Из химических приключений Шерлока Холмса - Казаков Борис Игнатьевич - Страница 51

— Сэр Блекетт, — сказал Холмс, — я вижу, вы совсем уже оправились, и потому давайте поговорим, пока в доме никого нет. Это удобнее не только для нас, но и для вас, так как избавляет от широкой огласки. Лишние свидетели совсем не в ваших интересах. Прежде всего успокойтесь за сохранность леди Джейн. Ей абсолютно ничего не угрожает. Чтобы вы не надеялись, что вам что-то удалось скрыть от нас, я вкратце изложу вам суть. Вы — преступник, сэр Блекетт, и очень изощренный злодей. Вам удалось добиться опеки над леди Джейн, и, взяв ее к себе, вы стали распоряжаться ее довольно приличным состоянием. Не возражайте, пожалуйста, все это совершенно точно установлено. Вся беда для вас была в том, что девушка выросла и близился день ее самостоятельности. Ничего плохого в вашем к ней отношении усмотреть нельзя. Вы были к ней очень внимательны и ничем не обижали. Присоединить ее капитал к своему проще всего, казалось бы, было заключением брака с ней. Однако у нее к тому определенно не замечалось склонности, да и вы сами опасались такого брака после того, как от вас сбежала молодая жена. О чем, кстати, леди Джейн осведомлена достаточно хорошо. Как на грех, к своим тетушкам стал наведываться молодой Роберт Метлок, и леди Джейн с ним повстречалась. Взаимовлечение молодых людей ничего хорошего вам не сулило. Вы сделали вид, что ничего не замечаете, но решили сыграть на дурной славе вашего замка. Отсюда и полеты «ночных ведьм», переполошивших всю округу, а прежде всего тетушек Метлока, вознамерившихся уехать отсюда, подальше от нечистой силы. Однако гарантии, что Роберт Метлок смирится с таким положением, ваш способ не давал. Вы придумали другое, такое, что ни увидеть, ни услышать, ни пощупать нельзя. Мы представились вам как преподаватели колледжа, и вы, естественно, испытывая к нам недоверие, проверяли нас. Но доктор Ватсон самый настоящий врач, и для вас это было очевидным. А что касается меня, то наши беседы по парфюмерии рассеяли ваши сомнения: мои химические познания можно было проверить по самым солидным справочникам. А вот в той области, где вы хороший знаток, мы были совсем мало осведомлены. Это — акустика. Восстанавливая орган, вы и провели необходимые для вашего замысла работы. Воздух в орган у вас подается не мехами, по старинке, а моторчиком из специальной пристроечки вне здания. Я поинтересовался этим лично. Увидел, что от пристроечки идет не одна труба — к органу, а и другая, подходящая к комнатам леди Джейн. У включающего эту трубу устройства имеется пять клемм. Труба в ее комнатах представляет собой излучатель инфразвуков. Их не улавливает ухо, но организм их воспринимает. У попавшего под это излучение возникает чувство необъяснимой тревоги. Он пугается всего без причины. В таком состоянии вы и держали леди Джейн, рассчитывая, что она потеряет вкус к жизни. Если бы потребовалось, то и вообще нетрудно было привести ее в невменяемое состояние, со всеми вытекающими из этого последствиями.

— Что вы городите, Холмс!

— Ничего противного истине. Вас интересует, как я до этого додумался? Леди Джейн жаловалась на тревогу, внезапно возникающую у нее без видимых причин. Будучи с вами у нее в комнатах, вы помните, я хватился канифоли для своего смычка и прошелся вдоль окна, поглядывая на часы. Так это не часы были у меня в руках, а обычный компас с магнитной стрелкой. Он совершенно четко указал мне, что в стене имеется большая железная масса, скорее всего труба. Нам сейчас стоит только расковырять стену, как труба обнаружится.

— Мало ли что может находиться в стенах. Какое это имеет ко мне отношение? Что за дикая у вас фантазия?!

— Не надо быть столь категоричным, сэр Блекетт. Я понимаю вашу возбудимость. Ведь вы только что испытали на себе воздействие этой трубы при включении третьей клеммы. Для леди Джейн ограничивалось все первой или второй клеммой. А что было бы, если бы это была четвертая или пятая клемма? Это я включил сейчас трубу, чтобы проверить все на вас самом.

— Все равно вы ничего не можете доказать!

— Сэр Блекетт, вы заблуждаетесь. Даже если сейчас нагрянут ваши слуги и вы поручите им разрушить всю установку, запись о вашем преступлении останется и я тогда отдам вас под суд. Вы ездили в Лондон и заявили там приезд к вам агента с образцами материи для пошива туалетов леди Джейн. Я тогда же был в Лондоне, установил, кто должен был приехать к вам. Этому агенту заплатили приличную сумму за то, чтобы он предоставил свой вояж другому человеку, и не очень-то распространялся на эту тему. У вас был не агент, а профессор Адамс из института акустики. Об этом не знает и леди Джейн, выбиравшая образцы. А в одном из чемоданов под ворохом образцов у профессора помещалось устройство по записи инфразвука. Его сила, интенсивность зафиксированы на ленте, находящейся сейчас в Физическом институте. Кратковременное включение устройства провел я, когда Ватсон с садовником остались в оранжерее, а вы, направив «агента» к леди Джейн, удалились в свои комнаты. О том, что профессор Адамс с такой миссией выезжал к нам, осведомлен и Скотленд-Ярд, так что для него это новостью не явится.

Я следил за Блекеттом. Он тупо и с ненавистью смотрел на Холмса, а тот продолжал:

— Леди Джейн находилась в исключительной опасности. Ваши акустические упражнения, сэр Блекетт, свободно и незаметно могли довести ее до сумасшествия, что входило в ваши расчеты. Однако случилось так, что она ничего не потеряла… кроме имени. Могу прямолинейно сообщить вам, что она от вас бежала с помощью Роберта Метлока, с которым уже и обвенчалась. Я полагаю, сэр Блекетт, что не в ваших интересах обнародование всей этой истории. Думаю, что сейчас вы откроете свой сейф и все бумаги, имеющие отношение к леди Джейн, передадите мне. Я обещаю вам, что дело ваше не будет предано огласке, хотя, поверьте мне, я настроен так не из сострадания к вам, а лишь из желания не смущать покой молодой семьи. Не сомневаюсь в том, что ее новые родственники, узнав обо всем, устроили бы шумный процесс, покрывший ваше имя несмываемым позором.

Блекетт вздохнул, потом поднялся, открыл сейф и вытащил из него папку с бумагами.

— Здесь всё, — сказал он.

— Вот еще что, — сказал Холмс, — чтобы совсем завершить это малоприятное дело, я надеюсь, что вы, сэр Блекетт, распорядитесь, чтобы личные вещи леди Джейн были упакованы и отвезены тетушкам Метлока. Об этом мы будем извещены немедленно, и леди Джейн, равно как и ее новые родственники, останется в уверенности, что вы желаете ей счастья. Этого вполне достаточно, и вы можете не приносить личных поздравлений.

Мы покинули его. По дороге я спросил Холмса, откуда он узнал о побеге леди Джейн, ведь мы с ним не расставались.

— А телеграмма, мой дорогой друг, — сказал он. — Сообщая мне о письменных работах, профессор Адамс извещал меня о хорошей записи инфразвука, а то, что экзамены начнутся своевременно, означало, что Метлок готов немедленно выехать и осуществить акцию похищения леди Джейн и немедленного с ней венчания, как было оговорено с ним при моем пребывании в Лондоне.

…Прошло после этого два года, и мы как-то надумали съездить на станцию у Тонбриджа. Пешком мы прошли к тетушкам Метлока. Они так никуда и не выехали. Старушки были нам очень рады. Они рассказывали нам, что замок теперь во владении нового хозяина, старый куда-то уехал. А ночные ведьмы больше не появлялись в небе. Племянник навещает их очень редко, он почти не расстается с молодой женой — леди Джейн — и со своим маленьким сынишкой.

«МЕРКУРИЙ» И «ДАКОТА»

Не кажется ли вам, Ватсон, — сказал мне как-то Холмс, — что мы с вами стареем и все меньший интерес у нас вызывают дела, которые приходится расследовать? Нет, я не могу сказать, что преступления сейчас совершаются с меньшей хитроумностью, нежели прежде, скорее — наоборот. Но большинство их связано с какой-нибудь крупномасштабной операцией, в которой участвуют множество правонарушителей, которые, я бы сказал, «подведомственны» не мне, кустарю-одиночке, а широко разветвленной агентурной цепи, которой располагает «Интеллидженс сервис». Каждый год приносит столько технических новшеств, что к ним еще не успеваешь привыкнуть, как их уже заменяют новыми. Хитроумность преступного замысла от этого лишь увеличивается, но интерес для меня он представляет меньший, так как в большинстве случаев он «распылен», требует непосредственной слежки, и на мою долю — сыщика-одиночки, основывающегося на сопоставлении деталей и на логическом умозаключении, — почти ничего и не остается. Мне приходится сожалеть о классическом старом воре, убийце, шантажисте, выявление которого не потребует привлечения огромного числа сотрудников и вполне доступно моим скромным силам и средствам.