Америка. Чудеса здоровой пищи - Кингсолвер Барбара - Страница 1

Барбара Кингсолвер

Чудеса здоровой пищи

Глава 1

Пора вернуться домой

Эта история (а я собираюсь рассказать вам о правильном питании) началась в небольшом магазинчике при бензоколонке в последний день пребывания нашей семьи в штате Аризона. В этом штате я прожила полжизни, а обе мои дочери здесь родились и выросли. Теперь мы уезжали отсюда навсегда, унося с собой ностальгические воспоминания о том, чего больше никогда не увидим: вот куст с гнездом кукушки-подорожника, где она кормила ящерицами своих довольно страшненьких птенцов; вот в это дерево врезалась Камилла, когда училась ездить на велосипеде; а на этом самом месте Лили обнаружила дохлую змею.

Некоторые пейзажи кое-кто видел лишь на открытках и считает их экзотикой, тогда как для других это норма жизни. Вот и сейчас в окружающем нас пейзаже нам было знакомо абсолютно все; и гигантские кактусы цереусы, и койоты, и горы, и нещадно палившее солнце, лучи которого отражались от голого щебня. Мы покидали эту землю в не самый лучший для нее момент, и это облегчало нам расставание; прием, конечно, дешевый, вроде завершения романа с партнером, у которого возникла проблема — облысение в интимных местах. В те дни пустыня больше всего напоминала запущенный тропический лишай, на который невозможно смотреть без содрогания.

Стоял конец мая. Со Дня благодарения осадков выпало менее одного дюйма. Даже кактусы, привыкшие к лишениям, казалось, были готовы вытащить из земли свои корни и рвануть куда подальше, если бы только могли. Опунции на прощание махали нам вслед своими морщинистыми сероватыми листьями. Шаткие, высокие обезвоженные цереусы гигантские как будто втянули щеки, словно капризные супермодели. Даже в лучшие времена растения пустыни балансируют на грани вымирания, выживая в основном за счет испарений и собственных запасов. Теперь, когда в нескольких южных штатах США третий год подряд свирепствовала засуха, в народе повсеместно обсуждали глобальное потепление. Люди собственными глазами видели, насколько все серьезно.

И мы, наша маленькая семья, тоже убегали отсюда, как крысы с горящего корабля. С болью в сердце мы вспоминали сразу обо всем: о наших друзьях, о нашей пустыне, о нашем старом доме — и одновременно думали о доме новом. Эх, до чего же было тяжело на душе, когда мы подкатили к небольшой бензоколонке на окраине города Таксона. Прежде чем отправиться на поиски удачи, нам, конечно, следовало подзаправиться: наполнить бензобаки автомобиля и закупить себе провизии в дорогу. Холодильник на заднем сиденье нашего автомобиля был набит под завязку припасами для ланча. Но ведь нам надо было еще проехать не менее двух тысяч миль, а потом пересечь границы нескольких штатов.

Нам предстояло грандиозное путешествие. Закончилось время нашей жизни в городке Таксон, штат Аризона, начиналась другая жизнь — в сельской местности, в Южных Аппалачах. Мы продали свой дом, загрузили в автомобиль самое главное: документы, книги и собаку, накормленную транквилизаторами (клянусь, только на время поездки, не сочтите нас за наркоманов). Все остальное поместилось в фургон для перевозки мебели. Скоро начнется новая жизнь, на ферме, к счастью или к несчастью.

Моему мужу Стивену уже лет двадцать как принадлежал земельный участок в Южных Аппалачах, в так называемой «зоне ведения фермерского хозяйства». Там имелись фермерский дом, амбар, фруктовый сад и обширные поля. Когда мы со Стивеном познакомились, он жил там, преподавал в колледже, а в свободное время постепенно реставрировал свой старый дом. Я явилась туда с визитом как писательница, незадолго до этого пережила развод и находилась на стадии налаживания лучшей жизни. И когда мы влюбились друг в друга, пришлось искать компромисс. Моя маленькая дочь и я были привязаны к своему микрорайону в Таксоне, Стивен был точно так же привязан к своим зеленым пастбищам и птицам, распевающим в местных лесах. Помню, мой будущий свекор, узнав о наших матримониальных намерениях, спросил Стивена: «Неужели поближе никого не нашлось?»

Получается, что не нашлось. В конце концов мы сохранили и ферму, сдав ее в аренду, и семейное счастье, мигрируя, как птицы: весь учебный год жилив Таксоне, но каждое лето возвращались на наши богатые кормовые угодья. Три месяца в году мы проводили в крошечной, сильно покосившейся деревянной хижине в лесу позади фермерского дома, слушали лесных певцов, сами выращивали себе пропитание. Девочки (потому что вскоре появился еще один ребенок) любили играть в ручье, ловили черепах, возились в настоящей тине. Мне нравилось работать на земле, я все чаще думала об этом участке как о своем доме. И вот теперь мы решили, что надо переехать сюда навсегда.

У нас было много стандартных причин для переезда, в том числе увеличение семьи. Моя родня по линии Кингсолверов происходила из Виргинии; я сама выросла всего в нескольких часах езды отсюда, за границей штата Кентукки. И если мы вернемся, дети смогут общаться со своими дедушками-бабушками и двоюродными братьями-сестрами каждый выходной, а не только во время неожиданных краткосрочных набегов. Когда, став взрослой, я поселилась в городе, то не нашла в городской телефонной книге ни одного однофамильца. Теперь я смогу в День поминовения украшать могилы предков пионами из собственного сада. Таксон открыл мне глаза на мир: там началась моя писательская карьера, там же я обрела тьму друзей и вкус к невоздержанному поеданию красных острых перцев чили и к горящим, как пожар, закатам. Но, прожив двадцать пять лет в пустыне, я почувствовала настоятельную потребность вернуться в родной дом.

Имелась и еще одна уважительная причина переезда: мы задумали предприятие, которое я и опишу в этой книге. Мы хотели жить в таком месте, которое сможет нас прокормить: где льют дожди, растет кукуруза, а питьевая вода бьет ключом прямо из-под земли. Кое-кто, наверное, удивится: стоило ли ради этого покидать любимых друзей и один из самых идиллических городов Соединенных Штатов. Но поймите и нас. Когда население Таксона приблизилось к отметке в миллион душ, благодаря своему очарованию он стал одним из самых быстрорастущих городов в стране. Его население по-прежнему ежедневно получает услуги в полном масштабе: тут тебе и банки, и магазины, и колледжи, и художественные галереи, городские парки, а площадок для гольфа столько, что негде клюшкой взмахнуть. Словом, тут есть абсолютно все, кроме полноценных продуктов, которые мы суем в рот каждые несколько часов, чтобы поддерживать свое существование. Как многие другие современные города США, Таксон вполне мог бы стать космической станцией, обеспечивающей бесперебойное существование человека. Буквально каждый продукт питания привозят в этот город в рефрижераторах откуда-то издалека. Каждая унция воды, которая выпивается в этом городе или используется для стирки и для заполнения аквариумов с золотыми рыбками, подается сюда насосами из невосполнимого источника, из ископаемого водоносного пласта, который истощается так быстро, что иногда почва разрушается. А вот наше последнее достижение: часть городской воды теперь поступает по открытому каналу, длиной около трехсот миль, проложенному по пустыне из реки Колорадо, которая — из-за нашей жажды — больше не доходит до океана, а иссякает в песчаной равнине, У границы с Мексикой.

Если вам пришло в голову, что вода, пробегающая сотни миль в открытом канале по пустыне, испарится и в итоге превратится в концентрат солей и ила, тогда позвольте вам заметить, что с таким негативным мышлением вас никогда не изберут на государственную должность в штате Аризона. Когда включили этот гигантский новый кран, разработчики запланировали — во всех направлениях от города — отгрохать в пустыне целые кварталы домов, облицованных розовой плиткой. Предполагалось, что все мы, остальные горожане, будем ликовать, когда новый поток воды ринется в наши трубы, хотя городские власти предупреждали, что эта вода какая-то особая. Мол, пить ее можно, но не вздумайте наливать в аквариумы: рыбки сдохнут.