Дикие - Конран Ширли - Страница 23

Подложив под спину подушки и просматривая бумаги, Изабель взглянула поверх очков в роговой оправе и рассмеялась:

— В прошлый раз, когда я летела на самолете авиакомпании «Конкорд», они подарили мне мужской галстук.

Робби обратил внимание, что Изабель не получала никаких ежедневных небольших подарков от администрации. Он также заметил, что она сторонится других женщин в их делегации; она была одним из ответственных сотрудников «Нэксуса» и не хотела, чтобы к ней относились как к чьей-то жене. С другой стороны, она носила пиджаки, которые были ей великоваты, и большие очки, постоянно соскальзывающие с ее маленького носика, которые, как ей казалось, давали ей ощущение защищенности. Однако Изабель не была синим чулком. Ей нравились бледные цветы, заполнявшие все комнаты (даже ванную), косметические и туалетные принадлежности, бесплатно предоставляемые отелем, плетеная корзиночка с пеной для ванны и разноцветным мылом в форме ракушек, маленький набор для шитья и толстый белый махровый халат в ее ванной.

Съев круассан, Изабель принялась изучать отпечатанный на машинке текст речи, которую она собиралась произнести в то утро перед двумястами старшими менеджерами. Она полностью сосредоточилась на своем выступлении, едва сошла с самолета. Когда во время перелета все заваливались спать, Изабель, бодрая и энергичная, проводила длительную встречу с боссом австралийского отделения «Нэксуса» Гарри Скоттом. Изабель старалась не пользоваться самолетами, потому что в полете она никогда не употребляла алкоголь, который обезвоживал организм больше, чем кондиционирование воздуха. Едва ступив на борт, она сразу же переводила часы на время прилета. Съедала она только три небольших, но калорийных бутерброда (по расписанию местного времени), закрывала специальной маской глаза и принимала снотворное в 10 часов вечера, согласно своим часам, поэтому просыпалась она (опять же по местному времени) свежей и готовой взяться за дела, в то время как большая часть остальных пассажиров выглядели, да и чувствовали себя помятыми.

Рано начав самостоятельную жизнь, Изабель научилась экономить время и деньги. Ее мать работала секретаршей у юриста до того, как вышла замуж за младшего офицера военно-морского флота, который умер, когда Изабель было семь лет. Ее мать растягивала пенсию моряка, обшивая соседей. Одежда Изабель тоже была сшита ее руками, и она привыкла засыпать под стрекотание старинной, с ножным приводом, швейной машинки. Ее мама умерла от пневмонии через неделю после десятого дня рождения Изабель. С тех пор Изабель немного боялась полюбить всей душой: вдруг у нее отнимут предмет любви.

Она отложила бумаги в сторону и налила вторую чашку кофе. Она взяла в руки номер «Аустрелиан» и откинулась на подушки.

Робби потерся носом о ее обнаженное плечо.

— Какая повестка дня на сегодня?

— Лекция по вопросам связей со средствами информации. Ее будет проводить главный редактор «Сидней Дейли Телеграф». Это обворожительная блондинка по имени Ита Баттроуз.

— Разве Бретт сегодня не выступает?

— Выступает, на тему «Нэксус — Заботливая Компания». После этого идет Эд с «истощением невосполнимых природных богатств». Тебе будет приятно услышать, что миру не грозит истощение основных ресурсов до 2050 года. Но после обеда все свободны, все делегаты.

Робби погладил кончиками пальцев ее руку, это было приглашение.

— Как насчет истощения невосполнимого мужа перед уходом на конференцию? Он поцеловал ее в шею.

— Милый, я не вставила колпачок. Да и не время сейчас.

— О'кей, о'кей. Обойдусь грязевыми ваннами.

Робби, обнаженный, выскользнул из-под простыней и направился в роскошную ванную. Почти сразу же он возвратился в спальню и распахнул дверь на балкон, с которого открывался чудесный вид на сиднейскую гавань с высоты 20 этажей.

— Изабель, дорогая, — у Робби было что-то в руках. Изабель подняла голову.

— Эй, это же мой колпачок?

— Был.

Робби подбросил предмет высоко в воздух.

— Как ты посмел!

— О, это было не трудно. Хочешь ты того или нет, но у тебя будет ребенок, и мы займемся этой проблемой прямо сейчас.

Лежа в постели, Бретт любовался Сюзи, одетой в красный кружевной бюстгальтер и крошечные бикини. Глядя, как она танцует под музыку радио, он почувствовал прилив желания. Он мог смотреть, как она чистит зубы, и это даже возбуждало его — и она об этом знала. Ему не было дела до того, как его друзья или семья отнесутся к Сюзи, волновало его лишь то, любил ли кто-нибудь ее, как он. Он следил за этим в присутствии других мужчин — был ли это десятилетний мальчик или восьмидесятилетний дед, поведение Сюзи едва отличалось от того, какой она была наедине с ним. Он пришел к выводу, что она не подозревает о том электрическом токе, который создает; это должно быть неосознанно, потому что, казалось, она никогда никем не интересовалась, кроме Бретта. Он был околдован Сюзи с того момента, когда впервые увидел ее, и боялся, что в один прекрасный день он ей наскучит и она просто уйдет. Бретт знал, что не успеет она сделать и десяти шагов, как рядом с ней окажется новый парень. Бретт не мог запереть от посторонних глаз свою жену, но ему очень хотелось это сделать.

Парадоксально, но ему нравилось видеть, как другие восхищаются Сюзи, и было приятно сознавать, что Сюзи очень нравится эта их поездка. Ей всегда нравилось путешествовать, особенно самолетом; нравилось, когда ей прислуживали.

И сейчас, в бледно-серой тишине гостиничного «люкса», стоя на ковре в позе «ласточки»: одна нога поднята за спиной, корпус прогнут, руки разведены в стороны, как у фигуристки, Сюзи весело спросила:

— Эй, Бретт, ты что, думаешь, я сплю с Артуром?

Именно это неожиданное, несколько грубоватое прямодушие и привлекало в ней Бретта. Он сказал:

— Должен признать, эта мысль приходила мне в голову. По правде говоря, он не видел другой причины, почему такую мелкую сошку, как он, включили в состав делегации на Пауи.

— Ну, так это не так.

Но, вставая с постели, он подумал: «Еще не так». Покуда у нее не было намерения иметь побочные связи. Но этот соблазн был козырем в ее рукаве. Она сразила Бретта этим самым древним оружием, но в следующий раз она выйдет замуж если не за Артура, то за человека с его деньгами и властью — за босса.

Несмотря на то что Сильвана привыкла к роскоши, она наслаждалась миром и покоем «Королевского люкса» в одном из самых фешенебельных отелей мира. Спокойные пастельные краски, приглушенное освещение, личный дворецкий — все было рассчитано на спокойствие и удаленность от мира. Сильвана пробормотала:

— Я, скорее всего, останусь здесь и почитаю в тишине.

— Ты читаешь слишком много, — сказал Артур. — Вредно для здоровья все время просиживать с книгой. Надеюсь, у тебя все в порядке? Тебе ничего не нужно?

Если бы Сильвана ответила: «Нет, у меня не все в порядке, я чувствовала себя одинокой все эти годы, и все, что мне нужно — это друг», — Артур просто уставился бы на нее в изумлении и посоветовал бы ей пройти медицинское обследование по возвращении в Питтсбург.

Артур беспрестанно бродил по их апартаментам. Люкс не был разделен на комнаты, а составлял единое большое помещение, в разных углах которого сгруппировались: обеденный стол, два письменных стола и место для отдыха посередине, с четырьмя диванами, обитыми бежевой кожей, и низким мраморным столиком. Войдя в номер, они обнаружили на столике ожидавшее их шампанское, водку, черную икру и экзотические фрукты.

В такой обстановке Сильвана решила насладиться сервисом и позволить себе роскошь не заботиться о наведении порядка и чистоты.

Эд перед зеркалом репетировал свою речь. Кэри, в оранжевой ночной рубашке, сидела скрестив ноги на кровати и внимательно слушала.

«…Таким образом мир может и дальше снабжать человечество всем необходимым в промышленности сырьем, если мы создадим достаточно стабильные политические условия, отсутствие энергетических кризисов, необходимый капитал и правильное размещение новых источников сырья».