Дело об императорском пингвине - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 12

Не знаю, о чем в эту секунду подумал Гоча, но уже в следующую он обернулся в ту сторону, куда ему отчаянно сигнализировал глазами Казбек. Я не стал обмениваться с Гочей приветствиями и от души залепил ему в глаз.

К моему удивлению, после этого удара он как-то умудрился устоять на ногах. Поэтому пришлось довершить дело не совсем корректным ударом в область паха, и взвывший от боли Гоча повалился-таки на пол. Войдя в раж, я еще немного попинал его ногами, а после того, как он временно перестал подавать признаки жизни, присел на корточки рядом с бесчувственным телом и устало закурил. Сердце бешено колотилось, не успевая переребатывать хлынувший через него поток адреналина. Лет десять назад, в те, «лихие», времена, для меня это было бы легкой физкультурной разминкой. Теперь же руки предательски дрожали, а восстановить сбитое дыхание удалось лишь после нескольких глубоких затяжек.

Стареешь, Шах. Ох, стареешь!

Спустя некоторое время, когда Гоча уже был готов воспринимать действительность, я взял его за шевелюру, повернул лицом в сторону Казбека и назидательно произнес:

— Видишь, Гоча, что бывает с теми, кто пытается выставить меня полным лохом и идиотом. — Поскольку он не отвечал, я для убедительности ткнул его мордой в пол. — Ты меня хорошо слышишь?

На этот раз он утвердительно закивал. Теперь мой новый собеседник был полностью деморализован, а потому отвечал на вопросы достаточно подробно, а главное быстро. По окончании нашего разговора я снова привел его лицо в соприкосновение с паркетом и, воспользовавшись очередным уходом Гочи в астрал, попытался переварить выданную им информацию.

Как выяснилось, вчера в «Водах Логидзе» Гоча случайно встретился со своими земляками, которые на протяжении нескольких лет наезжали в Питер поработать вахтовым методом — обнесут пару-тройку квартир и сваливают обратно в горы. Так вот, вчера эти ребята рассказали Гоче, что недавно каким-то образом на них вышел некий Анатолий, якобы работающий в консалтинговом агентстве, и предложил хорошие деньги за конкретные проекты. Анатолий давал им наводку, расклад, а также объяснял, что именно нужно брать и где это самое «нужное» может находиться.

Похоже, что Анатолий специализировался исключительно на компромате — Гочины земляки, в основном, имели дело с содержимым сейфов, кражей жестких дисков с домашних компьютеров, семейными архивами и тому подобными штуками. Они-то и предложили Гоче, после того как он похвастался фотографиями с голой телезвездой Татьяной Ненашевой, загнать их Анатолию. Знакомые позвонили заказчику, дали расклад, и тот, фактически не торгуясь, предложил Гоче за пять снимков две тысячи зеленых. Собственно сам торг состоялся пару часов назад в центре…

(Твою мать! А ведь займись я своими поисками чуть раньше, то ведь вполне мог успеть перехватить снимки…)

Как называется, а главное, где находится сама контора, Гоча не знает и, похоже, в данном случае он не врет. Да, и еще: Анатолий при встрече упомянул, что в будущем готов будет приобрести у него любые материалы подобного рода и оставил бумажку с номером телефона, которая в настоящее время переместилась в мою записную книжку из кармана Гочиной, заляпанной кровью рубашки.

Похоже, здесь мне уже ловить нечего — все, что было возможно, я из этой сладкой парочки выкачал… Теперь придется плотно заняться Анатолием и его консалтинговым агентством. Кстати, а не по его ли заказу Гочины земляки обнесли депутата Бореева? Похоже. Очень даже похоже.

— Слушаю, — судя по голосу, абонент был довольно молодым человеком.

— Анатолий?

— Да, а с кем я говорю?

— Моя фамилия Иванов. Виктор Михайлович Иванов. Род моих занятий некоторым образом связан с медицинской деятельностью, — похоже, я начал всерьез вживаться в образ терапевта с подстанции, — и хотел бы предложить вам некий материал, который, возможно, вас заинтересует.

Речь идет о документах, содержимое которых однозначно указывает на то, что один из вице-губернаторов города тайно состоит на учете в наркодиспансере и уже перенес несколько приступов белой горячки.

— Почему вы решили обратиться с этим именно ко мне?

— Мне рекомендовали вас мои хорошие знакомые. Дело в том, что в настоящее время я испытываю определенные финансовые затруднения. И если бы вы согласились выплатить мне небольшую (естественно, в пределах разумного) сумму…

— Я понял вас, Виктор Михайлович. Но, как вы понимаете, предварительно мне нужно ознакомиться с материалом…

— Ну разумеется. Я готов хоть сейчас подъехать к вам в офис со всеми документами, за подлинность которых я, безусловно, ручаюсь, и там мы могли бы обо всем договориться.

— Я думаю, нам будет проще и быстрее встретиться где-нибудь на нейтральной территории. Вы сейчас где находитесь? В центре? Вот и прекрасно. Предлагаю встретиться минут через сорок на Васильевском. Ну, скажем, на набережной, у памятника Ломоносову. Вас устроит такой вариант?

«Умный, сукин кот. Не хочет контору светить», — с сожалением подумал я. Впрочем, по аналогии с Гочей, я заранее допускал подобное развитие событий.

— Да, вполне. Значит, через сорок минут у памятника. До встречи, Анатолий… извините, как ваше отчество? Сергеевич? До встречи, Анатолий Сергеевич. — И я повесил трубку.

Что ж, похоже, рыба клюнула. Теперь надо ее аккуратненько подсечь.

В скором времени я занял позицию с наилучшим сектором обзора, позволяющим видеть все пути подходов и отходов к Менделеевской линии, которая заканчивалась почему-то памятником Ломоносову. Хотя, может, это был и Менделеев — хрен их разберет. После двадцати минут ожидания (Анатолий Сергеевич явно не отличался пунктуальностью) неподалеку притормозила красная «десятка», из которой вышел молодой человек — типичный офис-менеджер из бизнес-конторы среднего пошиба.

Анатолий Сергеевич задумчиво побродил у ломоносовского подножия, о чем-то справился у бомжеватого вида мужика (явно не капающего под из образ медицинского работника, коим я представлялся), затем еще немного поозирался по сторонам и достал из кармана пиджака пачку «Парламента». Все эти подробности я отчетливо различал через окуляры предусмотрительно захваченного полевого бинокля. Докурив сигарету, Анатолий еще несколько минут побродил из стороны в стороны, а затем решительно направился к поджидавшей его «десятке». По-видимому, не только пунктуальность, но и терпеливость не входили в число его достоинств.

«Десятка» тронулась в сторону Большого проспекта, ну а я, соответственно, потихонечку покатил следом. Когда-то по роду деятельности мне поневоле пришлось изучить азы наружного наблюдения, и теперь вот прежний, хоть и несколько подзабытый, опыт пришелся как нельзя кстати. Впрочем, движение на Большом было столь плотным, что даже если бы мои подопечные, заметив «хвоста», попытались оторваться, то этот маневр едва ли бы им удался. С проспекта «десятка» ушла на 22-ю линию и, проехав метров пятьдесят, свернула под арку во внутренний двор. Припарковавшись на противоположной стороне, я вышел из машины и с видом праздношатающегося туриста направился туда.

«Десятка» уже стояла на приколе в небольшом довольно уютном дворике-колодце прямо под окнами невзрачного жилого дома с облупившимся фасадом и бросающимися в глаза вычурными решетками на четырех окнах первого этажа. Отдельный вход, оборудованный основательной металлической дверью с глазком и прикрученной с боку табличкой, не оставлял сомнений в том, что здесь располагается некий офис. Подойдя поближе, я смог в этом убедиться, прочитав, что за дверью, согласно надписи, размещается петербургский филиал консалтингового агентства «Успех». Что ж, судя по всему, именно эта контора и является штаб-квартирой моих фигурантов, подвизающихся на скупке интимных подробностей из жизни местных звезд.