Навеки - Деверо Джуд - Страница 4

Рассказав Джерлен о ребенке, я позвонил своему агенту Барни. Когда я только подписал с ним контракт, Барни не тратил на меня особо много времени. Но когда пришло время продлевать договор, стал моим лучшим другом.

Так или иначе, Барни признал, что мой сын и его мать действительно пропали, и частный сыщик, которого он нанял, чтобы выследить их, сообщил ему об этом несколько недель назад. Барни ждал, что начнут требовать выкуп, но когда этого не произошло, даже не подумал сообщить мне об их исчезновении до настоящего времени.

– А письмо-то ты зачем написал? Почему просто не позвонил? – спросил я.

– Письмо? Я даже родной матери писем не посылаю. С чего бы мне слать их тебе? Слушай, малыш, я тебе все растолковал, а сейчас мне надо бежать.

Я повесил трубку и несколько секунд тупо смотрел на Джерлен, а потом перевел взгляд на послание. Ни единый признак не доказывал, что оно от моего агента, и теперь, внимательно рассмотрев листок, я заметил, что бумага высшего качества. Вряд ли Барни раскошелился бы на такую.

Джерлен не пришлось расспрашивать, я сам ей все рассказал. Когда я выговорился, она велела мне подождать, а сама вышла на улицу. Вернулась через пару минут и сообщила, что какой-то толстый коротышка, курящий сигару, велел помощнику осветителя передать мне письмо и сказать, что оно от моего агента. Больше недоростка никто не видел.

Я не знал, что и думать об этом странном письме, и еще меньше о том, что теперь делать и нужно ли вообще что-то делать. Джерлен посоветовала переждать пару дней и посмотреть, не произойдет ли еще что-нибудь. Наверное, она подразумевала выкуп: вдруг его потребуют через пару дней.

Конечно, я заплачу. Я должен. Этот ребенок моя родная плоть и кровь.

Я ждал и все больше нервничал, раздражаясь по малейшему поводу. С этим волнением мне даже повезло, потому что в заключительном эпизоде сезона «Пропавших» Тревиса преследовала женщина, воспылавшая к нему диким желанием. Когда кто-то бросил в воздух пачку бумаги, которой мошенники подменяют деньги, я подскочил на полфута. Когда преследовательница подкралась ко мне и приставила пистолет к моему горлу, я натурально вспотел. И когда я просил ее не убивать меня – чего не было в сценарии, – я не играл. Я думал о своем сыне, которого удерживает какой-то ненормальный только потому, что у малыша знаменитый отец. Я. Я причина тому, что сейчас маленького симпатичного паренька кто-то мучает.

Я заметил, что вся съемочная группа странно поглядывала на меня, но голова и без того пухла от забот, чтобы еще пытаться разобраться, что не так на площадке. Съемки с Джерлен завершились, и она вернулась домой в Малибу, просматривать гору сценариев, которые ей предлагали.

Она просила позвонить ей, если будут новости.

Спустя две секунды после окончания съемок я набрал ее номер. Джерлен пригласила к себе домой, и я поехал. Жаль, конечно, пропускать большую вечеринку по поводу завершения сезона, но сейчас я был слишком напряжен, чтобы веселиться.

Джерлен усиленно угощала меня выпивкой и огромным количеством еды, к которой сама даже не притронулась. Она сказала, что много размышляла и задалась вопросом, а не выбран ли мой ребенок случайно, наугад, а не потому, что он именно мой сын.

Это предположение заставило меня почувствовать себя еще хуже. Ребенка, которого украли не ради выкупа могли забрать для… по другим причинам. Я залпом выпил бурбон и налил еще.

– Я хочу знать все, что тебе известно о мальчике и его матери, – потребовала Джерлен.

К тому времени я уже немного ослабил бдительность из-за треволнений в течение всей прошлой недели и четырех порций двойного бурбона.

– Ее зовут Лиза Хендерсон, а имя мальчика – Конан или Коннор, ему должно исполниться около семи. Она киноманка. Любит кино. Лиза…

– Чем она зарабатывает? – нетерпеливо спросила Джерлен.

– Не знаю. Не помню. Мой агент нанимал частных детективов, чтобы проверить ее, и присылал мне их отчеты. Кажется, Лиза нигде надолго не задерживалась. Она трудилась в универмагах, была секретарем, водителем автобуса и еще… – я улыбнулся своим мыслям. – Она как-то сломала руку и нашла работу на телефоне. Она…ты готова? Она подвизалась экстрасенсом. Ну, знаешь, по Интернету. Назвалась Кристальным Духом, или типа того, и говорила людям то, что они хотели услышать.

Когда я увидел побледневшее лицо Джерлен, то вспомнил, что прочитал в книге о ее участии в той охоте на ведьм в Коннектикуте. Ее дочь была похищена злой ведьмой. Не одной из современных в общем-то добрых ведьм, а страшной колдуньей из старых сказок. Никто не знал всей истории, произошедшей той ночью, но когда все закончилось, четверо оказались мертвы. Пришлось ли Джерлен кого-то убить, чтобы спасти Дарси?

– Послушай, – спохватился я, – из нее экстрасенс не лучше, чем из меня. Ей просто была нужна временная работа, пока заживала рука.

Именно тогда Джерлен посоветовала мне обратиться к ее дочери. Мол, та может помочь мне найти сына.

После этого она меня выгнала. Царственно, будто она была королевой, а я — ее подданным, аудиенция которого подошла к концу. Джерлен нажала на кнопку телефона на приставном столике, и тут же появился крепкий мужчина.

– Верджил, – сказала она, – отвезите, пожалуйста, мистера Эймса домой.

Я был не в состоянии сопротивляться и позволил этому громиле подхватить меня и загрузить в мою же машину. Он сел за руль. Следующим утром я проснулся в собственной постели, полностью одетый и с жутким похмельем,

К полудню я уже почувствовал себя лучше и начал представлять, что этот разговор мне приснился. По крайней мере, я старался себя в этом убедить.

Ничто на свете не заставило бы меня просить помощи у Малютки-деревенщины. Эта женщина, вероятно, погубила своего мужа и золовку, чтобы унаследовать богатство и власть. Нет уж, спасибо. Не собираюсь я с ней связываться.

Пожалуй, я готов был все бросить и даже забыть о собственном сыне, если бы не два обстоятельства.

Я постарался рационально обдумать, что могло случиться на самом деле. Скорее всего, Лиза нашла другую работу и переехала вместе с ребенком. Я пообещал себе разобраться с этим, когда вернусь из Шотландии вместе с Аланной. И если к тому времени ситуация не прояснится, не вполне понятно, какими способами, но непременно все выясню.

Тем временем я связался с турагентом – парнем, который был таким эксклюзивным профессионалом, что его номер даже не значился в телефонном справочнике — чтобы организовать поездку на шесть недель в Шотландию вместе с любимой женщиной.

Аланна снялась в пяти фильмах, съемки которых проводились в разных жарких местах с тропическим климатом. За весь прошлый год мы очень редко виделись. Наши графики почти не пересекались, и встретиться было практически невозможно. Каждый раз, когда мы говорили по телефону, она плакала и жаловалась, как устала и как скучает по мне. И как ей жарко. Аланна говорила, что ее уже тошнит от жары и больше всего она хочет отдохнуть где-нибудь в прохладном и спокойном месте. «Я мечтаю поехать туда, где никто меня не узнает, и где нам никто не будет мешать», – повторяла она снова и снова.

Я был дураком и поверил ей. Тайно арендовал замок в прохладной, уединенной долине в горах. Там должны были находиться только мы с Аланной, домоправительница-повар, старик, следящий за освещением и отоплением, и еще один работник, который заботился о двухстах акрах лесистой местности и о стаде коров.

Когда я продемонстрировал путевку Аланне за ужином при свечах с шампанским, она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и заявила, что уезжает завтра же на Ки-Уэст сниматься с Дензелом Вашингтоном.

За мной не замечено склонности к насилию, но в тот раз я чуть не сорвался. Я громко орал, что отказался от съемок в двух фильмах, чтобы провести с ней эти шесть недель. То, что в обоих сценариях мне опять отводилась роль тупого красавчика, ей вовсе не обязательно знать. Я внушал, что она значит для меня намного больше, чем любое кино в мире, и что она должна чувствовать то же самое по отношению ко мне.