобы Джонсон не сомневался, незнакомец одного из подстреленных гусей принесет Питчу, и тот скажет, что он подстрелен его братом, который действительно живет в сельской местности и тоже охотится, как этот джентльмен. Оба приятеля простодушны, и Джонсон для «брата Питча» принес немного бездымного пороха. Незнакомец порох получил, уплатил обещанный фунт и передал для Джонсона подстреленного дикого гуся. Об этом фунте Питч не поминал, а Джонсон остался в уверенности, что получил подарок. Сомнений ни у кого не возникло: порох не бог весть какая ценность, его можно купить в охотничьем магазине. А почему бы и не помочь выиграть состязание? Питч всей этой операцией остался доволен, но, когда я показал ему фотографию и спросил, не этот ли джентльмен попросил его об услуге, лицо его вытянулось. «Конечно! — воскликнул он. И тут же забеспокоился: — А что, он натворил что-нибудь?» Я ответил уклончиво, сказав, что также участвовал в охотничьих состязаниях, а «этот тип» обскакал меня. Питч расхохотался, а у меня не осталось сомнений в том, что это был администратор Зиты Радж месье Паризьен.

— Зачем же это было ему нужно? — нетерпеливо спросил адмирал.

— Чтобы убедиться в том, что его провокация с «несчастным случаем» на представлении подействовала и Пауэлл перестал добавлять дифениламин в пороховую массу.

— Продолжайте, Хейли, я все еще не улавливаю ход ваших мыслей и действий,

— После этого Пауэлл узнал от Харта, что двадцать четвертого корабли выйдут в море, и, боясь, что их не успеют догрузить, сказал тому же Джонсону, что надо ускорить сушку пороха. Тот поднял температуру до верхнего предела.

— Черт побери! Откуда же Харт узнал о выходе кораблей, когда приказ был отдан мной, ввиду неожиданных обстоятельств?!

— Это записано сэром Смитом. Харт сделал такой вывод самостоятельно из разговора с Зитой Радж, которая сожалела, что у нее сорвалась прогулка по морю. Капитана, который будто бы ей отказал по непредвиденным обстоятельствам, при проверке личного состава не оказалось, если только им не был погибший Никольс.

— Да его и не могло быть! Я никому не сообщал о своем приказе, и отдан он был в экстренном порядке!

— Совершенно верно, адмирал. Из этого можно заключить, что об отдаче вами такого приказа неизвестные лица знали заранее и подбросили, между делом, сведения об этом Харту. Тот, ничего не подозревая, сообщил об этом Пауэллу.

— Мне кажется, и я начинаю понимать, сэр Хейли, что повышение температуры вызвало разложение пороха, от чего и произошел взрыв на «Портсмуте». Обязаны же этим мы двум сверхосторожным остолопам — Пауэллу и Харту, им, я полагаю, даром это не пройдет!

— Не совсем так, адмирал. Обратите внимание на то, что ваш приказ последовал двадцать третьего, а ориентировались злоумышленники на двадцать четвертое. Да и какая им разница, где этот взрыв произойдет: на рейде или в порту?

— Это, пожалуй, верно! Я совсем, кажется, перестал что-либо понимать!

— Все объясняется проще, чем кажется. Повышенная Джонсоном температура не вышла из предела допустимого, но предрасположила порох к реакции его разложения. Этого могло бы и не произойти, если бы корабли остались в порту. Выход их в море был спровоцирован с континента. Это появление в наших водах неизвестной подводной лодки. Она появилась так, чтобы ее заметили. О дате ее появления уведомили Зиту Радж и Паризьена. Но она появилась несколько преждевременно, почему «Ливерпуль» и остался недогруженным. Месье Паризьен убедился в том, что дифениламин не добавлялся, и потому вся театральная компания могла спокойно удалиться на континент. Дальнейшее их уже не касалось, да и от греха подальше. Все выглядело благообразно: гастроли закончены и артисты уехали. Дифениламин — индикатор, по которому сразу можно обнаружить начало разложения пороха. Аккуратность капитана Никольса, ежедневная проверка им содержимого крюйт-камеры немедленно выявили бы потемнение пороха, если бы дифениламин в нем присутствовал.

— Но ведь это касается и «Стремительного» и «Ливерпуля»?