Шерлок Холмс и узы крови - Саберхаген Фред - Страница 15

Я был абсолютно уверен, что ни на мгновение не выпустил руки соседей, но, несмотря на все наши предосторожности, кто-то вошёл в комнату.

В темноте можно было разглядеть лишь приблизительные контуры, но это была вполне материальная фигура молодой девушки в белом одеянии, ниспадающем свободными складками. Она неподвижно стояла на фоне центральной стеклянной двери. Я сидел как раз напротив, но, когда внезапно появилась эта фигура, не заметил, чтобы приоткрылась какая-нибудь из стеклянных дверей или были сдвинуты портьеры.

Я не мог ясно видеть мать Луизы, сидевшую справа, в трёх шагах от меня, и не знал, повернула ли она голову к вошедшей. Но, судя по подавленному вздоху, она сразу же почувствовала её появление в комнате.

Миссис Алтамонт принялась рыдать от радости, тихо причитая.

За столом начали перешёптываться, зашуршала одежда, руки сидящих резко задёргались, и это передалось по кругу. Ножки стульев заскребли по ковру. Мне показалось, миссис Алтамонт хочет вскочить на ноги, но тут незнакомка повелительным тоном произнесла:

— Не разрывайте круг!

В ту же секунду Ребекка судорожно сжала мою правую руку, и я сделал мысленную заметку, что рука Абрахама, сидевшего слева от меня, так и осталась безжизненной среди всей этой суматохи. Это было странно.

— Кто вы? — резко спросила Сара Керкалди, и в её голосе слышался страх.

Но меня ещё больше напугал тихий ответ:

— Я Луиза. Луиза Алтамонт.

Родители Луизы начали бормотать что-то нечленораздельное. Мартин Армстронг тоже хотел было заговорить, но сразу умолк, так что я не уловил даже первого слова.

Фигура в белом, вероятно принадлежавшая утонувшей девушке, всё ещё стояла у зашторенных стеклянных дверей. Теперь она слегка изменила позу и заговорила тонким голосом, запинаясь, словно в трансе. Казалось, она повторяет урок, заученный наизусть:

— Существует великое зло, которое должно быть исправлено, прежде чем я смогу обрести покой. Украденное сокровище, которое должно быть возвращено, отдано назад…

Неизвестно, чем бы завершилась эта декламация, но девушке не дали закончить. Её слова потонули в громких выкриках Маделины Алтамонт. Несмотря на увещевания Сары Керкалди, мать не могла или не хотела замолчать и прилагала все усилия, чтобы привлечь внимание дочери к своим вопросам.

Эмброуз Алтамонт, занимавший место между своей женой и Сарой, фактически оказался ближе всех к призраку, но сидел к нему спиной. Теперь мистер Алтамонт пытался повернуться к гостье, к которой обращалась с мольбами его жена. Это не совсем ему удалось, так как его справа и слева держали за руки. На фоне стеклянной двери, которая была ближе остальных к западу, я смутно увидел фигуру мужчины, привставшего со стула, и услышал его хриплый крик.

Мгновение спустя отец, вырвав руки у соседей, выпрямился во весь рост и, пошатываясь, направился к фигуре в белом. Как он рассказывал впоследствии, ему удалось коснуться руки Луизы. Он также смог заглянуть ей в лицо и услышать её голос. Быть может, она бормотала что-то связанное с одной тайной, которую знали только старшая дочь и отец.

Алтамонт вновь и вновь твердил её имя. Отца потрясло, что, вопреки всем его убеждениям, это действительно была его дочь, возвращённая благодаря спиритическому чуду.

Когда привидение ответило ему, мне показалось, что голос изменился, став гораздо менее неестественным и механическим.

— Отец, со мной всё в порядке, в самом деле… за исключением того, что я… я не могу… — Девушка добавила ещё что-то, но я не расслышал.

Вскоре после того, как Алтамонт разорвал круг, тот окончательно распался. Я вскочил на ноги, и в ушах у меня зазвучали последние указания Холмса — мы заранее обсудили, что делать в случае возникновения хаоса.

Первым делом мне нужно было просто зажечь электрическую люстру. Я заранее заметил, где находится выключатель, он был на стене слева от меня, у двери, ведущей в коридор. Однако невозможно было выполнить моё намерение в темноте и свалке. Сталкиваясь с другими и натыкаясь на упавшие стулья, я потерял ориентацию и тщетно искал выключатель, шаря по стене.

Ночная тишина нарушилась мужскими и женскими возгласами. Мартин Армстронг, сидевший между Ребеккой и миссис Алтамонт, позже рассказывал, как его потряс невероятный факт: женщина, которую он любил, вовсе не умерла, а стоит живая в одной с ним комнате. Мартин весь подобрался и изготовился к гигантскому прыжку в сторону Луизы. Он был исполнен решимости любой ценой не дать ей исчезнуть…

Посреди всей этой суматохи Абрахам Керкалди выкрикнул:

— Стойте! Я вижу… — Он издал вопль невыразимого ужаса. Но минуту спустя голос медиума зазвенел с новой силой: — Стойте! Среди нас создание ада!

Керкалди прокричал гостю с того света:

— Возвращайся в свою могилу!

Я услышал отчаянный вопль Мартина Армстронга, раздираемого эмоциями, он перекрыл шум в комнате.

А ещё можно было расслышать голос Шерлока Холмса, властный и пронзительный; он призывал к спокойствию и уговаривал присутствующих оставить в покое ту, что явилась к нам. Но, увы, никто ему не внял.

Армстронгу удалось добраться до Луизы, и он попытался удержать её, крича, чтобы зажгли свет. Но с нечеловеческой силой и решимостью, которую Армстронг счёл необъяснимой, гибкая девушка вывернулась из его рук.

К этому времени родители Луизы тоже изо всех сил вцепились в таинственную гостью, словно надеясь отнять у Смерти её добычу.

Голос девушки, звучавший в темноте, разрывал сердце:

— Мама. Отец…

У меня сложилось впечатление, что ожившая девушка бьётся в муках, пытаясь чего-то добиться. Она силилась внушить родителям, что нужно что-то сделать для того, чтобы те, кто недавно ожил, и в частности она, смогли обрести покой. Родители Луизы должны это сделать для её блага.

— Существует древнее зло, которое нужно исправить. — И Луиза — а я всё больше убеждался, что это она, — словно под сильным нажимом без конца повторяла эти слова: — То, что было украдено, нужно вернуть…

И вдруг голос девушки прервался. Она, окружённая теми, кто больше всех любил Луизу Алтамонт при жизни, резко повернулась и вырвалась из их рук.

Все стеклянные двери были закрыты, и всё же она каким-то непостижимым образом, не сдвинув ни одну складку тяжёлой материи, прошла сквозь них и очутилась во дворе.

Минуту спустя портьеры были рывком раздвинуты: Мартин Армстронг погнался за своей возлюбленной, спотыкаясь в темноте, подскочил к стеклянным дверям, но тут его остановили засовы и стекло.

В мучительной надежде повторяя имя любимой, он возился с незнакомым запором, пытаясь открыть дверь, но потерпел неудачу.

Армстронг пробормотал себе под нос ругательство, схватил стул и, размахнувшись, разбил стекло. Потребовался второй удар, чтобы расширить отверстие. Спустя мгновение он уже вырвался на улицу, а за ним последовал и отец Луизы.

Шерлок Холмс, тщетно пытавшийся предотвратить ужасную ошибку и, возможно, надеявшийся воздействовать на девушку как-то иначе, не применяя силу, выбежал за мужчинами наружу. Снова послышался звон разбитого стекла.

Отказавшись от попыток найти выключатель в незнакомой комнате, я через минуту-другую через разбитую стеклянную дверь тоже выбрался за моим другом на террасу. В тот момент я не заметил, что порвал рукав и оцарапал руку о зазубренный край стекла.

На террасе я снова увидел Луизу. Теперь я был уверен, что это она, правда очень сильно изменившаяся.

Одна из стеклянных дверей, всё ещё целая и закрытая, ярко отражала сцену на террасе при лунном свете. И я чётко увидел всех, кто там был, — кроме центральной фигуры.

Наша белокурая гостья не отражалась в зеркале.

Инстинктивно я сунул руку в карман, в котором обычно носил свой старый армейский револьвер в тех случаях, когда выходил из дома вооружённый. Но затем я вспомнил, что мой револьвер остался в Лондоне, и осознал, что в любом случае ещё не пришло время воспользоваться смертоносным оружием.