Битва драконов - Лейк А. Дж. - Страница 18

Глава одиннадцатая

Все четверо долго лежали на дне пещеры. Меч по-прежнему ярко сиял, освещая две стены их убежища — одну каменную, другую ледяную; обе, серея, смыкались высоко у них над головами. За входом в пещеру ничего не было видно: ни луны, ни звезд. Не замуровал ли их дракон? Усталость не позволяла Элспет встать и осмотреться. Это сюда она стремилась, здесь была цель их многодневного путешествия. Однако теперь ее мучили сомнения. Послушавшись меча, она оказалась здесь. Меч постепенно превратился в ее неотъемлемую часть. Она уже не помнила в точности, как это произошло, и понимала только, что лезвие меча стало продолжением ее руки, голос меча в ее голове сделался таким же привычным, как ее собственные мысли.

Однако этот голос принадлежал не ей! Она по-прежнему слышала его: «Не дай им следовать за тобой! Останови их!» Перед мысленным взором девочки появилась в то мгновение картина того, что ей предстоит совершить, и она без колебаний решила подчиниться… Если бы не крик Эдмунда, она убила бы Кэтбара, столько раз спасавшего ее, принесла бы его в жертву ради цели, которую сама толком не понимала.

«Нет, понимаешь! — сказал на это меч. — Мы здесь для того, чтобы убить Локи. Ты знаешь об этом с того мгновения, когда тебя похитил дракон, только раньше ты не произносила этих слов».

Остальные трое поднимались с пола, постанывая и мало что понимая.

— Куда теперь? — спросил Эдмунд, глядя на Элспет.

Та вздрогнула. Конечно, ведь они лишились проводника. Здесь Фрита никогда не бывала, здесь ей вообще нечего делать — в этом легко было убедиться, глядя на ее насмерть перепуганное лицо. Она знала тропы, ведущие в горы, но ни она, ни ее соплеменники никогда не сунулись бы по собственной воле в эти ущелья. Нет, это Элспет затащила их сюда, и они справедливо ожидали, что роль проводника теперь возьмет на себя она. В голове у нее снова зазвучал голос меча, но на этот раз она заглушила его.

— Думаю, нам надо провести разведку, — ответила она Эдмунду. Откуда-то снаружи, издалека, слышался рык: дракон продолжал охотиться. — И найти безопасную пещеру, где можно отдохнуть, — добавила она. — Свет будет исходить от меча.

«Свет, но не указания, — оговорилась она про себя. — Не стану его слушаться, пока не буду уверена, что от него не исходит угроза для моих друзей».

Кэтбар, державшийся за стену, взирал теперь на меч с опаской. Пока Элспет вела их по сужающейся пещере, он к ней не обращался. Она видела, что он получил новые раны: глубокий порез на обожженном лице и еще один, сочившийся кровью, на руке. Его молчание было трудно вынести — но что она могла ему сказать?

Сужающийся тоннель пронзал скалу, а не ледник. Они брели в темноте, свет от меча падал на каменные стены по бокам. В полнейшей тишине гулко раздавались лишь звуки их шагов. Эдмунд изредка обращался к Фрите, спрашивая о ее самочувствии, но их голоса гасли во льдах, и скоро разговоры совсем пресеклись.

«Я не знала о предназначении меча, — думала Элспет. — Он создан для поражения Локи, мы слышали это от Клуарана. Что еще, кроме убийства, это может означать? Если мне предстоит убить демона, что ж, думаю, я на это способна. Но одно дело — убить демона, и совсем другое — загубить своих друзей!»

Она оглянулась на троицу у нее за спиной. Замыкающим был Кэтбар, он поддерживал свою поврежденную руку.

«Он — всего лишь человек, один-единственный, — раздался у нее в голове голос меча, и она от неожиданности вздрогнула, — а Локи погубил не одну тысячу людей, и если он теперь вырвется на волю, то выжжет весь мир. Как можно беречь одну-единственную жизнь, когда на кону все человечество?»

Элспет остановилась, да так резко, что сзади на нее налетел Эдмунд.

— Как можно?.. — повторила она вслух за мечом.

Эдмунд и Фрита посмотрели на нее с удивлением. Она с решительным видом опустила правую руку.

«Вот так! — произнесла она мысленно, сжимая кулак, словно с намерением раздавить волшебное хрустальное оружие. — Оставь меня! Я не позволю тебе покушаться на моих друзей ради исполнения твоего плана!»

Меч померк — и путников окутала непроглядная тьма. За спиной у Элспет послышалось восклицание Эдмунда, крик ужаса Фриты. Потом все замолчали. Элспет пришлось разжать ладонь, и пещера кое-как осветилась. «Я не могу мучить их темнотой, — сказала она мечу. — Но учти, если ты опять начнешь мной помыкать, я тебя погашу».

— Что это было? — опасливо спросил Эдмунд.

— Не сердитесь, — ответила Элспет с деланым спокойствием. — Я вдруг растерялась, но теперь все в порядке.

Но, медленно двигаясь в каменном темном тоннеле, Элспет увидела вдруг впереди неясные светлые тени. Когда меч опять загорелся, они пропали.

Теперь пол тоннеля поднимался вверх, и их шаги замедлились. Фрита оступилась, и Элспет сообразила, что ее шатает от усталости.

— Давайте немного передохнем, — предложила она.

Вся четверка с наслаждением опустилась на каменный пол.

Выражение лица Фриты было напряженно-настроженным, она походила сейчас на кошку перед грозой. Эдмунд старался растормошить ее, расспрашивал про изготовление древесного угля и про способы хранения волчьих шкур. Элспет поняла, что он избегает темы призраков и духов, так его интересовавшей до того, как они стали карабкаться в горы. Теперь Элспет не была уверена, что все это вымысел. Ее отец всегда посмеивался над россказнями моряков о сиренах, сначала якобы заманивающих людей своим ангельским пением, а потом топящих их. Но как быть с существами, которых она сама видела подо льдом? Или с колеблющимися фигурами здесь, в пещере, похожими на тех озерных обитателей, так же обвивавших друг дружку?

Впервые за все время, проведенное в пещере, Кэтбар заговорил:

— Не знаю, замечает ли кто-нибудь из вас свет впереди, или я один такой глазастый? Сдается мне, мечу можно дать отдых.

Элспет не видела выражения его лица, но звук его голоса принес ей облегчение.

— Очень на это надеюсь! — воскликнула она, рассчитывая, что он поймет смысл ее слов.

Теперь, спасибо Кэтбару, все они увидели свет: слабое зеленоватое свечение во тьме, отражавшееся от стен с обеих сторон. Тропа стала круче и каменистей, а потом превратилась в грубые ступени естественного происхождения. Зеленоватое свечение неуклонно усиливалось. И вот они вышли в проход под ледяной крышей, сквозь которую и проникал, как видно, свет.

— Мы под ледником, — прошептала Фрита.

Элспет с облегчением позволила мечу померкнуть и тут же об этом пожалела. Впереди, как прежде, замаячил белый силуэт, колеблющийся, как дым. Если бы не вертлявость, его можно было бы счесть человеческим. Остальные трое, судя по всему, ничего не замечали.

А потом Фрита вскрикнула.

Вдоль стен пещеры тянулись другие колеблющиеся фигуры — теперь в этом не было сомнения. Они висели в воздухе, как ледяная пыль, и каждая смахивала видом на человека, долговязого и истощенного, с огромными зелеными глазницами. Призраки тянулись к пришельцам, как мотыльки к огню.

— Tael-draugar! — ахнула Фрита.

То были создания из ее рассказов: могильные обитатели, высасывавшие жизнь из беспечных путешественников. Как Фрита ни махала руками, руки протыкали бесплотных призраков. Вся четверка попятилась, но неясные фигуры последовали за людьми, столпились вокруг них, да так плотно, что из-за них стало трудно друг друга разглядеть. Один призрак попытался залезть Элспет в рот, и она поперхнулась от вкуса дыма. В ужасе она призвала на помощь меч, но свет его был тускл, призраки светились ярче. Хуже того, они слетались на мерцание меча, как прежде плыли на него подледные жители. Лицо и туловище Элспет перестало их интересовать, теперь их притягивал хрустальный меч, хотя ни один не осмеливался прикоснуться к нему.