Любовь танцовщицы (СИ) - Молчанова Людмила - Страница 60

   - Нас ждут вели-и-и-кие дела, - нарочно фальшиво пропела девушка, вытаскивая снизу упаковку мяса.

   Немного погромче сделала приемник и потянулась за ножами. Ножи у них с Аленой...точнее, теперь уже у Наташи...были очень хорошими, фирменными. Им Миша по заказу привез из Германии года два назад. На Восьмое Марта, кажется. Точно, именно на этот праздник девушки попросили их в подарок. Помнится, Миша тогда всерьез нахмурился и долго их разглядывал, скользя взглядом с одного женского лица на другое.

   - Зачем вам ножи? - подозрительно решил уточнить он.

   - Для дела, - почти хором отозвались девушки и весело переглянулись, заставив Мишу фыркнуть и забарабанить пальцами по столу.

   - Вы хоть представляете, как это со стороны звучит. Ножи для дела, - босс фыркнул. - Нет бы тряпки какие попросили или, на худой конец, еще что-нибудь.

   - Много вы понимаете, - пренебрежительно мазнула рукой Наталья и изящным жестом откинула волосы за спину. - Тряпки мы и здесь купим. А вот ножи..., - и Ната мечтательно вздохнула. - Знаете, Михал Иваныч, как приятно с ними работать. Берешь его в руки, - девушка, не обращая внимания на насмешливый взгляд начальника, подошла к столу и взяла линейку наподобие ножа, - а он так ложится аккуратно и удобно, как будто рукоять под женскую ладошку сделали.

   - А потом, - весело подхватила Лёна, - ты пальцем проводишь по острому краю, чтобы удостовериться, что точить его не надо, и видишь, как он на свету поблескивает.

   - Ага. А после, - Наталья сжала линейку и сделала колющее движение в сторону Михаила, заставив того вздрогнуть и от неожиданности назад откинуться, - ты берешь кусок...ну мяса, например, и чувствуешь, как лезвие легко входит в него, как в масло, - голос Наты стал чувственным и томным, а вот глаза весело поблескивали, и подборок дрожал от едва сдерживаемого смеха. - И потом, бац, - вскрикнула девушка, взмахнув линейкой и заставив Лёну прижать руку ко рту, чтобы заглушить вырвавшийся смешок, - у тебя на доске лежат аккуратно нарезанные кусочки. И делай с ними, что хочешь, - закончила Наталья обычным голосом и положила линейку на место. - А вы про какие-то тряпки. Эти ножи хотя бы так быстро не тупеют.

   - Ага, а то мы уже замучились их точить. Да и не получается толком, - махнув рукой, добавила Лёна.

   Миша вздохнул, покрутил пальцем у виска, но ножи привез, да еще и упаковал в подарочную упаковку. С огромным синим бантом.

   А потом за чашкой чая весело рассказывал о том, как подозрительно посматривала на него женщина, упаковывавшая этот подарок в серебристо-синюю блестящую бумагу с сердечками.

   Наталья все это мимолетно вспомнила, пока мясо нарезала и овощи. Достала спагетти, газ зажгла и стала ждать, пока вода закипит. Приправу достала, а потом мясо на шкворчащую сковородку выложила и крышкой прикрыла. 

Посмотрела на плиту, где макароны и мясо готовилось, и поняла, что надо еще что-нибудь поделать. Решила греческий салат сделать, благо оливки в доме были. Только радио переключила, чтобы не слышать тихую и лирическую музыку, которая тоску нагоняла.

   И пока методично нарезала сыр, думала. О жизни своей думала теперешней. Рано или поздно они с Аленой все равно начали бы жить по отдельности, и винить, и уж тем более обижаться на подругу смысла нет. Умом Наталья все понимала, но все равно не могла справиться с эмоциями. Слишком все неожиданно вышло, спонтанно.

   Наташа не так себе это представляла. Она думала, что Лёна с Игорем предупредят всех заранее, Алена еще недели две поработает, а Наташа за это время свыкнется с таким положением вещей. А вот так все обрубить...И даже не позвонила.

   Почувствовав, что в глазах неожиданно защипало, Ната часто-часто заморгала и сосредоточилась на готовке. Руки об фартук вытерла и крышку сняла, чтобы мясо перевернуть. Ножом его слегка потыкала и снова прикрыла. И тут в ее руке нож дрогнул.

   Ей показалось, что в коридоре кто-то возится. Или в дверь входную скребется.

   Показалось, мысленно сказала себе Наташа, пытаясь справиться с приступом неконтролируемой паники. Это все ее воображение проклятое виновато. Наташа судорожно сглотнула комок в горле и вытерла липкие от страха ладони об штаны, старательно прислушиваясь и пытаясь уловить какой-то шум.

   Выключила радио, конфорки, мысленно проклиная шкворчащее мясо, мешающее сосредоточиться, и сделала маленький шажок к коридору. В тишине ей свое прерывистое дыхание чересчур громким казалось, ее оно почти оглушало, а быстрый стук сердца отдавался в ушах.

   - Показалось, - громко сказала Наташа, надеясь с помощью звука своего голоса прогнать липкий ужас. - Мне показалось.

   В коридоре снова послышалась какая-то возня и стук, заставив Нату подскочить и выронить из дрожащей руки нож, с громким стуком упавший на пол. Ее трясло, ее дико трясло. Губы дрожали, а глаза заслезились.

   - О, Господи, - заикаясь, пробормотала девушка, чувствуя, как от ужаса и страха даже самые тонкие волоски встают дыбом.

   Наташа медленно присела и подняла нож, казавшийся ей в тот момент непомерно тяжелым, почти неподъемным. Она пыталась лихорадочно соображать. Замки новые, две недели назад поменяли. Хорошие ведь замки - сама проверяла. Не то что прошлый у них стоял. Ната старалась не обращать внимания на капли пота, стекающие по ее спине. Даже дышать становилось тяжело, как будто гиря на груди. Она сделала еще маленький шажок, решительно сжав двумя руками рукоятку, чтобы ее не водило так из стороны в сторону.

   Господи, да почему с ней это случилось? Что это такое за злобный рок, который ее преследует. Она же только успокоилась и пришла в себя.

   Наташа услышала, как в дверь снова заскреблись, и у нее вырвался судорожный всхлип. Тыльной стороной ладони быстро вытерла покрытый испариной лоб и пожалела, что выключила в коридоре свет.

   В дверь позвонили, и от резкой трели звонка у Наташи ослабли колени, а внутри все онемело. Она старалась не шуметь, поэтому рот рукой зажала, пытаясь приглушить шумное и трудное дыхание, больше похожее на всхлипы. Возможно, воры поймут, что дома никого нет, и уйдут. Господи, что она думает? Конечно они не уйдут. Господи, да она им все так отдаст. Лишь бы ничего хуже не было.

   Звонить перестали, и теперь Ната отчетливо слышала, как что-то железное просовывают в замочную скважину и начинают поворачивать. Она перестала о чем-либо думать, ей не хотелось умирать. Ей двадцать два года, она первый раз в жизни осталась одна дома. И именно к ней нагрянули воры. Или маньяки.

   Она сильно закусила губу и почувствовала во рту вкус крови, и только тогда додумалась, что нужно было звонить. Кому-нибудь, хоть кому-нибудь, а не стоять столбом и трястись от ужаса. Но уже поздно.

   Послышался щелчок замка, когда ключ повернули один раз. Она закрывала на два оборота. На два.

   Ключ повернулся еще раз и с мягким щелчком дверь открылась. Наташа держалась на ногах только благодаря страху. Ей пришлось прижаться спиной к стене, чтобы не упасть, и вытянула дрожащие руки вперед, выставляя острый нож.

   Дверь распахнулась, и она закричала.

   - Ты чего орешь? - дверь резко дернули, так что она с громким стуком ударилась об соседскую. - Совсем что ли? Ты что...твою мать, Куцова!

   Христенко резко залетел в квартиру и зло щелкнул выключателем, с неверящим ужасом глядя на Наташу, которая начала медленно сползать по стене. Когда она Артема даже не увидела, а разглядела, те силы и упорство, которые у нее еще были, быстро испарились, уступая место слабости и облегчению. Настолько сильным, что у нее ноги подкосились. До этого момента Наташа и не думала, что так по-настоящему бывает.

   Словно издалека она увидела, как побледневший, почти посеревший Христенко бросился к ней, подхватывая почти у самого пола, и обхватил за плечи.

   - Наташ, Наташа, посмотри на меня. Посмотри на меня, Нат, - Артем запрокинул ее голову, заставляя взглянуть на него. - Это я, Артем. Наташ, смотри на меня!