Шерлок Холмс и узы крови - Саберхаген Фред - Страница 29

Я пылко повторил:

— Поразительно, что вы остались живы!

— За это я должен благодарить вас, джентльмены. — И Холмс по очереди торжественно поклонился каждому из нас.

Дракула потёр бледные руки точно таким жестом, какой я наблюдал у его кузена, когда тому предстояло заняться какой-нибудь сложной задачей.

— Расскажите мне что-нибудь ещё о человеке, которого мы ищем, — попросил граф.

Холмс пожал плечами:

— Рассказывать особенно нечего. Я даже не уверен, что узнаю его, встретив снова. Во время допроса было темно, и меня бросили на землю в такой позе, что я не видел его лица. А как мы знаем, и лицо, и даже голос вампира могут меняться.

Тут я перебил Холмса, сказав, что, наверно, смогу описать внешность нашего врага. И я повторил рассказ Ребекки Алтамонт о том, что она видела в тот день, когда утонула её сестра. Дракуле я уже поведал об этом эпизоде, который до сих пор скрывала мисс Алтамонт.

Холмс, которого, по-видимому, не удивила эта история, слушал с большим вниманием.

— Он нарочно перевернул лодку, чтобы добраться до своей добычи! Так я и подумал, заметив царапины на носу лодки, но у меня не было полной уверенности. При этом манёвре ему пришлось подвергнуть своё обнажённое тело воздействию дневного света, пусть и ненадолго. Даже для разгневанного вампира такой поступок выглядит странным, не так ли? Однако, вне всякого сомнения, это тот же самый человек. Ребекка Алтамонт слышала, как он говорит?

— Очевидно, нет.

Мой друг, поднявшись с кресла, принялся расхаживать по комнате, и я порадовался, увидев в этом доказательство того, что к нему возвращаются силы. Он сказал:

— Его фокус с лодкой свидетельствует о хитрости: ведь так он смог похитить старшую сестру и использовать её в своих грязных целях, создав у всех впечатление, что она утонула в результате несчастного случая. Но зачем же рисковать, позволяя себя увидеть? Конечно же он вполне мог перевернуть лодку, оставаясь незамеченным. Почему? Почему? Простая бравада? Но тут нет логики. Подлинное безумие — вот более убедительное объяснение. — Холмс сделал паузу и вздохнул: — Уотсон…

— Да?

— Сумасшедший с преступными наклонностями ужасен, когда это живой человек. Но если мы добавим непомерную физическую силу носферату и другие способности, которыми они обладают… Да это настоящий кошмар!

Холмс разволновался и выразил желание немедленно расспросить Ребекку, поскольку начал беспокоиться о её безопасности.

Вскоре он снова уселся и продолжил рассуждения:

— У преступника русский акцент, как я думаю. Правда, я плохо знаю этот язык, так что не могу утверждать абсолютно точно. Возможно, его родной язык — какой-то старинный русский диалект. Это наводит на мысль, что ему очень много лет. Можно сказать с определённостью, что его родной язык — один из славянских. Годами, а возможно, столетиями он периодически говорил на английском, но следы родного наречия остались.

— Холмс…

Он обратил ко мне вопрошающий взгляд.

— Вам знакомо сочетание «граф Кулаков»?

Он немного поразмыслил:

— Нет. Кто это?

— Я спрашиваю, потому что человек, назвавшийся этим именем, позвонил на Бейкер-стрит и оставил сообщение, выразив мне сочувствие.

— Сочувствие? По поводу моей предполагаемой кончины?

— Я решил, что причина в этом. Фамилия русская, и то, что вы сейчас упомянули о русском акценте…

— Совершенно верно. — Мой друг нахмурился. — Граф Кулаков. Нет, я с ним не знаком… Ладно, посмотрим.

Дракула, старавшийся не пропустить ни слова, спросил:

— Так вы не можете объяснить, почему вас пощадили?

— Не могу. Возможно, как я только что предположил, он просто не знал, что со мной делать. За то время, что я находился в непосредственной близости от моего врага, он порой отрешался от действительности, не вполне сознавая, что происходит вокруг. Если бы в одну из таких минут мне удалось освободиться от верёвок, я мог бы сбежать. Но верёвки были прочные, а узлы искусно завязаны, так что я бы не успел развязать их.

— Вы сказали «не вполне сознавая»?

— Это ещё слабо сказано. На самом деле это было пострашнее: на ум приходит слово «каталепсия». Скорее мой противник пребывал в трансе или же выполнял то, что ему внушили под гипнозом.

Мы с Дракулой были заинтригованы такими медицинскими предположениями, и граф попросил кузена изложить подробности.

Холмс постарался выполнить эту просьбу. Вампир-иностранец подолгу сидел неподвижно, уставившись в пространство, насколько Холмсу удалось разглядеть в темноте.

— Будь он живым человеком, я бы заподозрил эпилепсию или наркотики. Но здесь, похоже, явное безумие.

Дракула с сомнением поднял брови:

— Я никогда не слышал, чтобы кто-то из нас страдал эпилепсией или употреблял наркотики. — Помолчав, граф добавил с большой неохотой: — К несчастью, сумасшедшие среди нас попадаются. — И немного погодя признал: — Причём не так уж редко.

Холмс повернулся к своему родственнику:

— Граф, этот вампир мог бы дать нам ценный ключ. Он произносил одно имя, причём несколько раз, и я не думаю, что оно его собственное. Имя «Григорий Ефимович» что-нибудь вам говорит?

Дракула задумался:

— Оно мужское. Это имя и отчество — такова форма обращения, принятая в России. Нет, оно ни о чём мне не говорит. Не более чем «граф Кулаков». Впрочем, не исключено, что это одно лицо.

Холмс вернулся к вопросу о Луизе Алтамонт. Он совсем недолго наблюдал за этой молодой женщиной, когда она появилась на спиритическом сеансе, но убедился в том, что она, несомненно, стала носферату. Однако мой друг больше её не видел — он общался только с тем, кто захватил его в плен. Его очень заинтересовало сообщение Дракулы о том, что в усыпальнице Луизы поселился вампир.

— Мы должны нанести ей визит, граф. — Холмс взглянул на свои часы. — Сегодня ночью, если это вообще возможно.

— Нанести ей визит? — изумился я.

— В её склепе, Уотсон, в её склепе!

Содрогнувшись при этой мысли, я нашёл утешение в том, что мой друг оправился, раз он, по своему обыкновению, проявляет нетерпение.

Граф Дракула отнёсся к этому предложению абсолютно спокойно.

— Устроить беседу с юной особой, которая сейчас почивает среди своих предков, не так уж трудно. Не исключено, что мы также столкнёмся с тем, кто её туда уложил. — Он улыбнулся. — В таком случае наша проблема может быть решена очень скоро.

Дальше Холмс попросил меня рассказать обо всём происшедшем с момента его похищения после спиритического сеанса у Алтамонтов.

Услышав о моём общении с Майкрофтом, Холмс сильно встревожился. Он ударил по ручке своего кресла:

— Вот этого я не ожидал! Мне нужно позвонить. Нет, я предпочитаю пока не появляться на публике. Пусть моё спасение ещё немного останется секретом. Уотсон, вы должны срочно найти телефон. Позвоните ему и успокойте, заверив, что я в безопасности.

— Кузен Шерлок, — вмешался граф Дракула, — позвольте мне прежде сделать одно предложение.

ГЛАВА 12

Граф представил на наше рассмотрение один план, который пришёл ему в голову. Он предложил вернуться в церковь и устроить там засаду, чтобы захватить убийцу и похитителя, который рано или поздно наведается к своему тайнику под каменной плитой. Но Холмс сразу же весьма дипломатично выразил серьёзные сомнения в успехе подобного предприятия, и вскоре мы все пришли к соглашению, что эта идея несостоятельна. Ведь Холмс пролежал в яме с раннего утра среды до полудня четверга, и в течение всего этого времени негодяй туда не вернулся. Учитывая состояние его рассудка, представлялось вполне возможным, что он вообще больше не придёт в эту церковь.

Когда с этим вопросом было покончено, нашим следующим шагом было связаться с Майкрофтом. Зная в высшей степени устойчивые привычки этого человека, я был уверен, что застану Майкрофта в его кабинете в министерстве — или вечером в «Диогене», в промежутке от без четверти пять до без двадцати восемь. После чего этого джентльмена, безусловно, можно было найти в его квартире, находившейся напротив любимого клуба, на другой стороне Пэлл-Мэлл.