Пришествие драконов. Начало. - Лейк А. Дж. - Страница 16

Они с Эдмундом жевали поделенную пополам овсяную лепешку, пропуская мимо ушей жужжание беседы у очага. Внезапно Клуаран поднял ладонь, заставив всех насторожиться. Уже почти совсем стемнело, и его худой профиль, озаренный огнем, стал зловещим.

— Слушайте! — приказал он.

Снаружи доносилось мерное постукивание. Оно становилось все отчетливее. Эдмунд побледнел.

— Кони! — прошептал он.

Клуаран вскочил, что-то отрывисто бросил хозяевам дома и дернул Эдмунда за руку. Испуганная Элспет уже стояла.

— К стене! — велел он им, рывком поднимая одну за другой доски в полу, на которых они только что сидели. Староста бросился помогать ему. Убрав вдвоем три самые тяжелые доски, они вскрыли глубокий темный погреб.

— Вниз, оба! — крикнул Клуаран. Эдмунд заупрямился было, но тот гаркнул: — Спорить некогда! Вас не должны здесь найти.

Стук копыт уже походил на грохот. Элспет опасливо заглядывала в черную дыру, гадая в страхе, насколько она глубока.

— Ради всех богов, девочка, не медли! — взмолился деревенский староста.

Жена позади него ломала в отчаянии руки.

— Зачем ты навлек на нас беду? — взвыла она, обращаясь к Клуарану. — За укрывание беглецов они всех нас прикончат!

Слишком напуганная, чтобы говорить, Элспет прыгнула в подпол. Внизу ее падение смягчило сено. В следующее мгновение рядом с ней оказался Эдмунд — возможно, его попросту столкнули вниз.

В квадрате света над их головами появилась физиономия Клуарана.

— Ни звука! — предупредил он. — Когда они уберутся, я достану вас отсюда.

Раздался царапающий звук: он возвращал на место доски. Свет померк.

Элспет зарылась в колючее сено, прислушиваясь к звукам наверху: к визгливому сетованию хозяйки и невнятному бормотанию хозяина. Им отчетливо ответил Клуаран, стоявший прямо над погребом:

— Скажите им, что единственным вашим гостем был менестрель Клуаран, да и тот ушел перед наступлением ночи в южную сторону. Если нам повезет, они бросятся за мной в погоню.

Шаги его были так легки, что они не слышали, как он ушел. Только отворилась и снова захлопнулась тяжелая дверь.

В погребе свирепствовал холод, пришлось Элспет теснее прижаться к Эдмунду. Постепенно ее глаза привыкли к потемкам, и она разглядела осыпающиеся земляные стены, холодное сено под собой, мешок с провизией на высоком ворохе сена в углу и щелку в потолке, пропускающую свет. Стоило стихнуть стуку копыт во дворе, как во входную дверь забарабанили. Элспет испуганно взвизгнула. Эдмунд нашел в темноте ее руку и стиснул — то ли чтобы успокоить ее, то ли чтобы самому успокоиться.

Она слышала отрывистые вопросы и поспешные, перепуганные ответы, не различая слов. Над их головами раздались тяжелые шаги. Элспет напрягла слух. В дом вошел мужчина с грубым голосом.

— Старик по имени Аагард, высокий, седобородый — был такой здесь?

— Аагард-целитель? — Староста был искренне удивлен. — Он ведь живет в нескольких лье отсюда, на морском берегу. Говорят, он почти не покидает свою пещеру. Зачем он вам?

— Не твое дело! Дай нам еды, и мы поедем дальше. Может, этот твой менестрель знает больше.

Элспет замерла: над головой снова загремели шаги. Кто эти люди, зачем им Аагард? Что случилось бы, если бы вместо него они нашли ее и Эдмунда?

Но чужаков в эту минуту больше заботила еда, чем обыск.

— Только молоко? — раздалось в доме презрительно. — Дай нам эля, женщина!

Элспет окоченела, все тело затекло, но она не смела шелохнуться, боясь, как бы ее не услышали наверху. Она не сводила глаз с досок, трещавших и прогибавшихся под весом незваных гостей. Те сначала бранили хозяйское угощение и хвастались своими лошадьми, потом их разговор принял новое направление. Она покрылась мурашками, Эдмунд рядом с ней тоже весь напрягся.

— Мы перевернули пещеру вверх дном, но его и след простыл. Меч тоже исчез. Все, что мы нашли, — пустой морской сундучок. Его милость будет недоволен.

— Сверх того мы прочесали берег на три лье в каждую сторону, — возразил другой голос. — Возможно ли, чтобы в Медуэле мы его проворонили?

— Где ему было укрыться? Там не уцелело ни одной хижины. — Первый говоривший захохотал. — Видал, как они разбегались? Прямо как куры!

Второй тоже захихикал. В считаных дюймах под ними Элспет в ужасе смотрела на свою кисть. Выходило, что именно из-за ее меча эти люди убили жителей Медуэла и собирались расправиться с Аагардом! Она чувствовала, как дрожит Эдмунд, и не знала, чем вызвана эта дрожь — страхом или яростью.

Наконец прозвучал приказ, раздалось шарканье — чужаки встали. По доскам еще раз прогромыхали сапоги, и снаружи раздался стук копыт. Минута — и он замер в отдалении.

Элспет была слишком напугана, чтобы пошевелиться или предложить Эдмунду вылезти из спасительного тайника. Она молча сидела, сжимая его руки. Их обволакивала пропахшая сеном темнота.

Глава десятая

Эдмунду снилось, что он в Галлии.

Невредимый «Копьеносец» только что пристал к берегу, гавань заполнилась пришедшими встретить корабль людьми. Эдмунд напряженно вглядывался в лица встречающих, пока не увидел дядю Аэлфреда, высокого, как дерево. Прошло пять лет с тех пор, как Эдмунд видел его, и вот он снова машет племяннику рукой, улыбается своей знакомой улыбкой, говорящей о его готовности подшутить. Он сдержал обещание и разбогател: позади него перебирали копытами шесть вороных коней, которых он поклялся купить, фиолетовый плащ был застегнут серебряной пряжкой в виде птицы, в точности как у Эдмунда, — наградой от Геореда за честную службу Эдмунду и его матушке в частые отлучки короля.

А потом все стало нехорошо. Улыбающееся лицо Аэлфреда пропало, толпа стала напирать. Небо потемнело, на море поднялись чудовищные волны, и снова Эдмунд очутился посреди урагана, оглушенный треском падающих мачт, испуганными воплями матросов; снова вверху его поджидало что-то темное и громадное…

Он очнулся в полной темноте и услышал звуки ссоры. Какое-то время он находился на грани сна и яви, незрячий и растерянный. Потом память вернула события минувшей ночи: соломенные хижины, погреб, грубияны, рассевшиеся прямо у него над головой и с хохотом обсуждавшие убийство. С колотящимся сердцем Эдмунд напряг слух, стараясь понять, о чем идет речь наверху теперь.

— Я говорила, что чужое до добра не доведет!

Эдмунд узнал голос хозяйки дома, жены старосты, но не понял, что она имеет в виду. Немного поколебавшись, он решился оценить положение ее глазами. Дверь дома была распахнута, в нее лился свет дня, раскрасневшийся староста спорил с женой. Больше в комнате никого не было.

Эдмунд поморгал и снова обрел собственное зрение. Он потянулся к Элспет, тряхнул ее за плечо.

— Всадники ускакали, — сказал он. — Можно вылезать.

Они с трудом встали, но доски были высоко, добраться до них оказалось непросто.

— Эй! — крикнули они, не сговариваясь. — Выпустите нас отсюда!

Погреб мигом открылся, в дыру хлынул свет. Сверху на ребят смотрел не скрывавший неудовольствия Клуаран.

— Как, это ты? — удивился Эдмунд. — Но ведь я тебя не… — Он осекся. Еще немного — и он выдал бы себя. — Я не слышал твоего голоса, — поправился он.

— Если бы кто-нибудь из тех людей задержался здесь, вы были бы уже в цепях, — холодно проговорил менестрель. — Ишь раскукарекались, прямо как деревенские петухи! От взоров ваших врагов я, может, и могу вас уберечь, но против вашей глупости я бессилен.

Он наклонился к дыре в полу, чтобы вытащить их из погреба. Раскрасневшийся Эдмунд вцепился в руку менестреля и мигом покинул тайник. Элспет тоже не пришлось долго ждать освобождения. Хозяева дома глядели встревоженно, словно менестрель и его спутники внушали им не меньше страха, чем грозные ночные всадники.

— Нам пора, — сказал им Клуаран.

Староста не мог скрыть облегчения.

— Да ускорят боги ваш путь, — напутствовал он путешественников, избегая смотреть на Клуарана. Его унылая жена ничего не сказала.