Дикие - Конран Ширли - Страница 92

Он попробовал пилу на стебле бамбука и удовлетворенно кивнул.

Когда Кэри попробовала поупражняться с пилой, он в тревоге бросился к ней.

— Нет! Не трогай ее, Кэри. Если у тебя соскользнет рука, то ты распорешь себе живот.

Анни подравнивала бамбук по длине и подтаскивала стебли к месту постройки плота. Пэтти приносила лианы. Сильвана собирала смолу. Сюзи по очереди подменяла тех, кто заступал на дежурство.

Они срезали бамбук сразу под сочлениями, там где стебли не были полыми. Поэтому каждое бревно оказывалось запечатанным по всей длине. Поначалу на каждый пригодный к употреблению стебель приходилось три-четыре треснувших, но по мере тренировки работа пошла быстрее.

К середине дня, когда они сделали перерыв, Джонатан был доволен достигнутым прогрессом.

— У меня есть еще одна идея, — сказал он. — Мы можем связать вместе два куска бамбука и пользоваться ими как рулем. Это будет что-то вроде грубого весла; мы привяжем его по центру на корме. Тогда у нас повысится горизонтальная устойчивость.

— Какой с этого прок? — спросила Сюзи.

— Все гребут с разной скоростью, а мы же не хотим плавать кругами, верно?

Отдыхая после скудного ленча, состоящего из сушеной рыбы, они услышали звук летящего самолета. Моментально встревожившись, все вскинули головы, хотя не могли ничего разглядеть над вершинами деревьев, раскинувшихся густыми зелеными зонтиками.

Джонатан покачал головой.

— Вы знаете, что мы не можем рисковать. Махать этому самолету — все равно что играть в русскую рулетку. Помните, что если нам повезет, то через пару дней мы уплывем отсюда. — Увидев их невысказанную досаду и наполнившиеся слезами глаза Сюзи, он добавил: — За работу, моряки, за работу!

Работа всегда помогает забыть, не дает опуститься, и лишь работа может помочь им выбраться отсюда. Этим утром у них не было упражнений по самообороне; Джонатан хотел как можно скорее приступить к работе.

Он снова подсчитал их шансы. Сегодня было 27 ноября. Если они смогут отплыть завтра ночью, то у них будет три ночи и два дня на то, чтобы покрыть семьдесят с небольшим морских миль до того, как 1 декабря начнется сезон циклонов. Сезон циклонов с неизменным постоянством начинался во второй половине дня. Джонатан знал, что очень сильно рискует, выходя в море перед самым началом Долгих Дождей; но начавшись однажды, Долгие Дожди не прекратятся до марта. Даже если оставить в стороне террористов и местных жителей, джунгли в эти месяцы превратятся в страшную угрозу для здоровья. Удивительно, что никто еще не заболел всерьез, если не считать расстройства желудка, рук Кэри, укусов насекомых и мелких порезов. Ни одна царапина еще не подверглась серьезному заражению. Анни призывала всех следить за своей кожей и промывала царапины утром и вечером в кипяченой морской воде. Запасы антисептического крема давно иссякли.

— Пора за работу, — сказал себе Джонатан. Он медленно встал и удивленно моргнул. Сила, казалось, ушла из его ног; они дрожали.

Он снова сел. Теперь он понял, что у него болит голова. Прививок против малярии не существует, и никто из них не принимал ежедневные антималярийные таблетки с 13 ноября. Откуда-то, словно с огромного расстояния до него донесся встревоженный голос Анни:

— С тобой все в порядке, Джонатан?

Внезапно ему стало очень трудно поднять голову.

— Нет, — с трудом ответил он. — Вынесите снаряжение из-под навеса и отведите меня туда. Позовите Кэри, я хочу с ней поговорить.

Сильвана и Кэри торопливо вытащили снаряжение из-под брезента, снятого с пальмового плота перед тем, как они закопали его.

Пэтти и Кери помогли Джонатану дойти до навеса, придерживая его с обеих сторон; они положили его на постель из листьев, постелив сверху сорочки. Анни потрогала его горячий лоб, на ощупь определяя температуру, поскольку термометр из коробки первой помощи давно разбился. По ее прикидкам, у Джонатана было 103 градуса[5].

«Много жидкости, много соли, приготовить густой рыбный суп и кормить часто, но помалу», — подумала Анни. Это все, что ей пришло в голову. Когда у вас малярия, то вы желтеете и начинаете трястись? Это что-то вроде кори или ветрянки? Можете ли подхватить ее от других людей? Нет самка комара особого рода должна укусить лично вас. Почему же она не положила в коробку первой помощи практическое наставление? Она вытерла губкой вспотевшее лицо Джонатана и поднесла к его губам чашку с водой.

Кэри присела на корточки рядом с головой Джонатана. Он говорил медленно и растягивая слова, как пьяный.

— Кто-то должен руководить, принимать решения… следите за окрестностями… не расслабляйтесь… Ты главная, Кэри… продолжайте… — он помолчал и с огромным усилием произнес: — Закончите плот!

Кожа Джонатана приобрела бледно-восковой оттенок и блестела от пота. Он яростно дрожал и нес в бреду какую-то околесицу.

Анни отказалась оставить его и приняла на себя все обязанности по лагерю, пока остальные трудились над постройкой плота. Они пришли к выводу, что новый бамбуковый плот, гораздо более легкий и маневренный, чем первый, будет готов послезавтра.

На этот раз они не могли использовать брезентовый тент в качестве основы, поскольку он был слишком коротким. Они собирались держать брезент сложенным на палубе и иногда смачивать его морской водой, чтобы пользоваться им как навесом от солнца. Лестницу тоже следовало оставить она была слишком тяжелой для этого плота.

Ранним вечером, когда Анни наклонилась над костром, помешивая плавящуюся смолу, к ней подошла Сильвана.

— Джонатану нужно что-то более питательное, чем копченая рыба, вымоченная в воде. Если Пэтти не может наловить рыбы, то ей лучше попробовать подстрелить крысу. Не смотри на меня так, Анни! Я часто давала тебе бифштекс из крысы, и ты ела с аппетитом. Джонатан наш навигатор. Плот без него бесполезен, поэтому он должен выжить. Это самое главное.

Первый раз за все время их знакомства в голосе Сильваны звучали уверенные, властные интонации. Никто не мог пожаловаться на то, что ему приходится есть жареных крыс.

Подошла очередь Кэри наблюдать за окрестностями, поэтому Сюзи и Пэтти, вооруженные ножами, пращами и топором, без особого желания отправились на охоту за крысами. Они уже привыкли видеть вокруг крыс и кидать в них камнями, когда подходили к лагерю.

Но сейчас поблизости вдруг не оказалось ни одной крысы,

Они двинулись дальше в глубь острова, параллельно реке, оканчивавшейся водопадом. Находясь в пределах слышимости водопада, они меньше рисковали заблудиться.

Крысы бегают быстро. Хотя Пэтти думала, что может выстрелить в крупного медлительного человека, она решила, что выстрел по бегущей крысе будет пустой тратой патронов. К тому же выстрел могли услышать. Обе женщины согласились, что лучшим способом будет попасть в крысу камнем, а потом добить дубинкой, но не жаждали приступить к практическому осуществлению этой задачи.

Они медленно шли через застывшие безмолвные джунгли. Толстый слой гниющей растительности приглушал звук шагов.

— Хотела бы я быть уверенной в том, что мы знаем, где проходит граница запретного района, — нервно произнесла Пэтти.

— С этой стороны реки мы в безопасности до тех пор, пока не дойдем до Уильям Пенн, — заверила Сюзи. — А на юг, где граница неясна, мы не пойдем.

Женщины назвали географические ориентиры запретного района, который, по всей видимости, представлял из себя треугольник, образованный рекой, тропинкой и пляжем названиями, заимствованными из Питтсбурга. Река с водопадом называлась Олгени, тропинка от Бирманского моста превратилась в Уильям Пенн Плэйс. Им хотелось думать, что в этом Золотом треугольнике они находятся в безопасности.

Сюзи внимательно осматривала местность справа, Пэтти искала слева.

— По ночам они сходки устраивают в нашем лагере, — сердито прошептала Сюзи. — Но когда нам понадобилась хотя бы одна проклятая крыса, все сразу же попрятались.