Из химических приключений Шерлока Холмса - Казаков Борис Игнатьевич - Страница 57

Совершенно потерянная, девушка опустилась на стул.

— Я не воровка, — прошептала она со слезами, — воровка прежде всего взяла бы деньги, а они на столе.

Холмс пристально осмотрел стол и, несколько помолчав, сказал:

— Я сразу заметил, что портсигар мистера Эверта лежит на столе, но я имел основание думать, что и у вас в кармане портсигар. Давайте-ка внимательно его осмотрим. Папирос в нем нет, но табачная крошка осталась. Это и есть портсигар Эверта, из которого вы переложили папиросы в другой, тот, что и лежал на столе. Мне не хотелось бы прибегать к крутым мерам, которые весьма пагубно отразятся на вашей судьбе, Эльза. Поэтому лучше всего, если вы сами мне расскажете, для чего вам потребовалось подменить портсигар Эверта. Кстати и о деньгах, которыми вы будто бы не воспользовались. Я не вижу их на столе.

Девушка молча показала на портсигар.

— Ага, совершенно верно — они под папиросами, сколько их? Пять бумажек по двадцать пять фунтов. Почему же вы, похитив портсигар, не тронули этих денег?

— Их там не было, это я их туда положила.

— Вот теперь картина упрощается. Деньги вами передаются. Но откуда у вас, небогатой девушки, такая приличная сумма и за что вы платите?

— Не мучайте меня, сэр! Я все вам расскажу сама. Я не знаю, за что даются эти деньги и кому они предназначены. Мне поручили их туда положить, и я это выполнила, ничего не утаив.

— Прекрасно, Эльза! Однако вы явно мне не договариваете и наводите меня на мысль о какой-то вашей шпионской деятельности, а это, поверьте мне, вопрос куда более серьезный, чем вы думаете.

Девушка зарыдала с новой силой. Холмс кивнул мне, и я быстро принес из нашего номера валериановые капли. Приняв поднесенный мной стакан, девушка выпила его содержимое и немного успокоилась.

— Я понимаю, что виновата, но вовсе не так, как вам кажется, сэр. Я расскажу вам все в подробностях. В Лондоне у меня есть дядя, брат моей матери, который называет меня не Эльзой, а Элизой. Он меня очень любит, и я иногда его навещаю, что случается не часто. Никого более близкого, чем я, у него нет, да и у меня тоже. Он хочет, чтобы я переехала к нему, надеется там меня пристроить. Сам он на приличном месте и хорошо зарабатывает. Время от времени он что-нибудь присылает из Лондона: сладость какую-нибудь или материи на платье. Как-то пришел ко мне человек и доставил от него посылочку и письмо, в котором дядя сообщил, что у меня есть возможность подзаработать через этого незнакомца. Тот изложил мне условия. Будет приезжать из Лондона мистер Эверт, а мне надлежит подменить его портсигар. Больше ничего от меня не требовалось, и за это мне должны заплатить.

— А откуда у вас подмена?

— Так дядя же и прислал. В посылочке кроме обычных его подарков был и десяток одинаковых портсигаров. У меня и сейчас они есть. Завод, на котором работает дядя, продает их в галантерее.

Упавшим голосом, часто утираясь платочком, горничная поведала нам свою историю. Рассказ ее сводился к следующему. Требовалось от нее немногое, но она испугалась, зная, чем ей грозит обнаружение подмены. Незнакомец ее успокоил, сказав, что если мистер Эверт и заметит это, то никаких претензий не предъявит и вида не подаст. Но и его внимания обращать на это не следует. Каждый раз перед приездом Эверта незнакомец встречал ее и передавал деньги — всегда одну и ту же сумму, как сейчас, двадцать пять фунтов он предназначал ей за проделанную работу, а остальные следовало вложить в подмененный портсигар. Никаких сведений незнакомец у нее не требовал, никаких бумаг или писем через нее не передавал. Да она на это и не пошла бы, так как об этом дядя ее предупредил.

— А каким образом? — поинтересовался Холмс.

— Письмом, которое мне доставил незнакомец. У нас с ним давно условлено, что важное, не предназначенное для чужих глаз, он будет вписывать мне между текста.

— И вы подержали письмо над парами йода?

— Верно, хотя не пойму, откуда вы это знаете. В тот раз я взяла письмо, вышла в другую комнату и прочла: «На предложение соглашайся, но, кроме подмены портсигара, ничего на себя не бери. Откажись категорически». Но незнакомец ничего другого мне не предлагал и абсолютно ничем другим не интересовался, в гостинице он появился только один раз, а потом, без какого-нибудь извещения с моей стороны, неожиданно для меня встречался где-нибудь на улице, на бульваре, в магазине, и я передавала ему портсигар. Вот и все, что я могу вам рассказать о своей провинности, все, что мне известно. О незнакомце сообщить не могу почти ничего — у него самый обычный вид. Видится со мной он только в таких случаях. Совершенно необщителен, нелюбопытен, выражается односложно.

Холмс задумался, затем, уставившись на девушку, сказал:

— Вы, Эльза, попали в очень неприятную историю, которая может для вас кончиться скверно. Слушайте меня, внимательно и выполняйте все неукоснительно, если дорожите своей жизнью и благополучием. Сделайте так, как будто бы эта ваша операция прошла обычным путем. Портсигар Эверта я у вас забираю, он останется в уверенности, что получил подмену, как это и предусмотрено. Незнакомцу же при встрече сообщите, что подменять вам было нечего, так как Эверт на этот раз не оставлял своего портсигара в номере.

Девушка слушала Холмса затаив дыхание. Потом она спросила:

— А как же деньги? Ведь я должна их вернуть незнакомцу, да и мистер Эверт, не увидев их в портсигаре, заподозрит меня.

— Нет, нет, ничего этого не произойдет. Деньги, на которые Эверт рассчитывает, он получит, но и незнакомцу его «вклад» вы вернете.

— Но у меня нет таких денег.

— Ватсон, вы располагаете деньгами? — обратился Холмс ко мне.

— У меня есть три такие купюры, — ответил я своему другу.

— Превосходно! Две найду у себя я. Эти деньги вы вернете незнакомцу, а на Эверта придется на этот раз израсходоваться мне и моему другу. Возвратите незнакомцу всю сумму целиком, в том числе и те деньги, что предназначаются вам за услугу. Вы их не поторопились израсходовать?

— Нет, что вы! Я сейчас их принесу вам.

— Не надо приносить. Заберите эти деньги и унесите их отсюда сейчас же. Незнакомец должен получить именно их, а не просто сумму. Совершенно не исключено, что он запомнил или даже записал номера банкнотов. Принесите мне один из хранящихся у вас подложных портсигаров и продолжайте уборку. Мы сразу же уйдем. Хотя мы располагаем сведениями о том, что Эверт весь день будет следить за погрузкой, но как знать — может случиться, что он зачем-нибудь и наведается к себе в номер. В ваших интересах, Эльза, чтобы наше посещение осталось для него тайной. Имейте это в виду.

Горничная убежала и быстро вернулась с новым портсигаром. Холмс сунул его в карман, и мы вышли из номера.

До вечера мы бродили по городу, любовались его достопримечательностями. Хорошо пообедали в немецком ресторане, оценив по достоинству его фирменное блюдо «бифштекс по-гамбургски». Наконец мы опять оказались на борту «Викинга», где нас сразу увидел Эверт. Он появился у нас в каюте, когда пароход вышел уже в море. Он остался очень доволен своим вояжем, так как все оформление и погрузку закупленного им криолита удалось провести очень быстро. Эверт предложил нам свою «Эсмеральду», и в каюте у нас распространился аромат этого замечательного табака. Он стал расспрашивать нас о впечатлении, которое произвел на нас Гамбург. Мы отозвались очень хорошо, хотя, естественно, заметили, что за такой короткий срок наше впечатление могло быть только очень поверхностным.

— Я думаю, — сказал Холмс, — что даже такому Меркурию, как вы, в этом большом городе в каждый ваш приезд открывается что-то новое.

Так коротали мы время в ничего не значащей болтовне. Угощались в очередной раз папиросами, Холмс задержал свой взгляд на крышке портсигара и сказал, что это довольно изящная работа, попросив Эверта дать ему рассмотреть поближе. Он раскрыл портсигар и принюхался к запаху «Эсмеральды», делая это, видимо, с удовольствием. Потом вдруг он неожиданно спросил Эверта, почему он пользуется чужим портсигаром.