Такса (СИ) - Волкова Дарья - Страница 17

Привстает на цыпочки, пытаясь заглянуть ему в макушку.

— Что это, лысина просвечивает? Боже, какая досада! И мешки под глазами — жуть. А пузо-то какое отрастил, — Женька неожиданно хлопает его по животу, отчего Поземин едва ли не складывается пополам. — Наверное, и с эрекцией проблемы… усугубились?

Она бьет его по больному. Он и опомниться не успевает, а Женька все продолжает:

— Как же ты теперь такой потрепанный-потасканный студенток и аспиранток клеишь? Еще получается?

— Ссссссука, — только и может злобно прошипеть он.

— Повторяешься. Ладно, утомил ты меня, Валерон. Adios, аmigos! Супруге сердечный привет!

И перед его носом захлопывается дверь.

От звука захлопнувшейся двери вздрагивает стоящий двумя лестничными пролетами ниже Олег. Это вышло случайно. Он даже не узнал Поземина со спины. Просто вошел в подъезд практически следом за каким-то мужиком с портфелем.

Но когда услышал Женин голос, остановился как вкопанный. Так и простоял на протяжении всего их разговора. Несколько раз умирал. И воскресал. Дверной грохот заставляет его выдохнуть. Дышал ли он вообще все это время? Наверное. Но в груди тесно. От жгучей ненависти. От облегчения. И от чего-то еще…

Олег поворачивает голову в сторону спускающегося Поземина. И тот спотыкается об этот холодный, презрительный, с отчетливым блеском металла взгляд. И об улыбку, при виде которой на ум приходит одно слово — «акулья». Нехорошая улыбка. Очень нехорошая.

Поземин готов отдать многое, очень многое, чтобы оказаться сейчас в другом месте.

— Валерий Анатольевич! Какая неожиданная встреча. Вы же знаете, кто я?

— Эээээ… Да.

— Прекрасно, прекрасно. Уже подыскали себе новую работу?

— Эээээ…

— Что-то вы немногословны для доктора наук. Впрочем, мне тоже с вами беседовать недосуг. Вот что я хочу вам сказать, — Олег делает несколько шагов и подходит вплотную к панически застывшему доктору биологических наук Поземину. Олег выше, сильнее, и, что самое главное, от него волнами исходит ощущение едва сдерживаемой ненависти. Ярости. — Если еще раз, хотя бы один раз, я увижу вас рядом с Женей… От моральной и психологической расправы я перейду к непосредственным методам физического воздействия. Иными словами, будет больно. Очень больно. Я доступно объясняю?

— В-в-вы что… мне угрожаете?!

Олег улыбается. Улыбкой, от которой у Валерия Поземина сбегает по спине струйка холодного пота.

— Что вы! Ни в коем случае. Предупреждаю. В целях полной ясности.

— И на вас управа найдется! — у Поземина сдают нервы, и последнюю фразу он выкрикивает фальцетом.

— Неужели? Желаете подискутировать? С перечислением статьей Уголовного Кодекса? Вы не забыли случайно, с кем разговариваете?

Поземин нервно сглатывает. Он понимает, что его последняя попытка сохранить лицо провалилась.

— Мы достигли взаимопонимания? — издевательски вежливо интересуется Олег.

— Да!

— Отлично. Тогда более вас не задерживаю.

И едва не задев Поземина плечом, Олег стал подниматься по лестнице.

Он стоял перед дверью и не мог решиться. В голове был полный сумбур. Он долго откладывал этот разговор. Он должен был сказать ей раньше. О том, что сделал. Ради нее. Но не мог себя заставить позвонить ей. В итоге, не давая себя ни малейшего шанса задуматься, — сегодня просто сел в машину и приехал. И все равно — опоздал.

Олег вздохнул и нажал на кнопку звонка.

Ее начало трясти. Мелкой противной дрожью. От пережитого потрясения. От облегчения. От неизвестности. От злости. Да дофига отчего.

Повернулась и не узнала свое отражение в зеркале. Бледная, с сумасшедшим блеском в глазах. С разгорающимися на скулах алыми пятнами румянца. Поднесла руку ко лбу, чтобы убрать волосы. И глазам ее предстал лихорадочный танец дрожащих пальцев. Черт знает что! Это вообще никуда не годится!

Очень кстати она вспоминает о заныканной на кухне на такой вот поганый случай пачке сигарет. Курить Женька начала еще в школе, из ослиного упрямства и духа противоречия. Назло отцу. Но привычка у нее не прижилась. И курила она редко, под настроение (а точнее, его полное отсутствие) или в компании, на пьяную голову.

Главное, чтобы спички или зажигалка нашлись! И они нашлись, предусмотрительно положенные рядом с пачкой Kent.

Две волшебные затяжки, и руки перестают дрожать. Но не успела она насладиться достигнутым эффектом, как ее буквально подбросила на месте трель дверного звонка. Ну, Валерон! Ну, падла, держись! Женька с упоением чувствовала, что персона Поземина не вызывает внутри ничего, ничегошеньки, кроме досады. И еще — желания дать ему в бубен. Пора показать Валере Поземину, кем стала его бывшая аспирантка.

Пристроив сигарету в уголке губ, Женька отправилась открывать дверь.

И не нашлась, что сказать. Олег тоже говорить ничего не стал. Решительно шагнул через порог, захлопнул за собой дверь.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Женька спохватилась и вынула изо рта сигарету, пока она не обожгла ей губы. Олег по-прежнему молчит. Взгляд серьезен. И абсолютно непроницаем.

А Женя между тем складывает два плюс два. Временной интервал между двумя визитами незваных гостей. Да неужели?..

— Ты все слышал?

Кивает. И по-прежнему не размыкает губ. Зато с Женькиных срывается пара очень нецензурных слов. Но Олег даже не морщится.

Сигарета начинает жечь пальцы, и Женька двигается на кухню. Олег следует за ней.

Жене плевать, что он о ней подумает. После всего, что он о ней уже знает. Ей очень хочется курить. Вытряхивает из пачки очередную сигарету. Не успевает протянуть руку к коробку со спичками, как Олег уже галантно протягивает ей свой золотой zippo. Джентльмен, мать его! Закуривает, искренне надеясь, что больше никто не придет. Например, опять Валерон. Хотя… Судя по всему, эти двое должны были пересечься в подъезде. Искоса взглянув на Олега, который за компанию с ней задумчиво курит, Женя вдруг понимает. После встречи с Олегом Валерий Анатольевич Поземин вряд ли еще раз появится в ее жизни. Женя вздыхает. Произносит мрачно:

— Он ведь полное ничтожество, да?

— Да, — осторожно кивает Олег, щурясь от дыма.

— Как же меня угораздило, а? Вот же я дура была… — почти стонет Женя. — Дура набитая. Вот дураааааа…

— Ну, не стоит так убиваться, — против воли, Олег улыбается. Самым уголком губ. Несмотря на всю сложность ситуации, ему доставляет удовольствие, как Женька костерит своего бывшего. И свое чувство к нему. — С кем не бывает…

— С тобой бывает?

— Бывает. Еще и не такое бывает.

Он смотрит на то, как она курит. Закинув голову, выдыхает дым и разглядывает что-то, видимое ей одной, на потолке.

Копна роскошных волос почти касается кончиками столешницы, на которую она опирается. Беззащитно натянутая нежная шея. Маленький упрямый подбородок.

Черт! Есть только один способ выяснить. Действительно ли все обстоит именно так, как он хочет верить. И в ее сердце уже нет любви к другому. Он быстро тушит свою сигарету, потом то же самое делает с Женькиной. И, бросив один короткий взгляд ей в глаза и не разобрав, какое выражение таится за этими великолепными загнутыми ресницами, наклоняет голову. И делает то, о чем мечтал уже столько времени.

Это был горький поцелуй. С привкусом табачного дыма. И пережитого потрясения. С отблеском тех злых слов, которые они говорили так недавно, пусть и не друг другу.

Это был сладкий поцелуй. Невероятно сладкий.

Олег был готов к чему угодно. К тому, что она сразу же оттолкнет его. Укусит за губу или язык. Вцепится в волосы или саданет кулаком в ухо. Даже к удару в пах был готов, хотя к этому невозможно приготовиться.

А вот к чему он не был готов, так это к тому, что ее губы раскрылись сразу же, впуская его. Подчиняясь ему. Подчиняя его. И к ее руками, по-хозяйски притянувшим его к себе за шею, он тоже не был готов. И уж совершенно точно не был он готов к тому, как она выгнулась, прижимаясь к нему с таким откровенным желанием ощутить, почувствовать его, что тело отозвалось мгновенно. В ответном желании ощутить, почувствовать ее. Какая она… Мягкая. Нежная. Податливая. Плавящаяся и текущая в его руках. Выдыхающая что-то бессвязное ему в губы.