Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир - Госвами Амит - Страница 70

Конечно, здесь тоже есть свои тонкости. Что значит любить Бога? Многие люди понимают это неправильно. Они считают, что это означает ритуальное поклонение какому-то изображению или самой идее Бога.

В идеалистической литературе упоминаются пять способов любить Бога; все они связаны с человеческой формой:

1. Любить Бога посредством любви к себе.

2. Любить Бога путем служения.

3. Любить Бога посредством дружбы.

4. Любить Бога посредством отношений мать—дитя.

5. Любить Бога посредством эротических отношений.

Этот список не исчерпывает всех возможностей. Существуют и другие, очень реальные методы. Например, Франциск Ассизский любил Бога посредством любви к природе — в современном христианстве эта практика забыта, но она живет в традициях американских индейцев. Подумайте, как отразилось бы возрождение этой практики на охране окружающей среды.

В методе любви необходимо, во-первых, стараться избегать преобладания локальности в наших отношениях с нелокальным сознанием. Конечно, в любых человеческих отношениях преобладает локальность. Мы общаемся с помощью зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса — обычных модальностей опыта. Но они — не только средства общения. Будь этот так, сомнительно, что мы действительно могли бы содержательно общаться друг с другом. Поэтому мы практикуем преданность духу отношений, отказываясь от расчетливости в своих взаимодействиях с другими людьми.

Во-вторых, как упоминалось ранее, для каждого из нас эго становится солипсистской вселенной, запертой тюремной камерой, в которой реальны только я и мои приложения. Другим приходится считаться со мной, моей культурой, моей расой и т. п., чтобы быть приемлемыми в моей вселенной. Развитие бескорыстного любовного отношения — это один из способов (возможно, самый прямой) преодоления солипсизма эго.

Эго любит себя — настолько, что хочет быть бессмертным. На Западе эта жажда бессмертия выражается в стремлении к власти и славе; на Востоке она привела к идее перевоплощения индивидуальной души. Можно ли превратить эту любовь к эго в любовь к атману — внутренней квантовой самости? Человек должен открывать для себя другое бессмертие. Посредством любви и терпеливого прощения самого себя и других человек сосредоточивается на неизменном аспекте себя в качестве способа превосхождения преходящего эго. На санскрите этот метод называется санта,что в переводе означает «пассивный». Он был широко распространен во многих созерцательских христианских общинах.

Другие четыре способа из приведенного выше списка включают в себя активное участие во взаимоотношениях с другими людьми. Альтруистическое служение другим, именуемое на санскрите сева,приходит ко многим людям естественным образом; этот факт ставит в тупик сторонников идеи «эгоистичного гена», которые полагают, что альтруизм возможен только между людьми, имеющими общее генетическое наследие. Этот метод был практикой Матери Терезы, которая выражала в служении людям свою любовь к Христу — и это было прекрасное выражение. Для служения необходимо жертвовать собственными эгоистическими потребностями и желаниями, а это — прямое оскорбление солипсизма эго. Свободное излияние любви знаменует пробуждение сострадания — а сострадание составляет неотъемлемую часть практики сото дзэн.

В Америке под влиянием мифа о ценности грубого индивидуализма и рыночной экономической системы отношений мы почти утратили институт мужской дружбы. В рыночной модели человек оценивает отношения посредством анализа затрат и результатов. К счастью, тенденция применять подобные прагматические критерии к дружбе начинает ослабевать, о чем, возможно, говорит популярность недавней работы поэта Роберта Блая о связях между мужчинами. Еще одно серьезное затруднение для дружбы создает требование эффективности. Дружба не всегда бывает эффективной. Она нередко включает в себя самопожертвование, отказ от ограничений эффективности и времени, выход из кокона эго. Американские женщины традиционно были в меньшей степени связаны рыночной экономической моделью отношений. Однако в настоящее время такая тенденция растет, поскольку все больше женщин работают в рыночной системе, пытаясь делить свои время и силы, чтобы удовлетворять требованиям как карьеры, так и дома. Если женщины сумеют противиться этой тенденции, то смогут привнести в рыночную систему свою способность к преданной дружбе и научить мужчин тому, как сделать их экономические отношения более человечными и снова быть друзьями.

Вследствие биологических различий интимная близость представляет собой уникальное испытание в отношениях между мужчиной и женщиной, обладающее огромной действенностью для прорыва через границы эго.

Близкие отношения с человеком того же пола в определенном смысле легче вследствие наличия общего опыта, присущего всем мужчинам или всем женщинам. Но мужчина и женщина, подвергающиеся разному биологическому и социальному обусловливанию, практически принадлежат к разным культурам. С точки зрения архетипов Юнга (анимы — женского опыта, подавляемого у мужчины, и анимуса — мужского опыта, подавляемого у женщины), следствием требований формы становится подавление, которое вызывает глубокое противоречие в нашей способности общения с противоположным полом.

В «Пире» Платона есть мистическая история. Первоначально люди были двуполыми существами с двумя наборами рук, ног и половых органов. Но сила этих двуполых существ была так велика, что боги боялись, как бы они не узурпировали привилегий небес. Поэтому Зевс разделил существа надвое. С тех пор разделенные люди вечно ищут свои недостающие половины. Эта история метафорически выражает имеющееся у нас бессознательное побуждение сделать бессознательные архетипы анимы или анимуса сознательными, чтобы мы могли быть цельными. Но бессознательное побуждение не только инстинктивно — оно также представляет собой эрос личного бессознательного, о котором писал Фрейд. Эрос усиливает творческая способность, исходящая от коллективного бессознательного.

Где-то на пути близости между двумя преданными друг другу людьми пробуждаются анима в мужчине и анимус в женщине, и, в результате, для них обоих становится возможным переход на уровень буддхи. Подумайте об этом. Причина солипсизма эго в том, что, в действительности, для человека не существует никакого локального способа ставить себя на место кого-либо другого [91]. (Прочитайте статью Томаса Найджела «Каково быть летучей мышью?»)Поэтому человек склонен думать, что его личная вселенная универсально репрезентативна. Опыт анимы и анимуса — это подлинно нелокальные переживания, и, внезапно, инаковость обретает смысл — другой становится таким же человеческим существом, как и я. Его или ее индивидуальные переживания и перспективы становятся такими же действительными, как мои. Открывая эту инаковость, мы открываем безусловную любовь — любовь, которая способна забросить нас на уровень существования в состоянии буддхи.

Вырвавшись из кокона своего солипсизма-эго даже с одним человеком, мы становимся потенциально способными любить всех других. Это подобно расширению вашей семьи. Вот почему санскритская пословица говорит, что «для освобожденного весь мир — семья».

Когда весь мир становится семьей, мы начинаем видеть подлинную природу имманентного сознания. Мы любим людей за то, что они есть. Мы не нуждаемся в том, чтобы они соответствовали нашим образцам или культурам. Вместо этого мы уважаем их и восхищаемся широтой и степенью их разнообразия. Мы начинаем видеть то, что индуисты называют лила —божественная игра.