Ад находится в Камбодже - Стрельцов Иван Захарович - Страница 9

— Ого, — непроизвольно вырвалось у спецназовцев. Действительно, люди, исполнявшие постановления суда, были настолько секретны, что спустя почти двадцать лет после введения моратория на смертную казнь они и вовсе считались мифами.

— Он что, сам об этом рассказал? — осторожно поинтересовался Есаул, позабыв о своем имидже.

— Да, сам. С некоторых пор мы с ним настоящие друзья.

— Ладно, хватит, все это лирика, — буквально ворвался в разговор Цыган. — А мы, между прочим, не один год в одной обойме, и роднее стали, чем кровные братья. А на тебя, командир, извини, надежды мало. Варяг ты, темная конячка, и идти на боевую операцию вместе как?то стремно.

Последние слова прозвучали как явная провокация, что называется, на «слабака». Начни он доказывать на словах, и авторитета, которого у этих бойцов не заслужил, вовсе не видать. Наоборот поступи — станешь лишь объектом для насмешек. Единственный выход — принимать вызов, хотя какое еще испытание придумают эти башибузуки, неизвестно, и будет ли оно без подвоха, тоже трудно сказать.

— Хочешь проверить, подхожу ли я для вашей компании?

— Хочу. — В глазах Цыгана заискрилось неприкрытое злорадство.

— Каким образом?

Спецназовец оглядел мускулистую фигуру майора, задумчиво почесал плохо выбритые щеки, потом посмотрел на Думдумыча. Тот сохранял каменное выражение лица, что послужило отмашкой.

— Спарринг. Давай так: пять минут против меня продержишься — значит, все, наш человек. Ну а нет… — Цыган красноречиво развел руками.

— Спарринг? — теперь наступила очередь Дениса размышлять. — Может, лучше на стрельбище или, скажем, штурмовая полоса?

— Еще настреляемся. Специфика нашей работы такова. А бегать… так вы у себя в морской пехоте все делаете на бегу, недаром же вас называют лосями. Давай бороться.

— Давай, — со вздохом вынужден был согласиться Давыдов.

— Кимоно дать? — с издевкой спросил Есаул.

— Не стоит. В бою нет времени переодеваться…

Место для ристалища было выбрано на заднем дворе коттеджа, здесь было устроено нечто вроде спортивной площадки. Кроме турника, боксерской груши и макивары, имелось и своеобразное татами — круглая площадка, засыпанная песком.

Поединок должен был проходить босиком и по настоянию Думдумыча в перчатках и защитных шлемах.

— Пять минут, — напомнил Есаул, когда бойцы встали в центре «татами», потом срывающимся голосом рявкнул: — Начали!

Первую минуту Цыган наносил интенсивные, но примитивные удары, в основном приходящиеся в перчатки Дениса, и это, как догадался разведчик, была не столько проверка спарринг-партнера, сколько разогрев мышц.

Но с каждой следующей секундой его движения становились все резче, а удары мощнее. Бить он умел, четко перенося вес тела на ударную часть атакующей конечности. Один такой удар мог запросто свалить не то что человека, а и взрослого быка. Все отлично, вот только проблема — ни один из его ударов никак не достигал цели. Давыдов легко танцевал по «татами», не давая себя зацепить, качал маятник, нырял под удары или просто разрывал дистанцию, уходя с линии атаки. Со стороны зрителям казалось, что их товарищ вовсю теснит «Варяга», на самом же деле морпех выматывал оппонента, все больше закручивая темп боя. К концу третьей минуты легкие Цыгана вздымались, как кузнечные меха, глаза заливал горячий соленый пот. Выброшенная в никуда энергия ударов все сильнее и сильнее его изматывала. Уже руки казались не просто ватными — чугунными, а в коленях появилась предательская дрожь…

В работе фронтового разведчика немаловажным является умение пользоваться внутренним хронометром, когда ты, не глядя на часы, умеешь отсчитывать время. Денис владел такой способностью почти в совершенстве. «Четыре минуты прошло, пора».

Морпех, уклонившись от серии боксерских ударов, проворно отскочил назад, а когда спецназовец бросился вдогонку, наклонил корпус в сторону и, обернувшись вокруг своей оси, выбросил правую ногу вверх.

— Ох-ё… — невольно выдохнул Брикет.

Удар пришелся точно в висок. Тело Цыгана будто в замедленной съемке оторвалось от земли и, пролетев несколько метров, шумно рухнуло в палисадник, на пышные кустики анютиных глазок, едва не зацепив полуметровую ограду.

— Как там у классика — немая сцена, — удрученно произнес Есаул, увиденное произвело на него неизгладимое впечатление.

— А что это было? — через минуту из?за ограды появилась вытянутая физиономия Цыгана. Не дождавшись ответа, он выплюнул изо рта ком земли и сказал: — Так я себя чувствовал, когда под Лисьим Юртом попал под обстрел духов и на меня завалилось перекрытие блиндажа.

К Денису приблизился Дум-Дум и, радушно улыбаясь, проговорил:

— Теперь, думаю, можем познакомиться и поближе. Прошу любить и жаловать — майор Денис Васильевич Давыдов, кавалер ордена Мужества, медали «За отвагу» — это к вопросу о боевом опыте. Герой России — это уже в мирное время. Неоднократный чемпион Дальневосточного округа по рукопашному бою. Кстати, победитель Тихоокеанского флота у лучших бойцов армии Китая и сил самообороны Японии.

— Ё… — непроизвольно дуэтом воскликнули Брикет и Есаул.

— Предупреждать надо, — обиженно проворчал Цыган, выбираясь из палисадника.

— А это тебе, бисова душа, урок, чтобы не забывал, что на любую хитрую гайку найдется болт с обратной резьбой, — от души расхохотался Думдумыч, потом серьезным тоном добавил: — Ну, раз все уже убедились, что Гусар — свой человек, — вперед, накрывать поляну. Сегодня последний день, когда мы можем оттянуться не по?детски. Послезавтра Папа привезет все необходимое, и будем в темпе вальса готовиться к милитари-туру в жарких странах.

Никто из спецназовцев спорить с ним не стал, все трое поспешили в коттедж. Снайпер подошел к Давыдову, который стаскивал с головы шлем.

— Ну, как тебе наш коллектив?

— Нормально, думаю, споемся, — ответил Денис, потом внимательно посмотрел на Дум-Дума и спросил: — Откуда мое досье узнал?

Снайпер не стал выкручиваться, достал из кармана штанов прямоугольник мини-компьютера, продемонстрировал и пояснил:

— Папа слил информацию, как только привез тебя сюда. Поэтому я и задержался.

— Ясно.

Морпеху действительно многое стало понятно. Например, то, что спецназовцы называют замминистра «Папа», значило, что они не первые попавшиеся спецы, а люди, неоднократно проверенные в операциях личного характера.

— Да, и еще, ты на Цыгана не обижайся. Пришел к нам из «масок-шоу» [5], до этого служил на зоне, там и набрался дурных манер и уверенности во вседозволенности. Ты его хорошо обломал. Впервые за это время, что он служит у нас, такое произошло. Но вообще он парень хороший, отличный боец и настоящий товарищ. Надежный товарищ. Не обижайся.

— Нас в морской пехоте не учат обижаться, — коротко ответил Денис.

— Ну и славненько…

Глава 4

Безымянный король

Профессор был маленький, седенький старичок в допотопных очках в роговой оправе, которые нелепо смотрелись на его грушевидном черепе с непропорционально большими ушами, при ярком свете дневных ламп отливающими малиновым цветом. Он держал в руках большую лупу и медленно продвигался вокруг длинного прямоугольного стола, на котором растянулась гигантская туша белой акулы.

Ученый то и дело щупал своими тонкими, похожими на побеги старого винограда пальцами жесткую и шершавую кожу хищницы.

— Поразительно, — невнятно бормотал профессор, находясь под впечатлением своих наблюдений. — Как настоящая…

Пожилой ученый уже несколько часов безвылазно находился в просторном помещении лаборатории, стены которой были облицованы белой плиткой, что в сочетании с сиянием люминесцентных ламп создавало впечатление, будто свет струится отовсюду; прохладный кондиционированный воздух напоминал атмосферу морга.

На самом деле впечатление было обманчивым: комната не была моргом и вообще не имела никакого отношения к медицинскому учреждению. Даже распластанная на столе акула не была ни живой, ни даже чучелом. Это было производное от современных достижений науки и техники.