Когда правит страсть - Линдсей Джоанна - Страница 4

— Алана?

Лакей, державший дверь экипажа открытой, снова закрыл ее, чтобы Мэри не простудилась.

Ну вот. Только вспомни о дьяволе...

Адам снял шляпу. Она тепло улыбнулась. В его присутствии Алана всегда расслаблялась и относила это за счет его дружелюбия и редкостного чувства юмора.

— Я не забыл, какой сегодня день, — продолжал лорд Чапмен, протягивая ей букет желтых цветов. — Знаменательный день для многих молодых леди.

Зачем он употребил слово «знаменательный»? Это напомнило ей о том, что ждет дома.

— Спасибо, — кивнула она. — Но где вы нашли цветы в это время года?

— У меня свои источники. — Он таинственно улыбнулся, но тут же со смехом признался: — У матушки есть теплица... за которой ухаживают ее садовники. Сама она своих прелестных ручек не запачкает. Даже ради не менее прелестных цветов.

Его родители жили в Мейфэре, но Адам сказал, что у него есть своя квартира, недалеко от приюта, и раза два в неделю он проходил мимо, как раз когда она садилась в экипаж. Адам всегда останавливался поболтать с ней, с интересом слушал истории о проделках детей и изредка рассказывал о себе.

Алана познакомилась с Адамом, потому что Аннетт знала его до того, как вышла замуж за лорда Хансена. Как-то днем он проходил мимо приюта, когда Алана и Аннетт показались на крыльце, и тепло приветствовал Аннетт. С тех пор он постоянно старался встретиться с ними и возобновить знакомство. Аннетт была с ним вежлива, но холодна и официальна и, несмотря на все расспросы Аланы, не хотела сказать, в чем дело. Вскоре она прекратила ездить в приют, но это не остановило Адама. Алана была польщена, когда ей стал уделять внимание красивый и обаятельный джентльмен. Он был ровесником Аннетт, но в свои тридцать три выглядел много моложе.

Алана снова подумала, не стоит ли пригласить Адама на ужин и познакомить с Поппи... но нет, не сегодня. Она приглашала его несколько раз и до этого, но он был вынужден отказываться, потому что уже договорился с кем-нибудь о встрече. Но скоро...

К этому времени она замерзла настолько, что была вынуждена прервать беседу. Мэри, должно быть, тоже встревожилась, потому что приоткрыла дверь экипажа и позвала Алану:

— Пора ехать, дорогая!

— Вы правы, — согласился Адам, и протянул руку, чтобы помочь ей сесть в экипаж. — До следующей случайной встречи, — улыбнулся он.

Алана, смеясь, захлопнула дверь. Эти встречи только казались случайными. Он точно знал, в какую минуту она покинет приют, и всегда старался пройти мимо, чтобы немного поболтать.

Графский сын, отпрыск богатой семьи, Адам был тем человеком, которого Поппи, несомненно, одобрил бы. И сегодня он подарил ей цветы! Определенный знак того, что он собирается поднять их отношения на новую ступень. Неужели он ждал, пока ей исполнится восемнадцать, чтобы начать ухаживать? Вполне возможно. В прошлом месяце он даже упоминал о женитьбе, хотя она была уверена, что для него просто настало время завести семью. Она даже не помнила, по какому поводу зашел разговор, хотя именно тогда он стал ее третьим решением. Или станет, если начнет ухаживать за ней, как полагается.

3 глава

Алана редко нервничала. Возможно, немного волновалась перед появлением нового наставника, но все это было чепухой по сравнению с тем, что испытывала сейчас, направляясь в кабинет Поппи. Что, если тот будет настаивать, чтобы Алана продолжала идти по дороге, подготовленной Аннетт? Она готовила Алану к дебюту в лондонском обществе. Предполагала, что Алана последует примеру других молодых леди ее возраста. Сначала Алана мечтала о бесконечных балах и приемах, где можно встретить красивых молодых поклонников, а потом обнаружила, какую радость доставляют ей дети. Она подумать не могла о том, что можно бросить работу в приюте.

Но понимала, что эти два мира несовместимы.

— Тебе придется оставить преподавание, — не раз предупреждала Аннетт. — Ты целый год преподавала, и это очень благородно, но не имеет ничего общего с твоим будущим.

И подруга Аланы Харриет, младшая сестра одной из приятельниц Аннетт, твердила то же самое:

— Твой муж не позволит тебе ничего подобного. Он потребует, чтобы ты оставалась дома и воспитывала собственных детей.

В этом и заключались трудности Аланы. Поэтому она привечала Адама и жалела, что он никак не хочет яснее выразить свои намерения. Не потому, что любила его. Просто он восхищался ее преданностью детям. И говорил это много раз. Если он станет ее мужем, конечно, не запретит преподавать в приюте!

Собравшись с духом, она быстро зашагала к кабинету. Генри помог ей принять решение. Да, она нервничала, но из-за того, что было на уме у Поппи. Ее собственные планы ясны. Она надеялась лишь, что он не запретит ей посещать приют теперь, когда сезон вот-вот начнется и дебют вот-вот состоится. Алана считала, что это единственная причина его дурного настроения.

Кабинет Поппи был одной из ее любимых комнат трехэтажного особняка. Там было уютно, особенно зимой, когда разжигали камин, и очень светло, потому что комната была угловая, с окнами, тянувшимися по двум стенам, и кремовыми обоями, контрастировавшими с более темной мебелью. Она проводила здесь много вечеров, читая Поппи вслух. Иногда они беседовали. Он всегда расспрашивал о ее занятиях.

Когда она тихо вошла в комнату, Поппи ничего не сказал. Он сидел в кресле перед камином и продолжал молчать, пока она не села в другое кресло.

Взглянув на дядю, она с изумлением поняла, что тот нервничает еще сильнее, чем она!

Она впервые в жизни видела его в таком состоянии. Когда этот оплот ее жизни бывал чем-то встревожен? И лежавшие на коленях руки судорожно стиснуты. Кажется, он сам этого не замечал. И избегал встречаться с ней взглядом, упорно уставившись на ковер. В лице и позе читалось такое напряжение! И похоже, он стиснул зубы... возможно, пытается казаться задумчивым, но ее не одурачишь!

Но она так любила Поппи, что отбросив собственные страхи, попыталась успокоить его, начав с меньшей из забот:

— Один молодой человек, который мне нравится, возможно, скоро придет, чтобы просить твоего разрешения ухаживать за мной. В этом случае мой дебют окажется совершенно бесполезен. Я с ума сходила, пытаясь придумать, как отложить его, но... — Она осеклась.

Теперь он смотрел на нее, но в глазах плескалось бешенство.

— Кто посмел приблизиться к тебе без моего разрешения, прежде чем тебе исполнилось восемнадцать?

— Все совершенно невинно, — поспешно заверила она. — Мы так часто сталкивались на улице, около приюта, что постепенно подружились. Друзья по обочине, если можно так выразиться. Но недавно он упомянул о том, что достиг возраста, когда пора подумать о женитьбе, и у меня создалось впечатление... скорее это надежда... что, говоря это, он думал обо мне.

— Значит, речь идет о чувствах? — вздохнул Поппи.

— Пока нет, — призналась она. — Он действительно мне нравится. Но главная причина моей благосклонности в том, что хоть он и английский лорд, все же не станет возражать, если я буду продолжать преподавать в приюте. Он восхищается моей преданностью делу. А я хочу обучать детей.

Ну вот, она это сказала. И затаила дыхание, наблюдая за реакцией дяди. Но тот лишь снова вздохнул:

— Ты, конечно, права. Тебе следовало бы продолжать преподавание.

Алана фыркнула:

— Аннетт считает, что я должна оставить все это и ни один муж не позволит мне работать. Если это так и есть, я просто не выйду замуж.

Она с облегчением услышала смешок.

— Упрямитесь, принцесса? Из-за таких пустяков?

Ей так нравилось, когда он называл ее принцессой! В таких случаях она казалась себе особенной. И сейчас радовалась, что дядя немного расслабился, хотя не считала преподавание пустяками. В конце концов, они обсуждают поворотный пункт в ее жизни!

Но оказалось, что дядя не договорил.