Князь - Мазин Александр Владимирович - Страница 19

   – Пока неясно, – честно ответил Духарев. – Чую, что-то неладно.

   – А угры что?

   – А уграм, гридь, у меня полной веры нет.

   – Скверно, – вздохнул Бодай.

   Как всякий опытный воин он терпеть не мог неопределенных ситуаций.

   – Княжну Понятковы люди охраняют, – напомнил Трувор. – Их куда?

   – Их – вперед. Пока Понятки нет, я сам их поведу.

   Как ни высоко он ставил варяжскую молодежь, а все-таки в бою предпочитал более опытных киевских гридней.

   Понятки все не было. Тревога Духарева усилилась. Он отправил Рагуха, немного разумеющего по-мадьярски, потолковать с уграми, прощупать обстановку.

   Рагух вернулся ни с чем. Угорский сотник отнесся к хузарину довольно недружелюбно, а рядовые всадники, глядя на командира, тоже на контакт не пошли.

   Духарев принял решение. Как только караван вышел на взгорок, с которого во все стороны было видно на пятьсот шагов, Сергей отдал своим команду: «Стой!»

   Духаревские сотни дисциплинированно остановились. Угры продолжали двигаться. Они удалились почти на полкилометра, когда их вожаку наконец сообщили, что русы встали.

   От подханка примчался посыл: что случилось?

   Духарев отправил его без ответа.

   Через десять минут примчался сам подханок Кухт. Рожа малиновая, глаза бешеные.

   За это время сотни Духарева успели перестроиться. Внутри, вокруг княжны – спешившиеся варяги. Вторым кругом – гридни Понятковой сотни. Ахузары Машега, напротив, рассеялись вокруг, держась небольшими группками по два-три всадника.

   – Что такое, рус? Почему встали?! – выпучив глаза, закричал Кухт.

   Толмач отстал, но сказанное было понятно и без толмача.

   Духарев подал коня вперед, наехал на подханка, глянул на него сверху вниз.

   – Захотелось, – процедил он.

   – Я велю немедленно ехать! – закричал Кухт на плохом печенежском.

   – А я велю стоять, – спокойно ответил Духарев.

   – Я говорю – ты делаешь!

   Духарев покачал головой.

   – Я тебя заставлю! – брызжа слюной завопил подханок.

   Плеть Духарева мелькнула в воздухе, и на физиономии угра образовался багровый рубец. Духареву давно хотелось это сделать, и он решил, что может не отказывать себе в такой малости. Хлестнул легонько. Ударь посильнее – до зубов бы угру щеку просек.

   Подханок взвыл, схватился за саблю… Иобнаружил, что гридни киевского воеводы как-то незаметно оттеснили его угров, и теперь вокруг Кухта одни враги.

   Тут, как раз вовремя, в круг протиснулся толмач. Его пропустили.

   – Ты посмел ударить меня! – по-мадьярски прошипел подханок.

   – Ты меня оскорбил, – жестко произнес Духарев. – Никто не говорит мне: я тебя заставлю, даже мой князь. Аты – никто. Ты – навоз под копытами моего коня. Япозволил тебе быть моим проводником, но ты должен знать свое место, холоп угорского хакана!

   – Я не холоп! – бешено закричал Кухт. – За такие слова жизнью отвечают!

   – Ты сказал, – констатировал Духарев. – Мы слышали. Как будем биться: пеше или верхом?

   Подханка словно ледяной водой окатило: сообразил, что киевский воевода его спровоцировал. Но деться некуда: угрозу все слышали, а за такие слова принято отвечать.

   Русы подались в стороны, пропуская мадьярских всадников в круг. Те тоже слышали заявление командира. Воевода русов принял вызов. Теперь поединок между начальниками – их личное дело. Запретить его могли только те, кому дуэлянты присягали на верность. Но ни князя киевского, ни дьюлы угорского здесь не было.

   – Конно, – буркнул подханок.

   Сергей кивнул.

   Вооружение у них было примерно одинаковое. УДухарева доспехи и оружие получше, но не настолько, чтобы он получил явное преимущество.

   – Биться будем там! – Кухт махнул рукой в сторону лежавшей справа от дороги пустоши, покрытой выгоревшей травой и мелкими кустиками.

   Сразу за пустошью начиналась гряда холмов, но сама она идеально подходила для конной дуэли.

   – Годится, – кивнул Сергей, и подханок тут же поскакал к дальнему краю пустоши.

   За начальником, соблюдая дистанцию, порысили его ближние воины.

   Духарев привстал на стременах, огляделся: его гридни стояли как надо. Где же, черт его дери, Понятко?

   К воеводе подъехал Машег.

   – Если ты хотел его убить, приказал бы мне, – укорил он. – Ты же воевода!

   – Не жадничай, – улыбнулся Духарев. – Вот убьет меня, тогда и тебе достанется.

   – Не шути так! – строго произнес Машег.

   – Да ладно! Вот то, что Понятки все еще нет, меня действительно беспокоит.

   – Да не волнуйся. Нет его, значит, далеко уехал.

   – А твои отроки?

   – Они живы.

   – Вернулись? Что ж ты молчишь! – воскликнул Духарев.

   – Нет, еще нет.

   – Откуда ты тогда знаешь, что они живы?

   – Я Бога спросил, – очень серьезно сказал Машег. – Бог ответил.

   – Так прямо и сказал? – изумился Духарев.

   – Серегей! – укоризненно произнес Машег. – Божье Слово сердцем слышат!

   Духарев удержался, промолчал. Обижать Машега ему совсем не хотелось.

   Они приближались к боевому рубежу. Примерно в трех сотнях шагов застыл крохотный одинокий всадник: хан Кухт.

   – Отъезжай, – сказал он другу. – Еще ненароком стрелой заденет.

   Машег пренебрежительно фыркнул, но отстал. Дуэль есть дуэль. Один на один.

   Солнце стояло высоко. Пахло горячей травой и конским потом. Вблеклом небе кружились черные птицы, обычные спутники воинов.

   Духарев взял лук, расстегнул колчан, сдвинул его поудобнее, вытянул три бронебойные, с гранеными наконечниками. Одну – наложил, две – прижал мизинцем. Эх, ветерок неприятный, встречный. Хоть слабенький, но порывистый. Надо полагать, именно поэтому подханок решил занять дальнюю позицию.

   Противник ждал. Духарев видел, что он тоже приготовился. Угры – отменные стрелки, надо быть начеку. Сергей легонько послал коня вперед. Пепел, настоящий боевой конь, чувствующий каждое движение-желание хозяина, взял коротким галопом. Именно так, как надо.

   Духарев поднял лук…

   Угр выстрелил первым. Метнул сразу три стрелы. Духарев – только одну. Он не видел, куда она ушла. Попал бы – увидел. Угр тоже промахнулся. Три его стрелы прошли намного выше головы Духарева.

   И тут хан развернулся и поскакал к холмам. Это что за фокусы?

   Духарев еще удивлялся, но его колени уже послали коня в намёт. Конь у Сергея был лучше, чем у Кухты, но Пеплу приходилось труднее: его всадник весил намного больше подханка.

   Расстояние не сокращалось. Стрелять бессмысленно: только стрелы тратить.

   Духарев промчался мимо секундантов угра, сбившихся в кучу. Видимо, поведение начальника их тоже озадачило. Но когда десятка три духаревских хузар поскакали за своим воеводой, угры тоже пустились вслед за подханком…

   Кухт достиг склона холма – крутого, неровного и каменистого – и поехал тише. Если он хотел получить преимущество высоты, теперь самое время остановиться и закидать Духарева стрелами.

   Но хан не остановился.

   Пепел летел птицей. Дистанция между дуэлянтами быстро сокращалась. Уначала склона Духарев придержал коня (его противник как раз достиг вершины) и выстрелил. Проклятый ветер увел стрелу, а хан исчез из поля зрения.

   Духарев спрыгнул на землю и бегом устремился вверх. Не хотелось изнурять коня. Ктому же если Кухт решил подбить Духарева, когда тот перевалит через холм, угра ждет небольшой сюрприз. Сергей бежал, обученный Пепел рысил рядом, не отставая и не обгоняя.