Цементная блондинка (Право на выстрел) - Коннелли Майкл - Страница 13

Используя дырку, которую он еще раньше проделал в галстуке, Босх зажал его серебряной заколкой. На ней было выгравировано: «187» — номер статьи уголовного кодекса Калифорнии, по которой судили убийц. Пластмассовым гребешком он расчесал свои каштановые с проседью волосы, все еще мокрые от только что принятого душа, затем — усы. Закапав в глаза «Визин», он приблизил лицо к зеркалу, чтобы посмотреть на результат. Белки покраснели от недосыпания и на фоне темной радужки напоминали лед на асфальте. «Почему они отводят взгляд?» — снова подумал он. А потом вспомнил, как живописала его накануне Чэндлер, и понял почему.

С портфелем в руке он направился к входной двери, но не успел дойти до нее, как она отворилась. Вынув ключ из замка, в комнату вошла Сильвия.

— Привет, — сказала она. — Я надеялась, что застану тебя.

Она улыбнулась. На ней были песочного цвета брюки и розовая рубашка с расстегнутым воротником. Он знал, что по вторникам и четвергам Сильвия не носила платьев, поскольку в эти дни была дежурной по школьному двору. Иногда ей приходилось бегать за учениками, иногда — разнимать дерущихся. Солнце, проникшее с улицы через дверь, окрасило ее светлые волосы.

— А зачем тебе понадобилось меня ловить?

По-прежнему улыбаясь, она подошла к нему, и они поцеловались.

— Я понимаю, что из-за меня ты можешь опоздать. Я тоже опаздываю. Но я просто хотела тебя увидеть и пожелать удачи на сегодняшний день. Даже если тебе это не особенно нужно.

Он держал ее в объятиях и вдыхал запах волос. Вот уже год, как они встречались, но до сих пор Босх временами обнимал ее, словно боясь, что она вдруг резко повернется и уйдет, сказав, что она ошиблась и он ей вовсе не нравится. Не исключено, что он до сих пор служил ей некой заменой погибшего мужа — такого же копа, как и сам Гарри, детектива по борьбе с наркотиками, очевидное самоубийство которого расследовал Босх.

Их взаимоотношения достигли точки абсолютного комфорта, но в последние недели он почувствовал, что в них появился элемент инерции. Она тоже ощутила это и даже пыталась говорить с Босхом о своих опасениях. По ее мнению, дело заключалось в том, что он не мог полностью избавиться от своей настороженности, и Босх был с ней согласен. Всю свою жизнь он прожил один, но не всегда был одинок. Он имел свои секреты, многие из которых были похоронены слишком глубоко, чтобы извлекать их ради нее. По крайней мере, не так быстро.

— Спасибо, что заехала, — сказал он, отстраняясь и заглядывая ей в лицо, все еще освещенное улыбкой. На одном из ее зубов был след от губной помады. — Сегодня во дворе ты будешь осторожной?

— Да. — Затем она насупилась. — Я помню твои слова, но все же мне хочется приехать в суд — хотя бы один разок. Я хочу быть рядом с тобой, Гарри.

— Тебе там нечего делать. Понимаешь?

Она кивнула, но Босх знал, что его ответ ее не удовлетворил. Закрыв эту тему, они поболтали еще пару минут, договорившись встретиться вечером и пообедать. Босх пообещал приехать к ней домой на Букет-Кэньон. Затем они вновь поцеловались и разъехались: он — в суд, она — в школу. Одинаково опасные места.

В начале каждого дня все сидящие в судебном зале чувствовали выброс адреналина, ожидая в тишине, когда откроется дверь и судья поднимется на свое место. Было уже 9.10, а судьи до сих пор нет — странно, учитывая, что на протяжении всей недели, когда подбирались присяжные, он являл собой образец пунктуальности. Оглядевшись, Босх заметил нескольких репортеров, возможно, чуть больше, чем накануне. Поскольку наибольшее внимание прессы привлекали обычно вступительные речи, Босху показалось это необычным.

Нагнувшись к нему, Белк прошептал:

— Кейс, наверное, там, читает статью в «Таймс». Ты ее видел?

Приехав с опозданием из-за визита Сильвии, Босх еще не успел посмотреть газету. Она так и осталась на коврике возле входной двери.

— О чем там говорится?

Прежде чем Белк успел ответить, деревянная дверь открылась и вошел судья.

— Приготовьте присяжных, мисс Ривера, — обратился он к секретарю. Затем бросил свое огромное тело в кресло, стоящее на возвышении, внимательно оглядел зал и произнес: — Есть ли какие-то заявления, прежде чем мы пригласим жюри присяжных? Мисс Чэндлер?

— Да, ваша честь, — ответила Чэндлер, подходя к стойке.

Сегодня на ней был серый костюм. С того дня, как начался отбор присяжных, она появлялась только в трех костюмах. По словам Белка, она не хотела демонстрировать перед присяжными свое благосостояние. Иначе, сказал он, женщина-юрист может настроить против себя женщин-присяжных.

— Ваша честь, сторона истца требует применить санкции против детектива Босха и мистера Белка.

Она подняла сложенную страницу «Таймс», и Босху удалось разглядеть статью, помещенную, как и вчера, в нижнем правом углу. Заголовок гласил: «ЗАЦЕМЕНТИРОВАННАЯ БЛОНДИНКА. СНОВА КУКОЛЬНИК». Белк поднялся со своего места, но, памятуя о строгом предупреждении судьи не перебивать говорящего, стоял молча.

— По какой причине вы требуете применения санкций, мисс Чэндлер? — задал вопрос судья.

— Ваша честь, вчерашняя находка тела должна стать новой уликой, и она окажет колоссальное воздействие на дальнейший ход дела. Как официальная сторона, участвующая в процессе, мистер Белк был обязан обнародовать эту информацию. Согласно статье одиннадцать, защитник ответчика должен...

— Ваша честь, — не удержался Белк, — я не был поставлен в известность об этой находке вплоть до вчерашнего вечера. В мои намерения входило огласить эту информацию сегодня утром. Она...

— Остановитесь, мистер Белк. В моем зале заседаний говорят по одному. Похоже, вам надо напоминать об этом ежедневно. Мисс Чэндлер, я читал статью, на которую вы ссылаетесь. Почему вы заговорили о детективе Босхе? Ведь он не упомянут в связи с этим случаем. А мистер Белк, пусть и в бестактной форме, сообщил, что был проинформирован об этом только после окончания вчерашних слушаний. Честно говоря, я не вижу здесь повода для применения санкций. Если только у вас нет козырной карты, которую вы еще не выложили на стол.

Карта у нее была.

— Ваша честь. Детектив Босх знал о происшедшем. Вчера во время обеденного перерыва он присутствовал на месте преступления.

— Ваша честь... — робко встрял Белк.

Судья Кейс обернулся, но посмотрел не на него, а на Босха.

— Детектив Босх, это правда?

Секунду Босх смотрел на Белка, потом перевел глаза на судью. «Сраный Белк!» — подумал он. Поганый законник соврал и взвалил все на него.

— Я был там, ваша честь. Но после того, как я вернулся сюда на послеобеденное заседание, у меня не было возможности сообщить мистеру Белку о находке. Я сказал ему об этом вечером, после того, как слушания закончились. Сегодня утром я еще не читал газету и не знаю, что в ней написано, однако не выявлено никаких фактов, которые связывали бы найденное тело с Кукольником или кем-то еще. До сих пор даже личность убитой не установлена.

— Ваша честь, — сказала Чэндлер, — для собственного удобства детектив Босх забыл, что во время послеобеденного заседания у нас был пятнадцатиминутный перерыв. Я думаю, что четверть часа — более чем достаточно, чтобы поделиться со своим защитником такой важной информацией.

Судья снова посмотрел на Босха.

— Я и собирался проинформировать его во время перерыва, но мистер Белк сказал, что ему нужно время, чтобы подготовиться к вступительной речи.

Несколько секунд судья молча и пристально изучал лицо Босха. Босх был уверен: судья знает, что он приоткрывает только частичку правды. Кейс, похоже, был готов принять какое-то решение.

— Что ж, мисс Чэндлер, — наконец произнес он. — Откровенно говоря, я не усматриваю тут какого-то заговора, который видится вам. Пусть все идет как есть. Хочу только предупредить все стороны: сокрытие улик является наиболее тягчайшим преступлением, какое вы только можете совершить в моем зале заседаний. Если вы это сделаете и я вас поймаю, этот день станет для вас самым печальным в вашей жизни. Так, будем ли мы еще обсуждать эту новость?