Игра окончена - Андерсон Кевин Джей - Страница 3

Весь следующий день он пытался отыскать свою паровую машину в гористой местности. После нескольких часов поисков он нашел ее нетронутой среди утесов, со все еще заряженным оружием. Но прежде чем Верн успел осмотреть механизмы и выявить причину неполадки, какие-то гнусные монстры захватили его в плен.

Отряд ящероподобных слаков окружил его среди глубоких теней, отбрасываемых утесами. Верну хорошо были видны щели их глаз в свете факела. Профессор подумал, что через секунду они убьют его, даже не дав возможности сказать хоть слово.

Несколько слаков подняли короткие копья, один вытащил длинный нож. Они зашипели и, пуская слюни, пошли к нему. Верн не пытался выбраться из этого весьма затруднительного положения, он просто стоял и ненавидел себя за такую глупую смерть. Ситналтане безусловно преклонялись перед его идеями, хотя и посмеивались, по вполне понятным причинам, над своим «чокнутым» профессором.

Но затем вожак шайки монстров по имени Корукс приказал им остановиться: «Все остальные люди скрылись. Их армия ушла. Этот – единственный из всех врагов, которого нам удалось найти».

Генерал слаков пристально глядел на Верна, сузив свои желтые глаза.

– Мы выдавим из него все сведения. Мы узнаем, что здесь произошло, как нас разбила армия, которая даже не существует!

Профессор Верн не сопротивлялся, когда они схватили его за руки и повели, подталкивая тупыми концами своих копий. В бессилии он наблюдал, как гнусные твари грубо кантуют хрупкое оружие Ситналты.

Корукс приказал своим подручным взять паровой автомобиль. Верн чуть шею не свернул, чтобы посмотреть на когда-то прекрасную машину, ее мягкие сиденья, оборванный тент, который защищал его от солнечного света во время долгого путешествия, на огромный медный котел, снабжавший автомобиль энергией.

Монстры волокли машину по развороченной местности, лавируя между скалами и валунами, хрюкая от усердия.

Так Верна взяли в плен, потного, грязного, голодного. Опутанный ржавыми цепями, он едва мог передвигаться, когда конвоиры тащили его за собой на манер ручной клади.

Орды монстров собрались еще раз под руководством неуклюжего мантикора и выступили на запад, прочь от рассвета, по направлению к Тайру.

Верн провел несколько дней в полнейшей растерянности и отчаянии. Стражники заставляли его есть пузырящуюся черную кашу, которую выливали перед ним в корыто. По вкусу она напоминала золу и серу; вода, которую ему давали, была теплая и солоноватая. Его руки были связаны, а ноги закованы в кандалы.

Правда, мозг профессора оставался свободным, что, конечно, было большим преимуществом. Но он был слишком обессилен, чтобы найти возможность для побега.

Наконец, после того как армия монстров добралась до города Тайра, Серрийк, мантикор, выбрал время в конце вечера, чтобы вызвать Верна, своего военнопленного.

Без всяких объяснений две неуклюжие твари с голой морщинистой шкурой и сплюснутыми мордами оттащили Верна от полуразрушенной стены, у которой он пытался заснуть. Они толкали его, пихали локтями, заставляя переступать так быстро, как только могли его бедные ноги. Он подчинился, уступая насилию настолько, насколько это было необходимо, и сопротивляясь настолько, насколько это было возможно.

Конвоиры привели его в помещение, которое походило на огромный праздничный зал, со сводом, поддерживаемым каменными столбами. Стены были расписаны фресками, представляющими народ Тайра на строительстве города. Впрочем, все они были испорчены отметинами когтей, пятнами запекшейся смолы, следами золы и нечистот.

Зал выглядел пустым и разоренным. В прорехах сводчатого потолка зияло холодное вышитое звездами небо. Со стропил свисали глазурованные горшки, частью разбитые, частью с хилыми, засохшими растениями.

В полу были выкопаны огромные ямы, в которых сжигались просмоленные балки от перекрытий разрушенных домов. Танцующие оранжевые огоньки мелькали на расписанных стенах, очерчивая резкие тени. Верн моргал, стараясь сориентироваться в удушливом, разъедающем глаза дыму.

Мантикор Серрийк с грохотом подошел к нему и наклонился, скаля свои острые зубы в свете костра. Верн хранил молчание. Он прекрасно знал, как шатко его положение в качестве пленника: в любой момент по желанию Серрийка ему могли отрубить голову, а тело отдать на растерзание монстрам. Другим персонажам в Тайре повезло гораздо меньше.

Корукс приблизился к мантикору. Генерал слаков был одет в облегающие черные одежды с рукавами, отделанными бахромой, и горделиво сиял кроваво-красными самоцветами, нашитыми на левой стороне груди. У Верна сложилось впечатление, что Корукса повысили в звании из-за удачной поимки профессора.

Корукс заговорил первым:

– Мы знаем, кто ты: профессор Жюль Верн из Ситналты.

После мантикора голос слака казался жидким и дребезжащим.

– Мы знаем, зачем ты пришел сюда. Верн выпрямился в изумлении, стараясь не выдать своих чувств. Неужели Корукс блефует? Верн никогда не рассказывал о себе, фактически его даже не допрашивали как следует. Он выставил вперед подбородок, ощетинясь бородой.

Корукс поднял левую руку и щелкнул когтями. Тотчас два других слака показались в дверях полуразрушенного парадного зала и, хрюкая от напряжения, внесли маленькое, но необычайно тяжелое оружие, созданное Верном и Франкенштейном. Глаза Верна расширились, когда он увидел цилиндр из светлого полированного металла, позаимствованный с разрушенного корабля ТЕХ, набор красных стабилизаторов, сделанную в виде пули медную головку, циферблаты и измерительные приборы, которые могли выявить причину неполадок в механизмах, а главное – показать, сколько секунд осталось до взрыва.

Сбоку черным жирным карандашом был нацарапан номер патента, который профессор Верн и Франкенштейн получили за свое смертоносное оружие: 17/2. Но они поклялись никогда не делать другого экземпляра, намереваясь использовать такой аппарат только раз, только для того, чтобы уничтожить Скартариса.

Мантикор заговорил:

– Мы нашли ваши личные записные книжки, профессор Верн. Они довольно интересны. Les Doyages Extraordina'irs – это что-то вроде кода? Все остальное написано на понятном языке.

Корукс пошарил в складках своей блестящей одежды и вытащил оттуда сильно потрепанную рукопись. Обложка была смята, многие страницы вырваны и неопрятно засунуты обратно. Записи представляли собственный отчет Верна о необыкновенном путешествии и мыслях, которые приходили ему в голову, пока он пересекал карту. Они рассказывали все о миссии ситналтанского оружия.

Верн уставился на рукопись в изумлении. За долгие годы своей деятельности он привык к мысли, что во имя процветания остальных персонажей он должен вести записи обо всех идеях или изобретениях, которые приходят в голову. Идеи любого ситналтанского изобретателя были предназначены для всего Игроземья.

Верн никогда не задумывался над тем, что его изобретение может попасть в руки злых тварей, таких, например, как Серрийк, а даже если и так, он не мог вообразить, что мантикор сможет читать и воспринимать записи.

– О, я идиот, – пробормотал он про себя. Серрийк был выборным предводителем войска монстров. Он не мог не быть умным. Скартарис выбрал его для руководства самой большой армией, которая только появлялась в Игроземье. Он не был просто слюнявой безмозглой тварью.

Мантикор расправил когти на каменных плитах.

– Я понял, какую великую силу заключает в себе это оружие. В Игроземье есть много таких вещей. Я хочу их все, и я сделаю все, что возможно, чтобы получить их. – И его физиономия приняла задумчивое выражение.

– Ты видел, Верн, как шесть Духов разбили Скартариса, чуть не уничтожив заодно и себя, а все Игроземье было разорено. Что-то случилось с Правилами, они уже не выполняются так безоговорочно, как раньше. Если ТЕ действительно решили уничтожить Игроземье, чтобы оно больше не причиняло им беспокойства, значит, я должен сделать все, чтобы обезопасить себя и других слаков. Мне неизвестно, как твое оружие или магия могут влиять на ТЕХ. Но если конец Игры приближается, у нас должна быть возможность уцелеть.