Непристойное предложение - Гир Керстин - Страница 40

– Ты где? – спросила подруга.

– У себя в питомнике. У Штефана ничего нет с Эвелин. У него роман с Петрой!

– С этим хорьком?

– Именно, – всхлипнула я.

– Да, этого следовало опасаться! – воскликнула Элизабет. – Ханна! Штефан завел шашни с этой продавщицей из магазина Оливии!

– Боров, – услышала я голос Ханны. – Типичный боров!

– Я сейчас у тебя буду! – крикнула в трубку Элизабет.

Элизабет была очень нежна со мной. Она забрала меня к себе домой и за все время ни разу не позволила себе сказать что-то вроде: «Я же тебе говорила». Она просто утешала меня как могла.

– И такое случается, – говорила она. – Это жизнь. Посмотри на меня! Со мной такое случилось уже дважды.

– Я хочу умереть! – выла я. – Я такая дура!

– Это совершенно нормальная реакция, – сказала Ханна. – Все дело в том, что, как правило, мы переоцениваем способность мужчин оставаться нам верными.

– Это правда, – сказала Элизабет. – Женщине, которой достался такой мужчина, можно лишь позавидовать.

– Именно, – добавила Ханна. – Учить этому следует с младенчества!

Я тем временем немного поплакала.

Ханна приготовила мне джин с тоником, а Каспар и Маризибиль принесли и сунули мне в руки свои самые любимые игрушки. Спустя некоторое время я почувствовала себя словно под наркозом.

– Они дезинфицировали письменный стол, – сказала я. – А яникогда в жизни не занималась этим на письменном столе.

– В самом деле никогда? – в один голос воскликнули Ханна и Элизабет.

Я покачала головой.

– Я всегда думала, что мы со Штефаном должны для этого получше узнать друг друга, – всхлипывая, произнесла я.

От меня тем не менее не ускользнуло, что Ханна и Элизабет обменялись многозначительными взглядами. По всей видимости, Элизабет рассказала Хане историю про «линг-линг». Но мне было все равно, считают ли они меня «не от мира сего». Очень может быть, что я и в самом деле была «не от мира сего». До какого времени, интересно, я собиралась ждать, пока можно будет заняться сексом на письменном столе? До нашей со Штефаном серебряной свадьбы?

– Я могу сегодня переночевать здесь? – спросила я уже заплетающимся языком и уткнулась лицом в любимую плюшевую лису Каспара.

– Конечно, можешь, – сказала Ханна. – Мы же женщины и должны всегда поддерживать друг друга.

Но Элизабет резонно возразила:

– То, что ты отправишься домой, даже не обсуждается!

– Почему? – в слезах спросила я.

– Потому что уже половина шестого, и я отвезу тебя в город, – ответила Элизабет. – Штефан, может быть, и обманывает тебя с этим хорьком, но это еще не причина отказываться от миллиона.

– Ах, мне теперь все равно, – простонала я.

– Напротив, – энергично возразила Элизабет. – Именно теперь так важно задуматься о деньгах, Достаточно того, что ты несчастна по жизни. Не хватает теперь, чтобы ты осталась без гроша в кармане. Так что, Ханна, давай, помоги мне довести ее до машины!

– Я и сама могу дойти, – возмущенно произнесла я, когда маленький Каспар попытался поддержать меня за ноги.

Впрочем, за небольшую помощь при спуске по лестнице я была благодарна и ему. Так или иначе, но какая-то часть меня все время норовила повалиться в сторону. Поэтому я была очень рада, когда наконец уселась в машину. Элизабет сама пристегнула меня, потому что мне никак не удавалось вытащить этот глупый ремень.

– Я не понимаю, – заметила она. – Ты выпила только три маленьких джина. Ты совсем ничего не ела?

– Совсем! – подтвердила я.

А кроме того, я еще выпила водки. Похоже, слишком много.

По дороге в город я, должно быть, уснула, потому что мне показалось, что в первый момент мы отъехали от ее дома, а в следующий машина уже стояла возле подъезда дома Оливера.

– Ну и ну, – сказала я.

Это граничило с волшебством.

– Мы приехали, – сказала Элизабет.

Машину она припарковала прямо под знаком «Остановка запрещена» напротив входа в подъезд Оливера и Эвелин.

– Большое спасибо, – поблагодарила я и принялась рыться в сумочке в поисках большой связки ключей.

Мои ноги были словно пудинг, и когда я допыталась выйти из машины, то сразу едва не оказалась на асфальте. Элизабет подхватила меня под руки.

– Отсюда я сама смогу дойти, – сказала я и тут же снова едва не обрушилась на землю, стоило Элизабет чуть отпустить меня. – Иначе ты заработаешь грыжу.

– Это ты оплатишь мне потом, в качестве благодарности за спасенный для тебя миллион, – ухмыльнулась Элизабет.

Лифт поднял нас на верхний этаж.

– Это не только мой миллион, – уточнила я. – Половина принадлежит Штефану.

– Половины будет достаточно.

Элизабет подвела меня к двери в квартиру. Там она прислонила меня, словно манекен, к стене и принялась копаться в моей сумочке.

– Где здесь ключи от квартиры? – спросила она, тряся связкой у меня перед лицом.

– Зеленый, – сказала я. – Или нет, маленький. Но может быть, и блестящий. Попробуй все подряд.

Элизабет вздохнула и нажала на кнопку звонка.

– Да, пожалуйста? – произнес Оливер, открывая дверь.

Он не был знаком с Элизабет, а меня видеть не мог, потому что обзор стены, за которую я пыталась удержаться, ему перекрывала дверь. Тем временем стена почему-то закачалась. И пол снова начал приближаться ко мне.

– Я принесла домой Оливию, – заявила Элизабет. – Она немного выпила, и за ней надо присмотреть.

Голова Оливера высунулась из-за двери.

– Блуменкёльхен! Ты что, решила отпраздновать без меня? А я как раз поставил охлаждаться шампанское.

– Хотела бы я узнать, о каком торжестве идет речь? – осуждающе сказала Элизабет.

– Ты об этом пока знать не можешь, – проговорила я, обращаясь к ней. – Потому что я теб-бе ни-ччего н-не рассказывала. Ух!

Оливер подхватил меня под обе руки, предотвратив мое неизбежное падение.

– Похоже, что по шкале Рихтера сила землетрясения составляет пять баллов, – проблеяла я.

Только почему, кроме меня, никого больше не качает?

– По крайней мере ее не тошнит, – сказала Элизабет. – Ну теперь она принадлежит вам. Я припарковала машину под знаком и, кроме того, должна спешить домой, чтобы прочитать сыну сказку на ночь.

– Спасибо, что доставили Оливию. Было очень приятно с вами познакомиться, – поблагодарил Оливер.

– Взаимно, – ответила Элизабет. – Я нахожу, что в реальности вы выглядите еще привлекательнее, чем по телевизору.

– Большое спасибо, – повторил Оливер.

– Скользко, скользко, скользко, – пробубнила я. – А что у нннасс шампанским?

Элизабет, уже стоявшая за дверью, сказала:

– Я думаю, аспирин сейчас был бы более кстати. И холодное полотенце на лоб. Я позвоню тебе утром, Оливия.

– Засунь себе свое мокрое полотенце… – Мне показалось, что я сказала нечто подобное; впрочем, дверь уже закрылась.

Оливер осторожно довел меня до гостиной, усадил на диван и принялся задумчиво рассматривать.

– Ч-ч-что-то не так? – дерзко уставилась я на него.

– Это я хотел у тебя спросить, – сказал Оливер. – Мы сегодня чуть с ума не сошли, когда ты внезапно пропала после обеда – даже не взяв машину. Как по мановению волшебной палочки. Штефан на тебя обиделся. Там были только мы и старики, когда он вернулся в питомник. Он с большим удовольствием узнал бы новости от тебя.

– Ха-ха, – фыркнула я. – А я бы с удовольствием узнала кое-какие новости от него. Хотя нет. Совсем нет!

– Что случилось?

– Мне нужно в… – сказала я и, пошатываясь, поднялась с дивана.

– Тебе помочь?.. – спросил Оливер.

– Посмей только, – пригрозила я.

Я не настолько пьяна, чтобы кто-то провожал меня до туалета. Я смогу дойти сама. Вокруг были мебель и стены, на которые можно было бы опереться. В ванной я принялась плескать себе в лицо холодной водой. Стало немного легче.

Когда я вернулась в комнату, Оливер сидел на кушетке и смотрел в окно. В его взгляде было что-то такое трагическое, что на глаза у меня снова навернулись слезы. Вероятно, он, также как и я, находил сложившуюся ситуацию весьма отвратительной. Ведь это Эвелин в первую очередь настояла на том, чтобы играть в дурацкую лотерею с миллионом.