Меч Аркаима (СИ) - Гусев Анатолий Алексеевич - Страница 34

- Ты нам о нём расскажешь, Муса? – спросила Наля.

- Конечно, Настенька.

- Вот как меня надо звать! – сказала Наля и оглядела озорным взглядом мужчин, стоявших вокруг неё.

- Это не клад - продолжил балкарец. - Никто сокровища забирать не собирался. Описание приблизительное. На южной оконечности Акташа с восточной стороны есть круглая небольшая долина, окружённая отвесными скалами. На закате тени тех двух скальных клыков указывают на неё. Там есть пещера, и в ней находятся сокровища.

- Долина такая есть. « Цирк» по-научному. И тени тех двух скал, наверное, на неё показывают. Но пещеры там нет.

- Как нет?

- Так нет!

- Может быть, плохо смотрели или не та долина?

- Может быть. Второго горного образования «цирк» тут нет. Это вообще редкость на Урале – очень старые горы. Но пещеру за столько времени могло и завалить.

- Но пещера с мечём Аркаима жива-здорова, даже три берёзки над ней растут – сказал Афанасий.

- То же верно – согласился Григорий Тарасович.

- Пап,- подала голос Наля, - а там же «колодец» есть.

- Ну, «колодец» не пещера, хотя похоже. Их предки, - он кивнул на Мусу, и, очевидно, припомнил Клычгерия, - вряд ли разбирались в такой специфики: «колодец», пещера. Возможно для них это одно и то же. А может быть, и на самом деле одно и то же. В геологии я-то не шибко разбираюсь.

- Что за «колодец»? – спросил Муса.

- Дырка в скале, большая, круглая – пояснил Григорий Тарасович.

- А! На Кавказе такие есть!

- Вот и здесь есть. Ладно. Завтра поближе к этому «цирку» лагерь перенесём.

- Возможно это спуск в пещеру - предположил Муса. – Так бывает.

- Бывает – подтвердил Григорий Тарасович.

- А вода в нём есть? – спросил Пётр. – Если это колодец, должна быть вода.

- Должна, да не обязана! Причём здесь вода? «Колодец» - это вертикальная полость или провал, что ли, в скале или толще земли. Кстати, возможно, это вход в пещеру, Муса прав. Почему нет! Я слышал, что-то в этом роде. А в Средней Азии колодцы и сухие бывают. Вода весной и летом в нашем «колодце» действительно есть, а вот зимой и осенью он сухой стоит. Сейчас август. Придём – посмотрим.

ГЛАВА 28

Долина, или «цирк», как её назвал Григорий Тарасович находилась недалеко от той стоянки, где на Мусу и Алима напал Клычгерий со своей бригадой и представляла собой огромное овальное поле. Из земли торчали камни. По краям поля высились отвесные стены, на краю которых росли сосны. Стены обрывались с южной стороны, у подножья Акташа, открывая проход в долину.

- Как Кёльнский собор! – восхищённо сказал Афанасий.

- Ты был в Кёльне? – полюбопытствовал Пётр.

- Нет. Но по телику видел. Так же. Здесь даже лучше.

Заворожённые красотой пейзажа они разбрелись, случайно встав полукругом от входа в долину.

Вдруг Белка зарычала и натянула поводок, на котором её вёл Григорий Тарасович, встала на задние лапы, предостерегающе гавкнула. С земли поднялся и предстал во всей своей могучей красоте огромный лось. Лесной бык нагнул голову и неодобрительно посмотрел на не прошеных гостей, нарушивших его покой. Путники растерянно смотрели на лесного великана, не зная, что делать. Лось неуверенно шагнул вперёд, потом качнулся влево, вправо, выбирая направления для атаки с последующим бегством, и, почему-то, выбрав Мусу, поскакал на него. У балкарца от ужаса округлились глаза, он, не сходя с места, повернулся корпусом вправо и нагнулся. Переднее копыто скользнуло по щеке. Лось перепрыгнул через него и скрылся в лесу.

- Аллах! – сказал Муса и выпрямился.

Все облегчённо вздохнули.

- А ведь мог и убить! – покачал головой Григорий Тарасович.- Это, наверное, не просто лось. Это лесной дух, стерегущий богатство!

- Григорий Тарасович, - сказал Афоня, - я что-то вас не пойму. Вы в Бога верите?

- Верю.

- И в духов верите?

- Верю. А что тут такого?- удивился лесник.

- Мне казалось, что надо верить во что-то одно - или в духов, или в Бога.

- Но если есть и то и другое?

- Замнём для ясности! Значить сокровища здесь есть?

- Есть – уверенно сказал Григорий Тарасович. – Вопрос в том – где? Пошли.

И он уверенно направился налево от входа в долину к подножию Акташа. Остальные пошли за ним. Вскоре они остановились у большого, почти круглого отверстия в земле до краёв наполненного чистой прозрачной водой.

- Ну, вот он! «Колодец»!

Пётр зачерпнул горстью воды и выпил. Наля лукаво на него посмотрела и сказала:

- Зря ты это сделал. Кто выпьет из этого колодца воды, тот навсегда останется в этих местах!

Пётр махнул рукой:

- Раньше надо было говорить.

- Это шутка такая, местная – сказал Григорий Тарасович.

- Смотрите! – сказал Муса, указывая на «колодец».

Уровень воды в «колодце» понизился, потом достиг края и резко ушёл вниз, на такую глубину, что воды в нём не стало видно.

- И что это? – спросил Мурад.

- Не знаю – ответил Григорий Тарасович. – Сам впервые вижу.

Все столпились вокруг «колодца», даже лайка сунула туда свой любопытный нос.

- Другой пещеры нет? – спросил Муса.

- Нет.

- Плохо. Надо сюда слазить.

- Не сейчас. Скоро вечер. Здесь недалеко полянка есть у ручейка. Там и остановимся.

Они вышли из долины. Григорий Тарасович довёл их до поляны, где из-под скалы бил ключ, превращаясь далее в ручеёк. Там разбили три палатки, устроив лагерь. Ночь прошла спокойно.

Утром, справившись с завтраком, они опять были у «колодца». У Мусы в рюкзаке нашлось альпинистское снаряжение – верёвки, кожаная подвязка, карабины и прочее.

- И ты всё это тащил? – удивился Алим.

- Конечно. Ты это видел, но не придал этому никакого значения. Я думал: «Кто знает эти пещеры? Вдруг пригодится.» И пригодилось.

- Ты скалолаз, Муса?

- Я – горец! Значить обязан уметь лазить по скалам.

В «колодце» воды не было. После необходимых приготовлений Муса полез вниз. Верёвка ползла вниз и там, в темноте мигал фонарик на голове горца. Наконец верёвка остановилась и из колодца послышалась удивлённо-восторженное восклицание:

- Аллах акбар!

Верёвка задёргалась, Муса стал подниматься. Голова его показалась из «колодца», одной рукой держась за верёвку, он другой выкинул на камни что-то конусообразное. Раздался металлический звук. Афанасий и Мурад одновременно кинулись к упавшему предмету, стукнулись головами, не заметили это и стали вырывать его друг у друга из рук, сопровождая всё это нечленораздельными, или, по крайней мере, не понятными звуками: « У! А! Умбон! О! Электр! Ага! Скифы! Да-да! Нет! Сарматы!»

Муса тем временем выполз из «колодца» и присел на ближайший камень, усталый и довольный.

- Ну? – спросил Григорий Тарасович.

- Она! Горы всего! Там с боку вход есть. Дыра! Ответвление. И там кучи золота и серебра! Много!

Где-то вдали на западе загрохотал гром, надвинулась темнота. В долину ворвался сильный порыв ветра.

- Пошли отсюда! Сейчас как ливанёт!

Муса стал выбирать верёвку из «колодца».

- Да брось ты её!- сквозь вой ветра крикнул Григорий Тарасович.

Только они успели набиться все вместе в палатку к историкам, как сверкнула ярко молния, прокатились над ними раскаты грома и хлынул ливень. В палатке замелькали лучи фонарей.

Афанасий в руках держал конусообразный предмет сантиметров двадцать-двадцать пять в диаметре бледно-жёлтого цвета, на кончике конуса красовалась головка льва ярко-жёлтого цвета, на поверхности конуса располагались рисунки - барельефы такого же цвета.

- Рассказывайте! Люди учёные! Что это за штуковина?- полуприказал, полуспросил Григорий Тарасович.

- Это умбон – центральная часть щита,- пояснил Афанасий.- Сделан он из электра, сплава золота и серебра. Древнегреческая работа.

- И сколько же стоит эта работа? – поинтересовался Муса.

- Музейная ценность – пожал плечами Афоня. – Это какой-то век до нашей эры. Сложно сказать, как оценят бесценную вещь. Тысяч пятьдесят. Долларов. Может быть больше, может быть меньше.