Предначертание - Пайк Эприлинн - Страница 8

— Что там? — спросила Лорел.

Он поманил ее к себе:

— Это от Шара.

— От Шара? — Лорел изумилась не меньше Тамани. — Шар написал тебе сообщение?

Тамани кивнул, внимательно изучая фотографию.

— Говорит, погнался за сбежавшими Клеа и Юки. — Он провел пальцами по экрану, приближая непонятные фигуры, и наконец решился озвучить свои подозрения: — Эти двое стражей… думаю, они не люди.

— Тролли? — Дэвид подал голос с дивана.

— Феи. — Тамани не отрывал глаз от телефона. — И, похоже, не скрывают этого. А дом, наверное… не знаю. Штаб-квартира Клеа?

— Может, позвонить ему? — предложила Лорел.

Тамани замотал головой:

— Ни в коем случае. Если он там, звонок его выдаст.

— А твой телефон может его найти? Через «Джи-пи-эс» или что-то такое?

— Да, но пока ничего не ясно. Фото пришло без текста; отсюда следует, что я не должен ничего делать. — Он сунул руки в карманы, по-прежнему сжимая телефон, и зашагал по комнате.

Мобильник тут же зажужжал. Еще одно фото.

— Что это? — Лорел указала на высокие зеленые стебли.

Тамани замутило: сын садовницы не мог не узнать характерные черенки.

— Ростки, — хрипло выговорил он.

— Что? — ахнула Лорел.

— Зародыши фей? — Дэвид встал с дивана и заглянул Тамани через плечо.

Тамани хмуро кивнул.

— Их же десятки! — воскликнула Лорел. — А почему многие срезаны?

Тамани лишь покачал головой, сердито уставившись в экран. Что имел в виду Шар? Ерунда какая-то! Конечно, Тамани не садовник, но жуткое состояние ростков очевидно. Они растут слишком тесно, а стебли чересчур короткие для таких луковиц. В лучшем случае рассада неухожена, а в худшем — намеренно и необратимо повреждена.

Однако больше всего его беспокоили срезанные стебли. Обычно луковицы срезают, когда хотят быстрее получить младенца. За всю жизнь мама Тамани поступила так лишь однажды, чтобы спасти умирающую крошку-фею, но только Клеа не заподозришь в материнской заботе. И зачем ей столько? Наверняка не для того, чтобы скрасить одиночество.

Мрачные размышления прервала новая картинка: металлическая полка, уставленная зелеными пузырьками. Зрелище было совершенно незнакомым, и Тамани повернул экран к Лорел:

— Можешь определить сыворотку?

Лорел покачала головой:

— Половина сывороток зеленые. Это может быть что угодно.

— А если… — Мобильник снова запиликал: звонок. Затаив дыхание, Тамани поднес телефон к уху. — Шар? — как можно сдержаннее спросил он.

Лорел бросила на него взгляд, полный тревоги и надежды.

— Шар? — повторил Тамани уже спокойнее.

— Тэм, мне нужна помощь, — прошептал Шap. — Нужно, чтобы ты… — Голос заглох, и послышался громкий шелест. Похоже, Шар отложил телефон.

— Не двигайся, или я сброшу полку. — Слова звучали четко, но сопровождались слабым эхо. «Громкая связь», — понял Тамани и крепко прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Когда припекло, Шар живо разобрался в настройках.

Донесся голос Клеа — чуть глуше:

— Да ладно, капитан! Зачем? Ты уже поломал мои планы, когда вырубил бедную Юки.

«Вырубил Зимнюю? — с недоумением и гордостью подумал Тамани. — Интересно, как?»

— Я видел, как ты сгорела, — гневно бросил Шар. — К бушующему пламени никто не мог подойти три дня!

— Люблю хороший костерок, — издевательски хмыкнула Клеа.

— Я носил пепел на экспертизу. В Академии подтвердили, что при пожаре погибла Осенняя.

— Завидное усердие! Потому-то я и бросила в огонь свой цветок. Думаю, несвежие лепестки их бы не убедили.

Лорел потрогала Тамани за руку:

— Это ведь?..

Тамани приложил палец к губам и, убрав телефон от уха, включил громкую связь и на всякий случай заблокировал микрофон.

— Где ты нашла Юки? — снова говорил Шар.

— Нашла? Брось, капитан! При должной сноровке хватит и одного семечка. Естественное созревание шло медленно, но за последние десятилетия люди добились потрясающих успехов в клонировании. Я быстро обнаружила, что у каждого сеянца своя судьба независимо от происхождения. Поэтому получить Зимнюю — вопрос времени.

— А где ты раздобыла семя?

— Наверное, я зря это рассказываю, — заметила Клеа, — но уж очень тянет похвастаться. Украла у Неблагих.

— Между прочим, ты сама Неблагая.

— Не путай меня с этими безумными фанатиками! — фыркнула Клеа. — Понятия не имею, где они взяли семя, ну да это неважно. Одна из них меня застукала, я еле унесла ноги. Как она разозлилась! — Клеа понизила голос: — Думаю, ты знаком с ней, Шар де Миша.

Тамани зажмурился, понимая, каково другу: родная мать утаила от него сведения, которые могли спасти множество жизней.

— Солидная у тебя коллекция на полке. Расскажешь, за что я умру? Ты ведь моя должница.

— Должница? Я должна тебе только пулю в лоб.

— Ну, значит, просто разобью. Все равно ты меня пристрелишь.

Голос в трубке наполнялся силой; дразня Клеа, Шар осторожно выяснял полезные сведения. Тамани чувствовал, что Лорел вопросительно смотрит на него, но упрямо уставился на телефон у себя на ладони, изо всех сил стараясь дышать ровнее. Не время переглядываться.

Клеа медлила:

— Ладно. Только тебя это не спасет. Я потратила на зелье уйму времени, и жаль его терять, но это всего лишь последняя порция. Основную часть я уже применила.

— Из-за него троллей и не берет никакой яд?

— В Авалоне лечат больных, а люди научились предотвращать болезни. Принцип один и тот же. Иммунизация. Да, это она делает их неуязвимыми.

— Ты хочешь сказать, неуязвимыми к магии Осенних.

Хотя Тамани не слышал раньше слова «иммунизация», его смысл был очевиден до тошноты. Клеа сделала троллей невосприимчивыми к магии. Два года назад на Барнса не подействовал ни дротик, ни сыворотка Лорел, тролли после Осеннего бала устояли против цезафума, сыворотки слежения в лесу не работали. Все это — дело рук Клеа.

— Тот высший тролль. — Видимо, Шар тоже догадался.

— Ах да. Ты помнишь Барнса? Мой бывший подопытный кролик. Правда, опыт вышел неудачным: Барнсу взбрело в голову бунтовать. К счастью, у меня всегда наготове парочка резервных планов. А у тебя?

Шар вымученно рассмеялся:

— Да уж, и мне бы не помешало.

— Именно! — самодовольно заявила Клеа. От ярости Тамани чуть не швырнул телефон в стену. — Увы, мы оба знаем, что запасного плана у тебя нет. Тогда зачем ты тянешь резину? Или боишься смерти — позор для воина! — или надеешься каким-то чудом передать наш разговор в Авалон, до того как я туда наведаюсь — а это невозможно. Так что будь любезен, отойди в сторону, и я наконец расправлюсь…

— И что ты намерена делать? — перебил Шар. Тамани изо всех сил старался запомнить разговор, отгоняя страшные мысли о том, что ждет его лучшего друга. — Под пытками выведывать у Лорел, где врата? Не выйдет! Она сильнее, чем ты думаешь.

— Сдалась мне твоя Лорел! Я и так все знаю. Юки выудила нужную информацию из ее мозга еще неделю назад.

Тамани оторопел. Лорел потрясенно вздрогнула — видимо, тоже догадалась. Теперь все яснее некуда. Головные боли. Страшный приступ после нападения троллей — когда она была так уязвима и всеми мыслями обращена к Авалону. Телефонный звонок, странный блеск в глазах Юки — в ту ночь Клеа все разыграла, как по нотам. Лорел упоминала о еще одном сильном приступе в раздевалке, в последний день учебы — и даже говорила, что подозревает Юки. Но Тамани не придал значения: они ведь уже готовились поймать дикую фею. Неудивительно, что Клеа так бушевала, когда Юки собралась на бал, — она выполнила задачу. Выходит, ее симпатия к Тамани была искренней.

Он закрыл глаза и заставил себя дышать глубже и ровнее. Сейчас не время раскисать.

— Тогда у меня последняя просьба. — В голосе Шара появился какой-то надлом. — Передай Ари и Лен, что я люблю их. Сильнее всего на свете.

К горлу Тамани подступил леденящий страх, и с губ сорвалась еле слышная мольба:

— Нет!..

— Очень трогательно, но я не служба доставки сообщений.