Дело об урановом контейнере — 2 - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 8

Человек-собака спокойно изучил схему с обозначенным маршрутом движения, придвинул телефон, набрал номер.

— Негодяй на связи, — сказал он. — Я изучил маршрут. Думаю, вариант реальный… Через тридцать минут подадите к подъезду микроавтобус с тонированными стеклами… Найдется такой? …Хорошо. Итак, подаете к подъезду микроавтобус. Ни в подъезде, ни во дворе не должно быть ни одной живой души. Это понятно?.. Хорошо. Водитель раскрывает все двери и уходит, к черту. Он нам не нужен. А вот журналиста мы до посадки в вертолет подержим у себя… Дальше: до пустыря нас сопровождает только один автомобиль ГАИ с мигалкой… Позаботьтесь,

чтобы на нашем пути не было пробок. Заложников мы отпустим, когда окажемся возле вертолета — не раньше, но и не позже… Крови мы не хотим.

Паук дернулся, хотел что-то сказать, но человек-собака только посмотрел на него — и Паук сник.

— Ну, — сказал человек-собака, — мы, надеюсь, все согласовали?

Видимо, переговорщик сказал: да.

— Отлично. Давайте сверим часы.

Я сидел на полу в углу холла. Наблюдал, как человек-собака инструктирует заложников. Они тоже сидели вдоль стены в своих наволочках на голове. Женщину отвязали, и она обессиленно опустилась на пол. Ужас в ее глазах уже потух, сменился пустотой. За несколько часов, пока она стояла раздетой, успела замерзнуть… тело покрылось гусиной кожей, затвердели соски.

— Минут через двадцать — двадцать пять вся эта история для вас закончится, — спокойно говорил человек-собака заложникам. — Если вы будете выполнять мои инструкции. Это понятно?

Головы в наволочках кивнули. Недружно, вразнобой.

— Сейчас попьете чайку… соберитесь с силами и пойдем. Держимся дружно, кучно, стайкой… Садимся в автобус, едем. Езды тут совсем ничего. А на месте нас уже ожидает вертолет. У вертолета мы и попрощаемся. Я понимаю, что вы пережили не лучшие часы… Я сожалею. Вам, мадам (человек-собака обратился к голой женщине), следует одеться…

Она сидела безучастно. Негодяй подвинул к ней ногой ворох белья и одежды.

— Мадам, — повторил он, — соберитесь, пожалуйста, вам следует одеться… следует успокоиться… Все будет хорошо.

Женщина кивнула, но продолжала сидеть неподвижно. В приемную вошел человек в маске гориллы. Он поставил на стол поднос с кофейником, чашками и даже бутылкой коньяка. Ушел, потом вернулся, поставил несколько мензурок.

— Вот и кофе, — сказал человек-собака. — Кстати, я рекомендую вам выпить и коньячка… снимает напряжение.

Я сидел в углу. Наблюдал. Ситуация стала ясна для меня окончательно… Не было никаких «Усыновленных Дьяволом». Не было! А был умный и циничный человек-собака, который ловко сумел использовать шизанутого Паука. Который сумел блестяще разыграть спектакль, ввести всех в заблуждение… Он, видимо, и не думал добиваться освобождения Смирнова-Козырева. Он, видимо, и не думал лететь за границу… С миллионов баксов он запросто и не худо устроится здесь… А Паука просто грохнет за ненадобностью.

Он получил то, что хотел — деньги, вертолет и гарантии. Они улетят куда-нибудь в глубинку, выведут из строя вертолет и скроются. Вполне возможно, в точке посадки уже ожидает автомобиль, а в кармане негодяя лежит комплект документов для новой безбедной жизни. Интересно — кто он, человек-собака? Действительно сообщник Смирнова-Козырева? Или он просто использовал ситуацию?.. Возможно, ответа мы не узнаем никогда. Но, в любом случае, сработал он толково.

Заложники сняли наволочки, приступили к кофейку. Я вглядывался в испуганные, напряженные лица. Человек в маске гориллы быстро и ловко прорезал в наволочках отверстия для глаз… Обнаженная женщина сидела на полу, обхватив колени.

— Кофе хотите? — спросил, присев около нее, Негодяй. Она кивнула. — Сейчас организуем… А коньячку?

Она опять кивнула. Человек-собака встал, подошел к столу и налил кофе в чашку. В медицинскую мензурку плеснул коньячку. Один из мужчин-заложников вдруг спросил:

— А можно и мне коньяку?

— Можно и нужно. Но в разумных пределах…

Мужчина быстро налил коньяк. Выпил. Негодяй отнес кофе и мензурку голой женщине, поставил на пол.

— Вот, — сказал он, — выпейте, успокойтесь… И оденьтесь, в конце-то концов.

Мужчина за столом снова налил себе коньяку, быстро выпил. И еще раз налил.

— Э-э, — сказал Оборотень, — хватит. Еще дело делать.

Мужчина послушно поставил мензурку на стол.

— Послушай, Негодяй, — произнес вдруг Паук.

— Что, темный брат? — спросил человек-собака.

Паук подошел к окну, показал стволами обреза в небо.

— Я слышу клекот большой птицы, — сказал он.

Я прислушался, но не услышал ничего. Негодяй тоже прислушался. И тоже, видимо, ничего не услышал. Он внимательно посмотрел на человека с лицом мертвеца и ответил:

— Да, брат. Большая птица уже рядом.

— И мы полетим на Запад?

— Да, брат, мы полетим на Запад.

Заложники за столом пили кофе, неподвижно сидела на полу голая женщина, так и не притронувшаяся к кофе и коньяку. Слушал «клекот большой птицы» Паук. Он был уже совершенно безумен.

— Пора, — сказал человек-собака. — Автобус уже у подъезда. Идем, господа, таким образом: плотной группой. Мы, Усыновленные Дьяволом, в центре… Вы, господа ПОМОЩНИКИ, по бокам. Плотно идем, прижимаясь друг к другу. Спокойно, не спеша. Впереди — господин журналист. Все мужчины должны надеть на голову наволочки. Там прорезаны отверстия для глаз, так что проблемы не будет.

— Негодяй, — сказал вдруг Паук, — я не хочу на

девать наволочку. Мне нравится мое лицо… лицо

мертвеца.

Человек-собака некоторое время смотрел на Паука молча.

А потом сказал:

— Ну что ж… может быть, так даже лучше. Иди

с лицом мертвеца… Подъем, господа, подъем!

Люди за столиком встали, но женщина на полу продолжала сидеть. Негодяй подошел к ней, присел.

— Как вас зовут?

— Что?

— Как вас зовут?

— Людмила.

— Люда, нужно встать, одеться и идти… Вы понимаете?

— Да… дайте пальто.

Оборотень снял с вешалки серое бархатное пальто, подал Людмиле. Она поднялась, сказала: спасибо — и надела пальто на голое тело. Аккуратно застегнула все пуговицы.

— И сапоги, — попросила она. Оборотень подал ей серые замшевые сапоги. Она снова сказала: спасибо. Оборотень раздал всем наволочки с дырами для глаз. И мы их надели. И стали похожи на куклуксклановцев. Только женщины и Паук остались без дурных колпаков с дырами для глаз… Я посмотрел в лицо Людмилы и подумал, что оно мало отличается от маски мертвеца.

— Пошли, — сказал человек-собака.

Плотной стайкой мы спустились вниз. Пятьдесят две ступени… В подъезде никого не было. Возле подъезда, вплотную, стоял микроавтобус «тойота». Все его двери были распахнуты. Мигала «аварийка».

— Залезайте, господин журналист, — сказал мне в затылок Негодяй, — вперед, на водительское сиденье. Поведете вы.

Я пожал плечами, шагнул в салон, пробрался между сидений. На «торпеде» лежала радиостанция. Вслед за мной в автобус взбирались заложники и Усыновленные Дьяволом… компания «куклуксклановцев», собирающаяся на пикничок. Захлопали двери. Негодяй сел у меня за спиной.

— Дайте-ка мне радиостанцию, — приказал он.

Я передал ему радиостанцию, и он связался с переговорщиком:

— Мы выезжаем, — сказал он. — Надеюсь, вы помните наши договоренности?

— Все в порядке, — ответила черная коробка рации. — Мы в точности выполняем все, о чем договаривались… На улице вас ожидает машина сопровождения ГИБДД.

— Ладушки, надеюсь на ваше благоразумие… Поехали!

Я крутанул ключ, затарахтел дизельный движок.

— Я слышу клекот большой птицы, — прошептал Паук. — Она хочет мяса. Много сырого мяса!

Мне хотелось треснуть безумца по голове. Треснуть так, чтобы он заткнулся, откусил себе язык… Я включил передачу и направил «тойоту» под арку. Мигала аварийка, рокотал дизель, что-то бормотал Паук.