Цементная блондинка (Право на выстрел) - Коннелли Майкл - Страница 35

Он отошел от двери и встал на тротуаре, исписанном черной краской. Клички местных шалопаев. С противоположной стороны к входной железной двери во двор дома приближалась женщина с двумя маленькими детьми. Босх тоже направился к двери, рассчитывая оказаться рядом в тот момент, когда женщина распахнет ее.

— Не видали тут Томми Черроне? — спросил он, поравнявшись с ней.

Женщина была слишком занята с детьми и не ответила. Тогда Босх вошел во двор дома, решив взглянуть на дверь квартиры под номером 6 — именно там, если верить списку жильцов, обитал Черроне. Бетонный пол двора был также исписан черной краской — какая-то хулиганская тарабарщина, которую Босх не смог расшифровать. Шестая квартира находилась на первом этаже в глубине двора. Возле двери стояла заржавевшая жаровня, а к стене под окном был прислонен детский велосипед с двумя дополнительными страховочными колесиками.

Велосипед тут был как-то некстати. Босх попытался заглянуть внутрь, но шторы были плотно задернуты. Между ними оставалась лишь темная щель сантиметров в пять, сквозь которую ничего не было видно. Босх постучал в дверь и по привычке отступил чуть в сторону. Открыла ему мексиканка месяце на восьмом беременности, в выцветшем розовом халате. Позади невысокой женщины Босх разглядел мальчика, сидевшего на полу перед черно-белым телевизором, настроенным на какой-то испаноязычный канал.

— Hola. Senor Tom Cerrone aqui?[14] — по-испански спросил ее Босх.

Женщина смотрела на него перепуганными глазами. Словно пытаясь стать еще меньше, она как-то съежилась и обхватила руками свой огромный живот.

— No migra. Policia. Tomas Cerrone. Aqui?[15] — сказал Босх.

Женщина отрицательно затрясла головой и начала закрывать дверь. Подняв руку, Босх помешал ей. Отчаянно сражаясь с испанским языком, он стал спрашивать, знает ли она Черроне и где его можно найти. Женщина ответила, что он появляется лишь раз в неделю, чтобы забрать почту и получить с нее деньги за аренду квартиры. Отступив на шаг, она указала на карточный стол, где валялась небольшая пачка корреспонденции. Босх разглядел, что сверху лежал счет от «Американ Экспресс». Золотая карточка.

— Telefono? Necesidad urgente.[16]

Женщина отвела взгляд, и ее колебания подсказали Босху, что у нее есть нужный ему номер.

— Por favor![17]

Попросив его подождать, она отошла от двери. Пока женщина отсутствовала, мальчик, сидевший метрах в трех от дверного проема, повернулся — Босх заметил, что показывали какую-то телевизионную игру, — и посмотрел на детектива. Босх ощутил чувство неловкости и, отвернувшись, принялся глядеть на двор. Когда он снова перевел взгляд на мальчика, тот улыбался. Подняв руку, он нацелил палец на Босха, а затем изобразил выстрелы и захихикал. Тут к двери вернулась его мать с клочком бумаги в руке. Там был нацарапан телефонный номер. И больше ничего.

Босх переписал телефон в маленькую записную книжку и сказал женщине, что заберет почту. Обернувшись, женщина посмотрела на карточный стол, будто ответ на вопрос, что же ей делать, лежал там же, рядом с корреспонденцией. После заверений Босха в том, что все будет в порядке, она наконец взяла пачку и отдала ее детективу. Во взгляде ее снова появился испуг.

Босх уже собирался уйти, как вдруг остановился и опять посмотрел на женщину. Он спросил ее, какова арендная плата за квартиру, и она назвала сумму: сто долларов в неделю. Кивнув, Босх отправился восвояси.

Выйдя на улицу, он подошел к стоявшему напротив соседнего жилого дома телефону-автомату, назвал оператору только что полученный номер и сказал, что ему нужен адрес абонента. Дожидаясь ответа, Босх думал о беременной женщине и недоумевал, почему она продолжает здесь жить. Неужели в каком-нибудь мексиканском городе, откуда она приехала, жизнь может быть хуже здешней? Впрочем, он знал: для некоторых из них добраться сюда стоило таких невероятных трудов, что о возвращении обратно нечего было и мечтать.

Пока Босх рылся в почте Черроне, к нему подошла одна из дежуривших на улице девиц. Ее увеличенные с помощью скальпеля груди были обтянуты коротенькой оранжевой майкой, а джинсы обрезаны так высоко, что по бокам торчали белые кончики карманов. В одном из них Босх отчетливо увидел контур пачки с презервативами. У нее был изможденный вид наркоманки, которая сделает все что угодно, когда угодно и где угодно ради того, чтобы заработать на дневную порцию крэка[18]. Разглядывая опустившуюся девицу, Босх решил, что ей вряд ли больше двадцати. К его удивлению, она сказала:

— Эй, милый, ищешь подружку?

Улыбнувшись, Босх ответил:

— Тебе следует быть поосторожнее, если не хочешь оказаться за решеткой"

— О, черт! — выругалась девица и повернулась, чтобы уйти.

— Минутку. Минутку! А мы с тобой разве не знакомы? Я, по-моему, знаю тебя. Да, я тебя знаю. Твое имя... Как тебя зовут" крошка?

— Слушай парень. Я с тобой не говорила и снять тебя не пыталась, так что я пошла.

— Подожди. Мне от тебя ничего не нужно. Мне просто показалось, что мы встречались. Ты — не из девчонок Томми Черроне? Точно, вот откуда я тебя знаю.

Услышав произнесенное Босхом имя, она слегка замедлила шаг. Оставив трубку болтаться на проводе, Босх подскочил к девушке. Она остановилась.

— Слушай, я с Томми больше дел не имею, понял? А теперь мне нужно идти работать.

Отвернувшись от Босха, она подняла вверх большой палец, поскольку как раз в этот момент по улице пошел очередной поток машин.

— Подожди минутку. Скажи мне только, где сейчас Томми? Он мне нужен по одному делу.

— По какому еще делу? Не знаю я, где он теперь.

— Помнишь девушку — Бекки? Пару лет назад. Светленькая, любила яркую помаду — у нее был такой же набор, как у тебя. Ее еще иногда называли Мэгги. Мне позарез нужно ее найти, а она работала на Тома. Ты помнишь ее?

— Меня здесь тогда не было. А Томми я уже четыре месяца не видела. А ты — мешок с дерьмом.

Она двинулась в сторону, и тогда Босх крикнул ей вдогонку:

— Двадцать баксов.

Девица остановилась и вернулась.

— За что?

— За адрес. Я не шучу. Мне надо с ним перемолвиться.

— Давай монету.

Вынув деньги из бумажника, Босх вручил их проститутке, подумав, что в этот момент за ними могут наблюдать ребята из местного отдела нравов. Наверное, станут ломать голову, за что он дал этой «рыбачке» двадцатку.

— Поищи на Грандвью, — сказала она. — Номера дома я не знаю, но живет он на последнем этаже. И не говори, что это я тебя навела, а то он мне так впиндюрит...

И она ушла, засовывая деньги в один из торчащих карманов. Босху не было нужды спрашивать у нее, где находится Грандвью. Он увидел, как девица нырнула в проход между двумя домами и скрылась из виду — должно быть, отправилась за очередной дозой. Глядя ей вслед, Босх размышлял о том, сказала ли она ему правду и почему он дал деньги именно ей, а не женщине в квартире номер шесть. К тому моменту, когда он снова взял телефонную трубку, полицейский диспетчер уже отключился.

Босх вновь позвонил в диспетчерскую, и оператор сообщила ему адрес, по которому находился названный им номер телефона: квартира Р-1 в здании Грандвью на Сепульведе в Шерман-Оакс. Он только что выбросил на ветер двадцать баксов. Точнее, истратил их на крэк. Босх повесил трубку на рычаг.

Сев в машину, он закончил просматривать почту Черроне. Половина ее представляла собой обычную макулатуру, остальное — счета по кредитным карточкам и рекламные послания от кандидатов-республиканцев. Был там и пригласительный билет на банкет, посвященный церемонии вручения призов Гильдией актеров взрослого кино, «имеющий место быть» в Ризида на следующей неделе.