И телом, и душой (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна - Страница 100

Он знает, что произошло. Чувствует, ощущает. Боится. Потому и не верит, не хочет верить. Все еще на что-то надеется, хотя сердцем, болезненно сжавшимся, уже давно знает ответы на свои вопросы.

А потом, стремительно поднявшись на свой этаж, пешком, по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, срывая дыхание, сглатывая острый комок, настойчиво трезвонит в дверь. Один раз, второй, третий. Прислонившись к холодному металлу входной двери, тяжело дышит, пытаясь справиться с дыханием и вынудить сердце хоть на миг перестать биться так сильно, вырывая душу из его груди.

Дрожащими руками ищет ключи. Находит не сразу, матерится и ругается вслух. Плевать на все.

Врывается в квартиру стремительно и резко, как зверь, как хищник... и чувствует это. Пустоту.

Ноги почти не держат его, когда он, резкими шагами меряет расстояние от одной комнаты до другой, добирается до спальни. Телефон по-прежнему зажат в его руках, по-прежнему его пальцы набирают ее номер. Но теперь он слышит... музыку, бьющую в мозг вынашивающими клочками остроты.

Замирает в дверях спальни.

Где на кровати... еетелефон, отчаянно вибрирует и заливается мелодией настойчивой трели его звонка.

Он медленно прислоняется к стене, не веря тому, что видит. А пустота сжимается вокруг него кольцом, плотным, горячим, огненным кольцом бездушья и безысходности.

Не верит. Нет, не верит. Но чувствует.

Пустая квартира. Пустая теперь его жизнь.

И, казалось бы, все так же, как и прежде... Только ееуже не было.

Где?.. Где? Где теперь ее искать? Как вернуть?!

Я ухожу... Поживу у твоих родителей...

- Мам!? Привет... - голос резкий, опустошенный. - Все со мной хорошо. С Леной?.. - ошарашен. - А она... она не у вас?.. Я не знаю... Ее нет дома!.. Не знаешь, где она может быть? Она тебе не звонила? Нет?..

И мир начинает рушиться. Снова. Только теперь – окончательно. Погребая его под своими руинами.

- Что?.. У Ани? Ах, да... я не подумал об этом... Да. Конечно, позвоню. Не волнуйся, все будет хорошо!..

Нет, не будет. И он это точно знает. Не после того, что было. Не простит. Не примет... Не вернется!..

- Аня?.. это Максим. Я рада, что узнала, - сухо, вяло, почти грубо. – Где Лена? У тебя?.. То есть как, какое мне дело?! Я ее муж! Что значит, решил вспомнить?! - возмущенно и гневно. - Я всегда об этом помнил! Да иди ты!.. – не сдерживается, она выносит ему мозг, а он и так знает о том, какой он мерзавец. – Ты знаешь, где Лена или нет?! Она. Меня. Не бросала! Слушай ты?.. – и замирает. – Что?.. Порошин?!

И глаза его наливаются кровью. Это он. Это из-за него.

Решительно покидает квартиру, мчится вниз и садится в машину. Сердце бьется в виски, разрывая их на части, а руки так дрожат, что ему приходится сильнее сжать руль.

Он найдет этого гада и убьет его! Убьет, Богом клянется. Плевать на все, плевать... Но, как только он доберется до него, как только найдет Лену!..

Ярость застилает Максиму глаза, лицо его с сощуренными злыми глазами бледное, мрачное.

Он почти выскакивает из машины, забывая поставить ту на сигнализацию. Взбирается по лестнице на нужный этаж. А в груди так стучит, бьется, режет и колотит, что он не может выносить этой колющей боли и рези, от которой наружу рвется душа. Дыхание сбивается, рычит, шипит, глотает собственную боль губами, но, лишь забарабанив в дверь кулаками, разрешает себе вдохнуть полной грудью. Чтобы вновь задохнуться от отчаянья.

Едва в дверном проеме возникает ненавистная мужская фигура, облаченная в синие джинсы и рубашку с закатанными рукавами, он прорывается вперед, отталкивая мужчину в сторону.

- Где она?! – рычит Максим грубо, не глядя на Андрея.

Тот в недоумении отстраняется и ошеломленно выдыхает ему в спину:

- Кто?.. Я тебя не понимаю...

- Где Лена, твою мать!? – заорал Максим, сверкая глазами и оборачиваясь к нему. - Где она?! – рычит он и продолжает стремительно прорываться внутрь, как безумный, шаря глазами по всей квартире.

- Колесников, ты с ума сошел?.. – завопил Андрей, следуя за ним и стараясь остановить нежданного гостя. А затем, опешив, застыл на месте. - То есть... Как где?.. Не понял... Она не дома?..

- Нет, не дома! – сквозь зубы выдавил Максим, сжимая кулаки. – Я у тебя спрашиваю, Порошин, где моя жена?! Отвечай! – остановившись, начинает двигаться на него, угрожающе угнетающе.

- А мне откуда знать?! – изумленно воскликнул Андрей, нахмурившись, а потом добавил: - Она что, тебя бросила? Наконец, решилась?..

- Заткнись! – сорвавшись, орет Максим, осознавая, что сейчас сорвется. - Заткнись по-хорошему!

- А то что?! Расквасишь мне физиономию? – с вызовом выступил Андрей.

Максим стиснул зубы, кулаки так и чесались, чтобы вмазать по этому смазливому лицу.

- Так, мне надоел этот цирк! - прошипел он и, решительно повернувшись, стремительно двинулся вперед.

- Эй! Колесников! – заорал ему в спину Андрей. – Ты что, охренел совсем?!

Но Максим, не слушая его, осматривал одну комнату за другой, уверенно передвигаясь по квартире.

- Колесников! Ты что, хочешь, чтобы я милицию вызвал?! – орал ему в спину Андрей.

- Валяй, - грубо бросил он, обходя Порошина стороной и направляясь в сторону кухни. – Телефон дать?

Андрей замер, опешивший и ошарашенный.

- Ты с ума сошел?! Ты хоть понимаешь, что творишь!?

- Где Лена? – будто не слыша его, выкрикнул Максим. – Где она?! Я хочу ее видеть! Поговорить!..

- Она ушла от тебя! – это не звучало вопросом. Это было утверждение.

Максима передернуло от этой душераздирающей истины, и он, резко повернувшись, накинулся на врага.

- Не смей так говорить! – прижал Андрея к стене, схватив за грудки. – Понял?! Она не ушла от меня! – говорил и не верил. Самому себе не верил. - Она не могла, - рычит в лицо Андрею, шепотом. - Не могла!..

Андрей, решительно высвобождается из его захвата и отталкивает от себя нависшего над ним Максима.

- Могла, - твердо заявляет он, глядя в синие обезумевшие от отчаянья, негодования и неверия глаза.

- Нет! – взрывается Максим, яростно заорав. – Нет!..

Но Андрей надвигается на него несокрушимо и резко.

- У нее было с десяток причин сделать это! – убивает этими словами. – И она, наконец, сделала.

И Максиму нечего ему возразить. Он молчит. Смотрит сквозь него, не видит ничего, кроме зияющей пустоты, что поглощала его все сильнее с каждым мгновением.

Пустота, которая теперь стала его вечной спутницей теперь.

9 лет назад

Было больно. Сильно. Неистово. Он не знал, он никогда и подумать не мог, что может быть такбольно! Так, что от этой ноюще-режущей боли выворачивает наизнанку, крошит, ломает, рвет на части сердце и бросает к ногам растерзанным клочком никому не нужной плоти. Разве такое было возможно? С ним!?

Он никогда не хотел ребенка. И тот факт, что он у него появится, в самом скором времени, очень скоро... бесил, выводил из себя, вынуждая вновь и вновь вспоминать то, что он хотел бы забыть.

Ее ложь. Ее предательство. Корыстный расчет и подлый обман. Разве достойна она была того, чтобы он простил их ей?! Перешагнуть через себя и сделать вид, что ничего не было, просто закрыть на все глаза?

Разве имела она право решать за него?! Когда планировала все это, когда обманывала, когда, уверяя в своей любви и преданности, слепо действовала, нарушая все запреты и стирая грани допустимого?

Разве имела она право от него чего-то требовать?! Сейчас, когда он смирился, сделал так, как она и хотела, - женился на ней, признал факт отцовства, остался с ней. Разве имела она право требовать от него что-то еще, кроме того, на что он сам готов был подписаться?!