Солдаты 21 века.
"Филин" ночной хищник - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 38

«…Вот же сволочь! Ну, бля, террорист половой, дай мне до тебя добраться…»

Во двор к Ревазу периодически заходили вооруженные люди. Они о чем-то разговаривали, иногда по долгу, иногда всего несколько минут и уходили восвояси. К вечеру Медведь понял, что иностранца в селении нет. Теперь оставалось решить последний вопрос с пленницами и уходить. Дальше было не их дело. Потом в Ачандару придут войска, и будут наводить порядок…

…12 декабря. 00.30.

Дождавшись, когда в Ачандаре прекратится какое-либо движение, а в доме Реваза погаснет свет, ребята выдвинулись из своего, уже порядком надоевшего, НП. Небольшим препятствием оказался все тот же суровый мужик, дежуривший около ворот с «Калашниковым», внутри двора. Это был битый волк, знавший, видимо почём фунт военного лиха. Ребята проникли во двор абсолютно бесшумно, но, находившийся у ворот, страж всё же что-то почувствовал. Он даже успел снять с плеча, висевший на ремне, автомат и передернуть затвор. Проделал он это удивительно профессионально, отводя и возвращая затвор медленно, так чтобы не выдать своего присутствия металлическим звуком. Он уже был готов открыть огонь, но нож Брата, брошенный метров с 10, вошёл, точно в кадык, а на выходе перерубил шейные позвонки. Он так и умер, не сделав своего последнего выстрела. Отправив, жестом, Ганса к сараю, где содержались пленницы, Медведь задумался на секунду и пошёл к дому. Не мог он уйти просто так…

Хорошо смазанные дверные петли не издали никакого звука. Внутренние помещения дома были богато убраны, чувствовалось, что здесь живет не рядовой человек. В одной из комнат, за остекленной дверью, был виден очень слабый свет. Игорь отправил Брата дальше по коридору, а сам, открыв дверь, вошёл в комнату.

Посредине спальни, в одних трусах стоял Реваз и ничего не понимающими со сна глазами, смотрел на Медведя. То, что прилетело горцу в ту же секунду в челюсть, было сродни паровому молоту. Таким ударом можно было бы свалить годовалого бычка. Ну а Реваз не был бычком, поэтому приземлился на пол уже без сознания. Грохот был такой, как-будто упал комод с посудой. Но это не выстрел, а поэтому Игорь не боялся, что его услышат соседи. В комнату ввалился Брат, волоча за собой связанного, с тряпкой во рту, но всё же сопротивляющегося «полового террориста», и бросил его в угол спальни.

— Волчёнок настоящий.

— Ну, а этот — волчара. Почуял что-то, а может, просто поссать захотел выйти. Не судьба.

В комнату вошёл Ганс, в сопровождении пленниц.

— Там всё тихо. Можно уходить.

— Хорошо. Только наших дам нужно одеть во что-то. — Девчонки были опять в ватниках и валенках.

И тут одна из пленниц увидела, сидящего в углу и злобно сверкающего глазами, пацанёнка. Схватив тяжелый табурет, она со всего маху грохнула им по голове «террориста», да так, что от табурета остались одни дрова, как и от головы…

— Ты за что его так-то? — Слегка дрогнувшим голосом, спросил Медведь.

— Сволочь! Подонок! Мразь ненасытная! Что он, что папаша его. Хоть бы трахали как люди, если невмоготу, а то, как привыкли тут коз своих в горах трахать, так и нас — куда попал(!) и когда захотелось. Гады!

— Ладно, тихо. Не шуми, нам ещё выбираться нужно. Успокойся, и пойдите, поищите одежду. Лучше джинсы какие-нибудь и свитера. — Сказал Игорь, погладив девчонку по голове. — А мы ещё на пару минут задержимся.

Лежавший на полу Реваз, начал подавать признаки жизни. Крепок оказался командир «гвардейцев», видимо школа ВДВ не прошла для него даром. В полуобморочном состоянии ему удалось, всё же, сесть и обвести мутным взглядом комнату. Глаза его остановились на, лежащем в углу, мальчике. Он понял всё и сразу.

— Сына убил, зачем? — Полный ненависти взгляд сверлил Медведя.

— Это его женская месть настигла. Мал он был ещё упражняться в сексе в таких количествах да в таких формах. А, в общем, правильно. Меньше уродов, подобных тебе, будет.

— Ты мой кровник. Я тебя найду и убью…

— Ага, хорошо. Если получиться. — Сказал Медведь, поворачиваясь к выходу.

Мимо уха Игоря что-то, едва уловимо, просвистело. Обернувшись, он увидел Реваза, со «Стечкиным» в руке и двумя ножами брата: в горле и под левым соском, оседающим на свою постель.

— Шустрый оказался наш Ревазик. — Произнёс Брат, возвращая свои ножи на, принадлежащее им место.

— Спасибо, Каха. — Только и сказал Медведь…

…Уходить из Ачандары решили на джипе Реваза. Этот джип должны были знать всё, что давало надежду на безостановочный проезд. Плюс ночь, снег и затемненные стекла. Ключи от машины нашли в спальне.

— Ну что, девчонки. — Обратился Игорь к пленницам, одетым в джинсы, свитера и какие-то куртки. — Знакомится, будем потом, а пока что марш в машину. На пол между сидениями. Ясно?

Пленницы дружно закивали головами.

— Брат, что с машиной?

— Всё в порядке, брат, — отозвался Каха. — Бензина под пробку. Всё работает как швейцарская «Омега». В грузовом отсеке оружия целый арсенал.

— Хорошо. — Медведь посмотрел на часы. Время 1.05. — Брат — за руль, Ганс — в грузовой отсек, будешь прикрывать, если не получиться уйти по-тихому. Всё. По коням!..

…Из селения выбрались без приключений. Встретившиеся по дороге дозоры их не остановили — мало ли куда направился командир, спрашивать не принято. Доехав до Приморского, Медведь приказал остановиться:

— Тормози, Брат. Съедем с шоссе и подождём до утра. А то, ещё чего доброго, в Новом Афоне нас наши же и посекут пулеметами на блокпосту, спросонья. Подождём. Авось пронесёт.

Игорь смотрел на обильный снегопад и вспоминал что-то уже очень далекое. Подобные воспоминания, похоже, мучили Брата и Ганса.

— Ну что, красавицы, поведайте нам кто вы и как оказались у Реваза.

— Мы из Белореченска. Ехали на поезде в Тбилиси. У нас там бабушка живёт.

— Вы что сёстры? Что-то не очень-то вы похожи.

— А мы двоюродные — это наши мамы родные сёстры.

— Ну и как же вас таких ссыкух малолетних одних отправили.

— Ну не такие уж мы малолетние, мне уже 21, а Наташке — 20. Что не верите?

— Да что-то не очень.

— А никто не верит. Да и не одни мы ехали, с нами наши парни были. — Как-то очень грустно произнесла говорившая. — Только, слабы в коленках, оказались. По зубам получили и всё, сникли кавалеры.

— Да. Такое тоже бывает. Ну а дальше?

— А что дальше? Поезд остановили, как только проехали Гагры. Начали грабить. А нас с собой забрали, и ещё двух девчонок. Где они не знаю. Они сразу куда-то подевались. А нас этот скот взял себе, для «работы» по дому. И заставлял работать всеми частями тела. — Девушка всхлипнула. — А по ночам отбирал одежду. Говорил, что овцы среди овец не замёрзнут. Мы так и спали, среди овец.

— Давно вы здесь?

— Больше месяца уже. — Девушка начинала плакать.

— Ты это, мокрую историю свою заканчивай. Раньше плакать нужно было, а теперь всё, домой едем. — Игорь нежно гладил девушку по волосам. — Ну что, не будет истерик?

Она отрицательно мотнула головой.

— Вот и добре. Всё будет хорошо.

Рассвет наступал как-то медленно, не уверенно. В 5.30 Медведь решил, что пора:

— Ну что, Брат, двинули?

— Двинули. — Ответил Каха, выводя джип на шоссе.

И тут откуда-то слева ударила автоматная очередь. Реакция Ганса была мгновенной — в разбитое боковое стекло он вложил все десять выстрелов «Винтореза». Джип летел по шоссе — это Брат выжимал из машины всё, что было возможно на, покрытой снегом, дороге.

— Дозор, наверное. Там «козёл» стоял и четыре абрека. — Меланхолично сообщил Ганс.

— Все целы? — спросил Медведь.

— Да вроде бы. — Ответил Ганс, посмотрев на перепуганных девушек.

— Задело немного. — Сквозь зубы проговорил Брат, вцепившись в руль двумя руками.

— Куда?

— В ногу, кажется.

Наклонившись над Братом, Медведь увидел, штанину, набухшую от крови в районе бедра.