И ангелов полет - Коннелли Майкл - Страница 52

— Но знаете, — продолжал, улыбаясь, Сэм Кинкейд, — я совсем не против смога. Моя семья занимается продажей автомобилей в этом городе на протяжении трех поколений. С девятьсот двадцать восьмого года. Сколько лет прошло, сколько машин продано. Смог напоминает мне об этом.

Произнеся это хорошо отрепетированное вступление, хозяин с добродушной улыбкой на лице шагнул навстречу детективам.

— Сэм Кинкейд. И моя жена Кейт.

Пожав протянутую руку, Босх назвал себя и представил напарника. Прежде чем поздороваться, Кинкейд взглянул на Эдгара так, словно впервые видел в своей гостиной чернокожего, который не принес на подносе канапе или напитки. Потом, заметив, что Босх смотрит на застывшего у входа в комнату мужчину, добавил:

— Это Д.С. Рихтер, начальник моей службы безопасности. Я пригласил его поприсутствовать при разговоре, если, конечно, вы не возражаете.

Босх ничего не сказал, хотя появление этого человека показалось ему по меньшей мере странным. Он кивнул. Рихтер кивнул в ответ. Он был примерно одного с Босхом возраста, высокий, поджарый, с коротко подстриженными, влажными от геля седыми волосами. В левом ухе Рихтера детектив заметил тонкое золотое колечко.

— Чем могу помочь, джентльмены? — спросил Кинкейд. — Признаюсь, ваш визит для меня большой сюрприз. На мой взгляд, складывающаяся в городе ситуация требует, чтобы все силы были брошены на улицы. Кому-то же надо сдерживать этих животных.

В комнате повисла неловкая тишина. Кейт Кинкейд опустила голову.

— Мы занимаемся расследованием убийства Говарда Элайаса, — сказал Эдгар. — И вашей дочери.

— Моей дочери? Боюсь, не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Может быть, присядем, мистер Кинкейд? — предложил Босх.

— Да, конечно.

Он провел гостей к двум повернутым друг к другу диванчикам, разделенным стеклянным столиком. Слева от Босха оказался напоминающий грот камин, справа — прозрачная стена с «видом из поднебесья». Супруги устроились на одном диване, детективы на другом. Рихтер остался стоять, но переместился за спину своего хозяина.

— Позвольте объяснить, — начал Босх. — Мы приехали, чтобы проинформировать вас о том, что намерены заново расследовать обстоятельства смерти Стейси.

Муж и жена одновременно открыли рты; лица обоих выразили недоумение.

— В ходе расследования случившегося в пятницу убийства Говарда Элайаса мы обнаружили информацию, которая, как представляется, не оставляет сомнения в непричастности Майкла Харриса к смерти вашей дочери. Нам...

— Невозможно, — резко бросил Кинкейд. — Ее убил Харрис. В доме — я имею в виду наш старый дом — нашли отпечатки его пальцев. Уж не хотите ли вы сказать, что департамент полиции Лос-Анджелеса изменил прежнюю точку зрения и считает теперь, что полиция сфабриковала улики?

— Нет, сэр. Но теперь у нас есть иное объяснение появления отпечатков на учебнике в комнате Стейси.

— Мне бы хотелось услышать это объяснение.

Босх достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги. Первый был фотокопией квитанции, которую отыскал на станции обслуживания Пелфри. Вторая — фотокопией карточки табельного учета Харриса.

— Миссис Кинкейд, вы водите белый пикап «вольво» с регистрационным номером один-браво-генри-шесть-шесть-восемь, не так ли?

— Нет, не так, — ответил за жену Кинкейд.

Босх перевел взгляд на него, но ничего не сказал и снова повернулся к женщине:

— Вы пользовались этой машиной прошлым летом?

— Да, я ездила на белом пикапе марки «вольво», — сказала она. — Номер не помню.

— Моей семье полностью принадлежит одиннадцать и частично шесть автомобильных агентств в этом округе, — снова вмешался Кинкейд. — Мы продаем самые разные машины: «шевроле», «кадиллаки», «мазды»... Даже «порше». Но не «вольво». И что вы думаете? Она выбирает эту марку, ссылаясь на то, что «вольво» безопаснее, и в итоге оказывается...

Он прикрыл рот ладонью и замолк. Выждав секунду, Босх продолжил:

— Можете поверить, так оно и есть. Мы уточнили, миссис Кинкейд, машина была зарегистрирована на вас. Двенадцатого июня прошлого года эта самая машина была обслужена на станции «Вэкс энд Шайн» в Голливуде. В квитанции указано, что обслуживание включало полировку и чистку салона пылесосом. Взгляните.

Босх наклонился и положил квитанцию на столик перед супругами. Оба подались вперед. Рихтер тоже.

— Вы помните, как это было?

— Мы не моем свои машины в чужих салонах, — сказал Кинкейд. — И вообще не пользуемся услугами общественных автомоек. Если мне надо помыть машину, я еду в свой салон. Не хватало только платить...

— Я помню, — перебила его жена. — Да, я заезжала туда. Мы со Стейси ходили в кино. Неподалеку что-то строили, и когда мы вышли из кинотеатра, то увидели, что капот чем-то испачкан. Может быть, какой-то смолой. На белом было очень заметно. Я спросила, где можно помыть машину, и нам указали на ту станцию.

Кинкейд посмотрел на супругу так, словно она рыгнула на благотворительном обеде.

— Значит, вы там были, — констатировал Босх.

— Да. Я вспомнила.

Миссис Кинкейд посмотрела на мужа и перевела взгляд на детектива.

— В квитанции указана дата, двенадцатое июня. Сколько дней прошло после окончания учебного года?

— Всего один. Мы хотели как-то отметить начало каникул. Ленч и кино. Фильм был о двух мужчинах, которые никак не могут избавиться от мышки в доме. Такая симпатичная... В конце концов она все-таки перехитрила их.

Воспоминание оживило ее, глаза заблестели.

— Итак, занятия закончились, — сказал Босх. — А могли ли в машине остаться школьные учебники?

Кейт Кинкейд медленно кивнула:

— Да. Помню, я еще попросила дочь убрать книжки из салона. Они постоянно падали на пол. Но она так и не убрала их, так что мне пришлось сделать это самой. Я перенесла учебники в ее комнату.

Босх положил на столик еще одну фотокопию.

— Прошлым летом Майкл Харрис работал в «Вэкс энд Шайн». Это его учетная карточка. Из нее следует, что он был на работе и двенадцатого июня. Именно он обслуживал белый «вольво».

Сэм Кинкейд снова подался впереди, изучив документ, покачал головой.

— Хотите сказать, что все это время... — Он запнулся, помолчал. — Хотите сказать, что это... что Харрис убирал в салоне и во время уборки дотронулся до учебника моей падчерицы? Потом книга оказалась в ее спальне, а после похищения...

— Полиция обнаружила эти отпечатки и сделала соответствующие выводы, — продолжил Босх. — Да, мы полагаем, что так оно и было.

— Но почему об этом ничего не сказали на суде? Почему...

— Потому что было еще одно обстоятельство, связывавшее Харриса с убийством, — напомнил Эдгар. — Девочку... Стейси нашли неподалеку от дома, в котором живет Харрис. Тогда адвокат Харриса решил построить защиту на обвинении полиции в фальсификации улик. Подорвать доверие к отпечаткам, подорвав доверие к полиции. Истина его не интересовала.

— Как не интересовала она и полицейских, — сказал Босх. — Когда к первой улике добавилась вторая, все было решено. Следствие с самого начала проходило в условиях сильного эмоционального давления. Сначала оно фокусировалось на поисках девочки, а после обнаружения тела сконцентрировалось на преследовании одного-единственного подозреваемого. К сожалению, целью следствия так и не стало отыскание правды.

Сэм Кинкейд, похоже, никак не мог оправиться от шока.

— Столько времени... Вы можете представить, какая ненависть скопилась во мне к этому человеку? В последние девять месяцев я жил только этим чувством, все остальное умерло...

— Понимаю, сэр. Но теперь нам ничего не остается, как начать все заново, провести повторное расследование. Именно этим и занимался Говард Элайас. У нас есть основания полагать, что ему стало известно то, о чем я только что рассказал вам. Но он прошел в своем расследовании еще дальше и либо знал, кто убийца, либо приблизился к разгадке вплотную. Судя по всему, поэтому его и застрелили.