Дело о двух ухажерах - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 9

Мы сидели с Аркашей в милом ресторанчике на улице Рубинштейна и пили темное и густое, как патока, ирландское пиво. На губе у него появился мужественный шрам, под глазом осталось желтое пятно от синяка. Я смотрела на него и думала — как здорово, что он есть у меня, такой сильный, красивый и любимый. На нем был безукоризненный костюм и шелковый галстук с черными кисками. На руке, которой он держал пинтовую кружку, неярко блестел камушек. Он был самым элегантным мужчиной из всех, кого я видела.

— Мы поедем в Испанию? — спросила я, кладя руку на его ладонь.

— Знаешь, зайка… Я не хотел тебя огорчать. Но у меня неприятности, — мягко сказал Аркаша, сжимая мою ладонь. Теплая волна побежала от ладони по всему моему телу, но, подкатывая к сердцу, она похолодела.

— Знаешь, я ведь уезжал за границу, чтобы не много разобраться в делах. Ничего страшного, но есть небольшие проблемы.

И тут я подумала, что Аркаша никогда не рассказывал мне о своем бизнесе. Собственно, я и знала-то только, что он (бизнес) есть и позволяет моему любимому ни в чем не отказывать себе — и мне.

— Помнишь тот случай на дороге, когда вас остановили с Владимиром и Толиком? — продолжал он. Я только открыла рот, чтобы вставить свое авторитетное мнение, как он продолжил, мягко отводя мою руку от своего лица. — Я знаю, кто это все устроил. Я нанял людей, которые провели небольшое расследование. Это мой партнер, Вадим. Помнишь, он тоже был на даче, высокий такой? У нас давно были трения. Он за моей спиной нахватал крупных кредитов, в общем, тебе это все равно не понять. Подставил меня на деньги. А когда я все-таки выкрутился, решил убрать меня и взять весь бизнес в свои руки. Нанял придурков, чтобы они остановили мою машину и разыграли грабеж…

— Разбойное нападение… — поправила я автоматически.

— Неужели это так важно?! — взорвался Аркаша.

— Ну, извини, я случайно. Ты уверен? Ну, что это твой партнер? Может быть, это случайность?

— Если я говорю, значит, это так. — Аркадий выпил пива и замолчал. Он тяжело вздохнул, поцеловал мою ладонь, бережно подняв ее с темной доски стола. — Поэтому мне нужно опять уехать. Мне просто опасно здесь быть, понимаешь?

— А почему ты не обратился в милицию? — Аркаша опять нахмурился и даже рассердился:

— Ты просто заигралась в ваши игры! Милиция ничего бы не сделала. И у меня есть основания не желать вмешательства милиции.

— Куда ты едешь?

— В Штаты. У меня там есть друзья.

— Яс тобой!

— Нет, зайчишка, я не могу так рисковать тобой. Они меня и там найти могут. Поеду один. Если будет все в порядке — приедешь ко мне через пару месяцев. Ладно? Не грусти, малыш. Ну, не надо… Поедем в Калифорнию, слышишь? Там пляжи, дельфины, пальмы и лето круглый год. Я нам домик куплю, слышишь? Ну, не надо, это ненадолго…

Что-то я стала плаксива до ужаса. Аркаша утирал мне слезы дорогим шелковым платком, обнимал и нежно касался волос губами. От него пахло терпким дорогим парфюмом, моим любимым, волнующим и душным. Ну, Калифорния так Калифорния.

Через несколько дней Валька Горностаева, встречая в международном аэропорту делегацию иноземных журналистов, видела, как мой любимый проходил регистрацию у стойки рейса Петербург — Стокгольм. С ним рядом была высокая черноволосая девица в норковом манто. Она беспрестанно лезла к нему целоваться и называла «любисиком».

Я узнала об этом только через два месяца. К тому времени об этом знало все агентство, кроме меня.