Дело о лопнувших агентствах - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 22

— Витюша, душа моя, ты, как я вижу, извращенец, — заключила Василиса.

— Почему? — разочарованно откликнулся Восьмеренко.

— Ну ладно, варку креветок я еще как-то могу понять. Но жарка рачков — это уже точно не для меня.

— Я тебя даже бояться начинаю после твоих кулинарных изысков, — пояснила подруга.

— Василис, я готова, — перебила я подругу. — Может, мы все-таки отправимся?

— Нет, я так просто уйти не могу. Какая ты глупая. Разве ты не видишь, человеку требуется моя профессиональная помощь, — поучающим тоном начала Васька.

— Послушай, ты так совсем засмущаешь моего коллегу, — ответила я.

— Это ты, право слово, зря, — промурлыкала Васька. — Я всех вылечу. И тебя, и ее, — кивнула в мою сторону подруга. — Света знает, я целый год проработала сексопатолом.

Так что твоя, Витюша, проблема вполне решаема. За отдельную плату, конечно, — осадила она уже было воспрянувшего духом Восьмеренко. — Ну что, Малявка, пошли, — обратилась ко мне Василиса.

— Ладно, пошли, моя прелесть.

Только не зови меня больше Малявкой. У меня на это имя стойкая аллергия.

— Хорошо, Малявка, больше не буду.

Перебрав практически все мало-мальски подходящие по цене и комфорту заведения на Невском, мы наконец остановили свой выбор на мороженице «Баскин-Роббинс». Набрав в вафельные рожки по пять шариков и заказав по бокалу шампанского, мы уютно устроились за столиком у окна.

Народу в кафе все прибывало и прибывало. Поэтому мы постарались занять сумками и плащами оставшиеся за столиком пару стульев в надежде, что никто не посмеет нас побеспокоить. Очень хотелось посекретничать.

— Что-то у вас Витюша совсем заскучал.

— У него на этой неделе мало материалов, да ты еще тут с кулинарными изысками.

После этой фразы мы, не сговариваясь, весело захихикали. Погрузившись в приятные воспоминания о разговоре с бедным влюбленным Восьмеренко, Васька принялась за десерт и явно переусердствовала.

Желая отломить от замороженного шарика кусочек побольше, она погнула ложку, и сладкий клубничный джем выплеснулся на столик. Пытаясь стереть липкую красную лужицу салфеткой, Василиса пуще прежнего размазала джем. Я невольно вспомнила увиденную утром картину — разводы засохшей крови, труп в коридоре и суету оперов. Аппетит пропал сам собой.

— Тебе помочь? — Василиса потянулась ложкой к моему вафельному рожку с разноцветными шариками.

— Знаешь, такой денек выдался.

Сегодня в центре нашли трупак пацана одного. Как же его… Термекилов Игорь.

— Игорь Термекилов? — переспросила подруга. — Так его, наверное, за наркоту.

— А ты откуда знаешь? Небось твоих рук дело, — пошутила я.

— Нет, всего лишь тонкое психологическое чутье, — скромно заметила Василиса.

— Да ладно, кончай разыгрывать.

— Я серьезно, — ответила Васька. — Был у меня один клиент года три-четыре назад. Его тоже Игорем Термекиловым звали. Мальчику сейчас двадцать четыре года.

— И он, конечно же, был блондином, — перебила ее я.

— А ведь верно. Не о нем ли речь? — увлеклась подруга. — Помнится, тогда он жил в районе Песков, в коммуналке. Папенька у него «отошел к верхним людям», а мать-старушка еще тянула. Игореша по юности экспериментировал с наркотой, обращался к нам в службу на «Дейтокс». Мальчик впечатлительный, нуждался в теплоте и ласке.

Этакий шизоид. Его все к потусторонним вещам тянуло. Он мне тогда еще рассказывал, что у него друзья в секте «Черная пустынь». Ну да знаешь, мы с ним после того, как поработали, практически не виделись.

Потом он, правда, пару раз ко мне забегал счастливый и довольный.

Сказал, что у него все прекрасно.

Видно, друзья его в секту и втянули.

— Так ты думаешь, что этот твой Игорь — клиент морга? — спросила я у Васьки.

— В жизни полно совпадений, — неопределенно ответила она.

Уже поздно вечером, когда я, лежа в постели, вспоминала все перипетии прошедшего дня, раздался телефонный звонок.

— Здравствуй, как дела у моего дорогого Малыша? — послышался в трубке глубокий ласковый баритон.

Голос с характерными бархатными нотками нельзя было перепугать ни с одним другим. С его обладателем я познакомилась относительно недавно в «Ночах Голливуда».

Как— то раз в дождливый субботний вечер меня занесло туда на концерт Михаила Гулько. Зал был переполнен понтовыми бандитами, навороченными новыми русскими и валютными проститутками. Конечно, меня удивить чем-либо трудно, но все же такое изобилие счастливых обладателей шестисотых «мерсов» под одной крышей я встречала нечасто. Однако выбирать было некого, наличие шикарной иномарки и отсутствие материальных проб -это необходимое, но недостаточное условие для знакомства со мной. Я порядком подустала отшивать всех, кто ко мне клеился, и, помешивая трубочкой коктейль, одиноко сидела за столиком. В этот момент сзади послышался голос:

— Стрельцам не свойственно грустить.

— Что? — машинально переспросила я, немного удивившись. Ведь по гороскопу я действительно Стрелец.

— Я колдун, я все знаю.

Накануне приятельница моей мамы, увлекающаяся парапсихологией, сообщила мне о родовом проклятии, якобы висевшем надо мною. Поэтому неожиданное упоминание о колдовстве подействовало на меня подобно электрическому разряду и привело к мысли, что настал мой последний час, который мне не захотелось проводить в одиночестве. Тем более что колдун оказался на редкость привлекательным.

Вообще-то я не расположена к небритым мужчинам. Но его стильная бородка, тонкие благородные черты лица и красивые ухоженные руки вскружили мне голову. Этого человека украшала даже не дорогая одежда из бутика и умопомрачительные драгоценности (одни часы по стоимости приближались к двум среднестатистическим квартирам), а внутреннее обаяние и сила. Звали моего нового знакомого Аркаша.

Он оказался не только ласковым и умелым любовником, но и фантастически интересным собеседником.

И всякий раз умудрялся сделать мне что-нибудь неординарно приятное.

Это могла быть поездка в Пушкин или поход в стриптиз-клуб. Человек поставил себе целью не просто развлечь меня, но сделать частью своей жизни. Васька, познакомившись с Аркашей, начала мне завидовать черной завистью и пару раз хитро намекала, что было бы неплохо как-нибудь нам всем вместе «поварить креветок». Но я моментально пресекала все эти разговоры — делить Аркашу я не желала ни с кем, даже с лучшей подругой.

Я не расспрашивала Аркадия, чем он занимается — и так было ясно, что чем-то опасным. Тем более что он проявил прекрасную осведомленность о делах агентства, в котором я работаю, и довольно иронично отозвался о нашей последней книге «Петербург мафиозный», обнаружив там кучу фактических ошибок. Может, поэтому я старалась не посвящать Аркадия в подробности своих журналистских расследований, дабы невзначай не повредить родному агентству. Надо сказать, мы вполне обходились и без профессиональных разговоров — у нас находились не менее интересные занятия при каждой встрече.

Но в тот вечер я мягко отклонила его приглашение на очередной ночной «сейшен», сославшись на усталость. На самом же деле я была целиком поглощена предстоящим расследованием убийства незнакомого мне Игоря Термекилова (о чем, разумеется, не стала рассказывать Аркаше).

«Наколки» по убийству, данные Василисой, подогревали кровь. Разборка с двумя наркоторговцами, как подсказывало мне журналистское чутье, могла иметь глубокие корни в полузакрытой и полукриминальной секте «Черная пустынь», имевшей широкое влияние как в Петербурге, так и за его пределами. Расследователи из нашего агентства уже давно собирали материалы по этой секте.

Я уже знала, что церковь «Черная пустынь» еще в середине века основал канадский кинорежиссер, снимавший фантастические «ужастики», некто Ричард Климовски. Он нашел прекрасный способ заработать миллион долларов на создании нового учения. «Я хочу создать собственную религию — вот где можно отхватить действительно огромный куш», — признался он.