Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 73

Усилием воли заставив себя отставить бутылочку с гелем, она села на край огромной ванны. Сейчас она погрузится в эту ароматную воду, закроет глаза, расслабится, и забудет обо всем. И об этом паршивом Соболеве, раз за разом забирающем ее душевное равновесие и покой. Забудет, ей не в первой. И потом, что такого случилось, что она нервничает? Ну, что произошло?

Ах, он не приехал домой к тому времени, в которое приезжал обычно все это время? Ах, не позвонил, как делала это постоянно? И что? Ну, вот что? Кто она? Беспокойная жена, которая ждет своего мужа? Какое ей дело, где он, и почему не приехал? Что с ним могло случиться? Ничего. Не здесь. А не приехал — значит, занят делами, и не позвонил потому, что забыл, замотался. Ну и что, что он всегда приезжал. Константин же не нянька ей.

И, вообще, Карина не понимала, зачем он с ней носится, вот Костя и перестал. И это было правильно. Логично. Нормально. Так, как и должно было быть.

Сняв с себя футболку, она погрузилась в горячую воду, стараясь расслабиться каждой мышцей.

Все было правильно и нормально. Одна проблема — он почти приучил ее к тому, что все время рядом. Она привыкла за это время, что Костя здесь, куда не глянь. За ее спиной или сбоку, в дверях столовой, или спит на соседней подушке.

Он ее к этому приучил.

Зачем? Бог знает. Карина не имела понятия. Но вот теперь, когда он, вдруг, не приехал и не сообщил о том, что его что-то задерживает, она ощущала беспокойство и дискомфорт внутри.

И за это Карина начинала безумно злиться на Соболева.

Смешно, ей-Богу. Ну, задерживается человек на час, он же ей никто, по большому счету, и ничего н должен сообщать или объяснять. И отчитываться не должен. А Карина бесится. Разве ей бы пришло в голову выяснять у Картова, отчего он задерживается или изнывать по этому поводу? Бред. Так с какой стати Соболев удостоен подобной чести?

Фыркнув, Карина с головой погрузилась под пену, вынырнула и, выдавив на ладонь шампунь, начала мылить волосы.

И совсем она не смотрела на телефон, лежащий сбоку, на полотенце. Ну, вот, ни разу. Только, зачем его с собой в ванну потащила? Кто ей мог позвонить на трижды смененный номер, кроме Кости? Помощники его в такое время названивать не станут. Так что, таись от себя, не таись — а ждала она его звонка, и от этого злилась сильнее.

Телефон был новый. Опять. Она так и не вспомнила, куда задевала тот, который Соболев прислал ей перед этим. Видно, где-то в торговом центре потеряла, настроение в тот день у нее было подходящее.

На следующий день, не отходя от своей линии поведения, Костя просто прислал ей новый с работы. Правда, уже совсем другой, не такой, как был у Карины до этого. Теперь это был телефон той же модели, что и у него, только другого цвета. Но снова с одним-единственным внесенным в память номером. За прошедшие с того момента девять дней, Карина успела добавить еще номера охранников, Шлепко, Никольского и, разумеется, Фила. Куда ж ей без этого шумного, эпатажного эконома? Никуда. Как и Соболев, Филипп ясно показывал, что не позволит Карине прятаться от него и скрывать свои мысли и чувства. Впрочем, он так часто веселил и развлекал ее, что Карина просто не могла злиться.

Ее взгляд снова метнулся к телефону.

Можно было позвонить самой. В том, то Костя ответит, она почти не сомневалась. Он всегда сразу отвечал, если Карина звонила по каким-то вопросам. Но…

Черт, как же много этих «но»!

С какой стати ей звонить? Выдавать себя? Признать, что все его поступки, вся тактика, с этим постоянным присутствием, легкими, ненавязчивыми разговорами и постоянными касаниями — сработала? Она привыкла к нему. Да, что там. Вот сейчас, когда он задерживался лишь на час — ей его не хватает. Карине хотелось, чтобы он вернулся. Ее уже не устраивало одиночество, к которому Карина стремилась всю жизнь. Она ловила себя на мысли, что хочет ощутить легко прикосновение руки Кости к волосам, или то, как он скользяще гладит ее щеки и плечи, проходя рядом.

Когда, как он сумел это сделать?

Он ее приручал, как какого-то кота или бездомного щенка, и таки приручил! Потому она и не будет звонить.

Все, что происходило с ней — пугало Карину.

Она никогда не привязывалась к мужчине. Ни разу. А теперь… Теперь Карина просто не знала, куда бежать и где прятаться от того, что он с ней делал, не причиняя при этом ни муки, ни боли. Ей было страшно. И это не считая того, что он продолжал привлекать ее, тело Карины реагировало на близость Константина, а его постоянное присутствие около нее не облегчало этого притяжения.

Так его, раз так! Вот что ей теперь делать? Как себя призвать к здравости разума и «порядку»? Ведь не может она не признать, что какой-то, пусть и совсем крохотной частичкой души начала сомневаться. Начала верить, что небезразлична Косте. Хоть и в упор не понимала, как такое может быть.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Несколько секунд она сомневалась, почти затравленно глядя на экран, светящийся единственно возможным именем. Но потом, резко выключив воду, все-таки нажала на прием вызова.

— Да? — Ровным голосом произнесла она.

— Через двадцать минут будет машина, Алексей привезет тебя ко мне в офис. — Костя, как и обычно, не утруждал себя приветствиями.

Что ж, сколько в ее жизни было вот таких звонков и распоряжений? Все становилось привычным и ясным. Только, с какой стати внутри вдруг стало противно и горько?

— Что я должна одеть? — Ничем не выдав своего состояния, уточнила Карина.

На секунду повисла тишина.

— В смысле? — Казалось, Соболев не ждал от нее такого уточнения. — Да, мне без разницы. Приезжай в том, что одето сейчас.

Хм… Карина вдруг усмехнулась.

— Сейчас — я в ванильно-лимонной пене, Соболев. Мне так и явиться?

Он снова умолк, а потом тихо прокашлялся. И, кажется, выругался, отняв от уха трубку.

Горечь ушла. Становилось все веселее, отчего-то.

— Заманчиво. — Голос Кости стал тягучим и лукавым. — Жаль, что на улице все еще ниже десяти градусов мороза. Да и, не хватало еще, чтоб моя охрана и водители на тебя пялились. — Заметил он, кажется, улыбаясь на том конце связи. — Лучше, вытрись хорошо, чтоб не замерзла. А одежда, что хочешь надевай, хоть спортивный костюм. Главное, уложись в сроки.

— Обижаешь, когда это я на сборы тратила много времени? — Не менее лукавым тоном, заметила Карина, закинув ноги на бортик ванны и любуясь на свой педикюр.

Костя усмехнулся, она слышала это в трубке.

— Приезжай. — Произнес он совсем иначе. Как-то… Она моргнула, чувствуя себя неуютно. Слишком ласково звучал его голос. — И, Карин, там Фил что-нибудь приготовил?

— Разумеется, он ждал тебя к ужину. — Она очень надеялась, что в голосе не было ни одной нотки претензии.

— Фил ждал? — С усмешкой уточнил Костя. — А ты?

Карина промолчала.

— Привези мне поесть чего-то. — Не стал он настаивать. — А то я тут с голоду помру, со всеми этими встречами и делами.

Ага, а ни одного ресторана рядом, конечно же, нет.

— Хорошо. — Словно и не было паузы, согласилась она, и начала выбираться из горячей воды.

В шкафу, который они, как и спальню, делили теперь на двоих, она с усмешкой выбрала спортивный костюм. «Желание мужчины — закон», ведь именно это — девиз ее жизни.

Он еще пару секунд смотрел на свой телефон, а потом с улыбкой чертыхнулся и размял шею. Стоило только представить ее в той самой пене, и все мысли о делах улетучивались из головы напрочь. А вся кровь, что была в теле, казалось, ринулась к паху.

Чертовка.

Как же он ее хотел! И каждый день все сильнее. Тем более что не мог себе позволить даже обнять или поцеловать ее лишний раз. А сегодня, как назло, ему нужна трезвая и ясная голова. Он и домой, потому не поехал. Не мог он допустить, чтобы люди, с которыми Соболев сегодня должен был встретиться, явились к нему домой. Не хватало еще потчевать чаем главу местного криминала в домашнем кабинете. Но и отказать во встрече — было нельзя. Чревато.