Адвокат - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 38

Виктор Палыч, кряхтя, заворочался в кресле.

— Надо полагать, ты о Сереже Челищеве говоришь? Ты не кипятись так… Миша возмущенно повел плечами:

— Он же «цветной», он, пидор, людей допрашивал, я его…

— Остынь, говорю! — прикрикнул Антибиотик, и на его голос в кабинет заглянул Гусь.

Махнув ему рукой — мол, все в порядке, Виктор Палыч продолжил уже более спокойно:

— Сергей работает на нас, причем, надо сказать, неплохо. Пока, по крайней мере. Кабы все так работали, не надо было бы пацанам лишний раз подставляться.

Стреляный, не соглашаясь, покачал головой:

— Он крот мутный! Запалит всех! За ним сечь надо, чтобы не врубался! Пусть он хоть по мурке базаром шпарит — мусорское ебло не спрячешь. Пацаны волнуются, он, бля, фазана заряжает! Отдай его нам…

— Попридержи жало! — вновь повысил голос Антибиотик. — Ты бы лучше так с меринами разбирался… Что, молчишь? А этот пацан лавэ делает. Ты, Миша, последнее время только перед фраерами понты кидаешь, а у него в махалово матка не опустилась. А братва… Братва разберется! Братва всегда уважает тех, кто умеет зарабатывать и дает заработать другим. Так что херню больше не лепи, у тебя других забот должно быть по горло! Два дня тебе, чтобы с меринами разобраться! А нет — так в нашем коллективе для тебя ловли не будет!

И Антибиотик отвернулся к телевизору, давая понять, что разговор окончен. Стреляный скрипнул зубами, потоптался на месте и, опустив голову, вышел из кабинета.

Больше всего Виктор Палыч не любил, когда на него давят, и в этих ситуациях поступал часто даже наперекор очевидной, казалось бы, логике. Конечно, он чувствовал определенную правоту в словах Стреляного и от этого раздражался еще больше. В конце концов он утвердился в своем решении послать на разборку с чеченами именно Сергея. Шансов на то, что разборка эта закончится мирно, было немного. И тогда проблема решится сама собой — хорошо в свое время сказал товарищ Сталин: «Нет человека — нет проблем!» И с чеченцами появится хороший предлог разобраться по-серьезному, оборзели они вконец на чужой земле. С другой стороны — если брошенный в воду щенок выплывет, то тем самым он докажет свое право на жизнь. У таких выплывших щенков может быть большое будущее… Главной страстью Антибиотика уже давно были не деньги и не женщины. Его главной страстью была власть, которую Виктор Палыч удовлетворял, играя людьми, как шахматными фигурками. Эта игра была увлекательнее карт и рулетки и, конечно, намного более рисковой. Известно ведь, что для настоящего игрока важен не только выигрыш, приз как таковой, но и ощущение риска, края… Поэтому Антибиотик часто обострял расклад там, где без этого, в принципе, можно было легко обойтись. С Челищевым же был вообще особый случай…

Виктор Палыч откинулся в кресле, обхватив затылок сцепленными пальцами, и пробормотал:

— Совпадения, совпадения… Посмотрим, что за кино получится…

Стрелка с чеченами состоялась вечером следующего дня на развилке дорог в десяти минутах езды от совхоза с гордым названием «Бугры». Уже по безлюдности выбранного для встречи места было ясно, что стрелка намечается конфликтная, и обе стороны приедут на нее с оружием. Обычные, бесконфликтные стрелки назначались в центре города, в людных местах, где особо автоматом не помашешь. Впрочем, были укромные места и в городе. Доктор как-то рассказал Сергею, что Олег, когда был еще на свободе, любил назначать встречи с «непонятными» людьми близ ЦПКиО, у Средней Невки, в местечке, которое братва не без юмора прозвала «кричи-не-кричи».

На стрелку ехали в неброских машинах. Доктор, Сергей, Танцор и Гусь сидели в синей «семерке», а еще четверо бойцов следовали за ними в зеленой «пятерке». Обе машины выглядели изрядно замызганными, однако по той скорости, с которой оба «жигуленка» уходили на перекрестках, Сергей понял, что двигатели на них установлены форсированные. Километрах в пяти от нужной развилки машины остановились на обочине дороги, и Танцор, открыв багажник «пятерки», приступил к раздаче оружия — в городе его раздавать было опасно, мало ли какой сумасшедший гаишник остановит… Экипаж «семерки» получил по «тэтэшке» с запасным магазином и по одной гранате Ф-1, бойцы из «пятерки», возглавляемые неким Димой с добрым прозвищем Караул, взяли по короткому автомату АКСУ и по паре гранат. Сергей, с опаской взяв гранату, спросил у Танцора:

— Лимонки-то не «левые»?

— »Эфки» самое то, что надо — проверено! Ебошит так, что аж пиджак заворачивается… Нам их один прапор поставляет — прямо со складов. Пьяный всегда в полуговно, но точный, как штык! Берите, говорит, только у меня, надежнее матроса не найдете. — Против обыкновения Танцор был словоохотлив и весел, его глаза лихорадочно горели, а губы дергались в жутковатых ухмылках.

«Кровь, видать, чует», — с тоской подумал Челищев, пряча лимонку в карман куртки. Все защелкали затворами, загоняя патроны в патронники. Сергей тоже приготовил к бою свой ТТ и сунул его за ремень брюк — на левое бедро рукояткой вперед. Через минуту тронулись.

Чечены уже были на месте, фары их «девятки» и старенького «вольво» освещали развилку. Когда «семерка» с «пятеркой» остановились, из «вольво» вылез невысокого роста крепыш в коричневой дубленке и пошел к центру перекрестка.

Перед тем как Сергей вышел, к нему обернулся Танцор:

— Если поймешь, что все — падай на землю! Это для нас сигнал будет.

— Грязно на дороге-то, — непонятно зачем буркнул Челищев, выходя. Бывает так иногда — от нервов ляпают люди разные несуразности.

— Грязь не кровь, ее смыть можно, — сказал Танцор уже в спину Сергею.

Чечену, стоявшему на развилке, было около сорока, виски его серебрились сединой, но в неторопливых движениях чувствовалась уверенная сила.

— Я Иса, — негромко сказал крепыш. — О чем говорить будем?

Сергей внутренне сжался. «У Степаныча» Антибиотик говорил ему об Исе — он был правой рукой Джохара, главы чеченского клана в Питере. Ходили слухи, что Иса закончил когда-то какую-то крутую школу телохранителей и умеет стрелять с обеих рук. С другой стороны, Иса мог принимать самостоятельные решения, в отличие от Челищева, который был уполномочен лишь настаивать на том, что они обговорили с Виктором Палычем.

— Меня зовут Сергей. Нужно выяснить вопрос по Либману и вашей фирме «Вайнах».

— А что там выяснять? — удивился чечен. Ветер теребил полы его расстегнутой дубленки, и он прижал их руками к бедрам.

Сергей молча протянул ему папку. Иса осторожно взял ее, следя за руками Сергея. Челищев демонстративно сцепил пальцы перед собой. Иса начал пролистывать документы в свете фар, время от времени искоса поглядывая на Сергея. Долистав до конца, он захлопнул папку и переложил ее в левую руку.

— Ну и что? Ты что, хочешь нам «кидок» предъявить, я не понял? Сергей качнул головой:

— Дело не в «кидке», а в беспределе. Тот, кто беспределом занимается, мешает работать всем.

Иса нахмурился:

— Это наша проблема, мы и разберемся.

— Проблема общая, Либман защиты у нас попросил, он не под вами был, вы его на долях разводили.

Иса еле заметно покачал головой и начал протягивать Сергею папку. По тому, как он слегка напружинил ноги и пригнулся, Челищев понял, что, как только он возьмет папку, Иса выстрелит, и тогда уже ничего будет не остановить и не исправить. Он понял это каким-то звериным чутьем, и оно подсказало Сергею единственно правильное решение: протягивая руку, чтобы взять папку с документами, но еще не коснувшись ее, Челищев вдруг широко, весело заулыбался и сказал:

— Один вопрос, Иса… Как ты думаешь, многие шакалы в городе обрадуются, когда узнают, что мы тут друг друга перестреляли?

Иса на мгновение замер, но потом, увидев открытую улыбку Сергея, в которой не было страха, вдруг сам расхохотался и опустил руку с папкой. Отсмеявшись, они осторожно достали сигареты и закурили.

— Ладно, что ты предлагаешь? — спросил Иса.

— С алюминием — дело прошлое, забыли и проехали, — ответил Сергей. — Но квартиру, машину и фирму Либману надо вернуть. А работать он будет с нами.