Геном бессмертия - Говда Олег Иосифович - Страница 5

— За линию фронта пойдем в немецком камуфляже, а девушки — в гражданской одежде.

— Лучше, пусть возьмут ее с собой. А то, после преодоления передовой, их платья превратятся в лохмотья.

— Согласен… — кивнул Корнеев. — И, если не возражаете, из своих ребят возьму только старших групп. Остальных — хочу подобрать из штрафников.

— Что ж, — кивнул полковник, — примерно так я себе и представлял. Рад, что не ошибся. Не понятно только, Николай, как ты совместил заботу о товарищах, с желанием взять в немецкий тыл девушек?

— От войны не спрячешься, товарищ полковник, — пожал плечами тот. — А в данном случае, у девушек шанс выжить больше чем у других бойцов. Им проще затеряться среди гражданских… Здесь много наших женщин и девушек, угнанных гитлеровцами на работы.

— Вполне возможно, вполне возможно… — насупился тот.

Стеклов поставил на стол пустой стакан и поднял трубку внутреннего телефона. Выслушал доклад ответившего и спросил:

— Документы на Корнеева готовы?.. Несите.

Если капитан и удивился, то не подал виду.

— Разрешите? — буквально спустя минуту в дверном проеме возник дежурный лейтенант.

— Естественно… — ворчливо ответил, как всегда недовольный проявлением излишней уставности, Стеклов. — Я же сам звонил. Давайте уже…

Молодцеватый лейтенант ловко проскользнул в комнату, положил на стол большой конверт из плотной бумаги и козырнул:

— Разрешите идти?

— Транспорт готов?

— Так точно.

— Свободны…

Лейтенант еще раз козырнул и скрылся за дверью.

— Вот тебе, Николай, новые документы… — Стеклов вскрыл пакет и достал оттуда какое-то удостоверение.

Корнеев взял чуть затертую, но достаточно новую книжицу в руки и с удивлением прочитал на обложке "Контрразведка "Смерш". Раскрыл и увидел собственную фотографию, но перед фамилией, именем и отчеством стояло офицерское звание "майор". А главное — на вклеенной фотографии он красовался в кителе с соответствующими погонами.

— Погоны в конверте… — полковник протянул пакет Николаю. И, глядя как тот меняет на плечах прямоугольники с четырьмя маленькими звездочками на такие же, но уже с двумя просветами и звездочкой побольше, продолжил. — Тут еще командировочное предписание, продовольственный аттестат, медицинская справка и все остальное… Пока ты добирался из госпиталя, я подумал, что майору из "Смерша" будет проще договариваться с командиром штрафбата, чем артиллерийскому капитану. Тем более, Николай, что все это не маскарад и не понарошку. Приказ о твоем повышении уже подписан. Поздравляю…

— Служу Трудовому народу!

— Вот именно… И, от лица командования, позволю себе заметить — хорошо, просто отлично служишь. А теперь, о штрафниках. Они тут неподалеку, километрах в пятнадцати. Поезжай… Погляди… Может и подберешь себе кого-то. Но, учти — времени на подготовку нет. Совсем! Завтра вечером и выдвигаетесь…

— Как завтра?! — впервые за весь разговор изумился Корнеев. — Товарищ полковник, ведь так нельзя. Да перед любой мало-мальски важной операцией дается на подготовку не менее трех суток!

— Поэтому я и говорю: хорошенько выбирай. В общем-то, ты все правильно мыслишь, выучка бывших офицеров, не чета солдатской. И штрафникам к мысли о гибели не привыкать. И, все же хорошо выбирай, с умом. Ты, Николай, знаешь: я не ханжа, но народец там разный попадается. Не прозевай врага настоящего… — полковник поднял ладонь, обрывая в зародыше любую возможную дискуссию на эту тему. — Транспорт у входа. Так что, более не задерживаю. И не удивляйся, ты сегодня очень важная персона, чтоб я мог оставить место для любой случайности… Поедешь с охраной.

— На броневике?

— Броневик генерала увез… — не принял шутки Стеклов. — Вернешься, сразу же ко мне, расскажешь, как съездил. А я, тем временем, девушками займусь… В общем, с Богом.

— Разрешите идти? — взял под козырек новоиспеченный майор, непроизвольно косясь на собственные раздобревшие звездочки. Как ни скромничай, повышение всегда приятно.

— А я что сейчас сказал? — насупился Стеклов. — Или тебя обязательно посылать прямым текстом? Достали, служаки. Хоть ты, Николай, из себя кирзовый сапог не изображай. Ну, все, иди уже. Удачи!

На этот раз профессор и в самом деле не шутил. Просчитав мысли разведчика, он не только заблаговременно подготовил нужные документы, но еще и распорядился выделить ему для поездки в штрафбат транспорт и охрану. Прямо у входа Корнеева поджидал тяжелый немецкий "БМВ" с коляской и два наших, двухколесных К-72. У мотоциклов курили пятеро автоматчиков и здоровенный детина, опиравшийся на ручной "дегтярь".

Заметив, выходящего из здания, офицера, они поспешно выбросили окурки и подтянулись. Вперед шагнул молодцеватый сержант.

— Товарищ майор, выделенная вам группа сопровождения в полном составе. Старший группы — сержант Ефимкин.

— Вольно, — кивнул Корнеев, входя в образ большого начальника. — Маршрут известен?

— Так точно. Но, если вы…

— Отставить. Выдвигаемся в район дислокации штрафбата. Где мое место?

— Вообще-то… в коляске.

— Отставить, сержант. Из корыта выбираться долго… В коляску сядет пулеметчик…. — Николай внимательнее присмотрелся к монументальной фигуре солдата и с интересом спросил: — Техника сдюжит такого богатыря? Не развалится?

— Никак нет. Мощная машина, добротная. Полтонны тянет и не сопит… — похвалил сержант трофейный мотоцикл, но вспомнил, что перед ним не простой офицер, а из "Смерша", на всякий случай прибавил. — Наши "семьдесят вторые" тоже ничего ход имеют. На бездорожье, даже обгоняют… И с топливом не такие капризные…

— Вот и хорошо. А теперь, по седлам, братцы. Время поджимает… Хорошо б засветло успеть воротится.

— Бог не выдаст, немецкая свинья не съест, товарищ майор… — отшутился Ефимкин. — Кони справные, заминки не будет.

Майор Дегтяренко, командир 54-го штрафбата, внимательно изучив документы Корнеева, понимающе кивнул.

— Чайку с дороги, или чего покрепче?

— Можно и покрепче… — не стал отказываться Корнеев. Предвечерняя поездка на мотоцикле в одном кителе, не смотря на выданное в госпитале раньше сезона теплое белье, не доставила разведчику особого удовольствия. Дни стоят хоть и довольно теплые, а все-таки не июль-август… — Кстати, если предложишь пожевать чего, тоже не откажусь.

— Сейчас все организуем, а пока… — комбат достал из тумбочки початую бутылку трофейного коньяка, щедро плеснул в две алюминиевые кружки и вышел из-за стола. — Ну, за победу!

Офицеры со стуком сдвинули посуду и залпом выпили.

— И чем же мои люди заинтересовали "Смерш"? Насколько я понимаю, тут в основном трусы, нарушители воинской дисциплины и разгильдяи. Предателей или шпионов особисты сразу в расход пускают.

— Задание у меня, комбат, не шутейное, так что ходить вокруг да около некогда. Спрашиваю в лоб — у тебя есть люди, которым правильно умереть важнее чем дожить до победы?

— Ну ты и спросил, — мотнул головой Дегтяренко. — Вообще-то они все здесь вину кровью искупают. После каждого боя… на половину состава либо представление пишу, либо похоронку…

— Да знаю я, — досадливо отмахнулся разведчик. — Знаю… Не первый день на фронте. Но даже в самой страшной атаке, шанс выжить и уйти по ранению остается у каждого…

— Вот как? — комбат внимательно посмотрел на Корнеева. — Тогда ты не по адресу.

— Не понял тебя, майор?

— Да не ершись ты… майор… Ишь, вспетушился! Думаешь, упрекаю за то, что смертников ищешь? Брось… Не маленькие дети. Просто, я на батальоне всего ничего. Прежний комбат погиб шесть дней назад. И мой начштаба, тоже, всего две недели как вступил в должность. Дела полистали, конечно, но ведь бумага и человек не одно и то же, верно? И рад бы помочь, но… Гм, за Хохлом послать, что ли… — неожиданно оживился Дегтяренко. — Эй, кто там! — рявкнул громче.

На его зов в дверях показалась голова вестового.