Остров соблазна - Мейсон Конни - Страница 39

Он перекатился на спину и посадил на себя Еву. Потом потянулся к валявшейся по полу рубашке и достал из рукава платок. Он положил руки под голову, а маленький кусочек ткани скатал в шарик и сжал в кулаке.

Ева вопросительно на него посмотрела.

— Он понадобится нам позднее, — сказал Ник. — А пока не стесняйся трогать и пробовать на вкус все, что захочется.

— Все что угодно?

Николас поднял бровь.

— Особенно «все что угодно».

Ева выругалась себе под нос и улыбнулась Нику.

— Ты полон до краев, не правда ли?

Уголок его губ рванулся кверху.

— Нет, просто я с нетерпением жду, когда смогу наполнить собой тебя.

— Я тоже этого жду.

Ева соскользнула с Ника, провела рукой по его плоскому животу и обхватила ладонями его гениталии. Его пресс сжался, а резкий выдох с шумом вылетел сквозь стиснутые зубы.

— Я сделала тебе больно?

Ева отдернула руку, как от огня.

Ник поймал ее руку и снова положил на возбужденный член.

— Так больно я разрешаю сделать мне еще раз.

Он так широко улыбался, что губы Евы расплылись в улыбке сами собой.

— Я слышала, что это в самом деле бывает больно. — Тут ее улыбка потускнела. — А мне… ты причинишь мне боль?

Николас пробежал рукой по ее затылку и притянул к себе для нежного поцелуя.

— Да, девочка, будет больно, — отпустив Еву, проговорил он. Несколько мгновений он молча смотрел ей в глаза. — Но только в этот единственный раз. Потом между нами будет только наслаждение.

«А как же любовь? Будет ли она между нами?»— хотелось спросить Еве. Этот человек спас ее от гибели в море и полностью перекроил свою жизнь ради нее и ее подруг. Он в буквальном смысле сразил ее наповал и подверг опасности свой корабль и команду, только бы она не ушла от него. Разве это не любовь?

Насколько важны слова? Дьявольски важны, но Ева надеялась, что еще услышит их.

— Тогда начнем сначала. — Ева прильнула к Николасу, нежно покусывая мочку уха, и его сбившееся дыхание стало ей наградой. — Так я буду узнавать, приятно тебе или нет.

— Как это — так?

Ева прижалась ртом к груди Ника и начала водить языком вокруг твердых коричневых сосков, упиваясь солоноватым вкусом его кожи. Она почувствовала, как ускорилось его дыхание.

— Вот как, — сказала она. — По тому, как ты дышишь.

— О да! А я как, по-твоему, узнавал, что с тобой делать? Смотрел и слушал. Ты направляла меня, давая знать, что тебе нравится, а что нет, когда тихо постанывала и мяукала, словно котенок.

— Мяукала, словно котенок? — Ева скользнула рукой по груди Ника, плоскому животу и нашла его гордо торчащую плоть. Она принялась водить пальцем по всей длине налитого члена и заворожено наблюдать, как он поднимается навстречу ее ласке. Потом она крепко обхватила его рукой, и Ник утробно рыкнул. Ева подняла бровь и бросила на Ника косой взгляд. — Я, по крайней мере, не ревела, как бык.

Ева склонилась и игриво лизнула член языком. На его кончике выступила маленькая жемчужина жидкости.

— Осторожно, Ева! — Ник сел и заключил Еву в объятия. — Потом меня можно будет дразнить сильнее, но если я позволю тебе продолжить теперь, ты заставишь меня реветь, как племенной бык на случке.

— Как раз этим, капитан, я и собираюсь заняться.

Смех Ника согрел все тело Евы. Они повалились на одеяло, покрывая друг друга градом поцелуев.

— Когда? — спросила Ева таким напряженным тоном, как будто выдавливала слова сквозь стиснутые зубы.

— Еще рано.

Ник водил носом между ее ног, пьяный от ее запаха, отчаянно стараясь растянуть это первое плотское наслаждение с ней, отчаянно порываясь погрузиться в сладкое лоно Евы и найти облегчение.

— Пожалуйста! — всхлипнула она.

«Нет, Ева. Еще немножко. Давай выпьем эту чашу до дна».

— Я хочу быть уверенным, что ты действительно готова, — сказал он. — Так я причиню тебе меньше боли.

— Пускай будет больно, мне все равно.

Ева выгнулась навстречу его рту. Ник прильнул к ней и оторвался только тогда, когда почувствовал едва заметную пульсацию, а это говорило о том, что ее мягкие нижние губы вот-вот начнут сокращаться.

Его яички налились в ответ на жажду Евы.

Ник даже не заметил, как передвинулся и оказался у входа в ее ворота, готовый скользнуть во влажный бархат. Голос его члена заглушал все мысли.

Время пришло.

Ник медленным толчком вошел внутрь, остановившись у преграды Евиной чистоты. Он оперся на локти и обхватил руками ее лицо.

Николас приблизил свои губы к губам Евы, чтобы отвлечь ее, и резко послал бедра вперед. Он проглотил ее крик, и ее тело застыло под ним.

— Больно уже не будет, — пообещал Ник, и Ева обволокла его жаркими влажными объятиями. Его яички стянулись в тугой клубок. Он замер, отгоняя волну желания, чтобы чуть дольше насладиться радостью, имя которой было Ева. Хотя бы чуть-чуть. Его сердце билось в его члене.

— Уже не больно, — прошептала Ева. Он начал двигаться.

Ева была тугой и влажной, она оказалась самым лакомым кусочком, какой только пробовал Ник. Она двигалась вместе с ним, приподнимая бедра, чтобы принять его целиком. Он ускорил ритм.

Когда Ник опустил взгляд на лицо Евы и увидел нежный раскрытый рот и страдальческую складку на лбу, он понял, что ее нельзя дольше удерживать на грани между желанием и удовлетворением. Он должен позволить ей кончить.

Ник покрыл ее рот своим и скользнул внутрь, принимая дар ее тела одновременно языком и членом. Ева двигалась под ним и тихими стонами отчаяния, которые лишали его самоконтроля, умоляла входить все глубже.

«Еще чуть-чуть!»Она была такой теплой и тугой!

Ева отвернулась.

— Я не могу остановиться…

Ник почувствовал, что это началось.

Он выгнул спину и вошел так глубоко, как только мог. Ее внутренние стенки сокращались, сжимая его член. Блаженство, острое как бритва, пронзило Николаса, достав потаенных уголков души.

Под ним Ева билась в конвульсиях. Наслаждение струилось вокруг них, протекало сквозь него самого, выплескивалось из паха и добегало до самых кончиков пальцев. Ева пылала, словно охваченная огнем.

Потом он начал пульсировать. Ник вышел из Евы и прикрыл член платком как раз вовремя, чтобы поймать горячую струю семени.

Одинокий в конце. Как всегда.

Николас не рискнул бы наградить Еву ребенком. Он всегда старался, чтобы его любовницы не обзаводились приплодом. Это было одним из условий неписаного договора. Оба получали наслаждение, а Ник заботился, чтобы никто не платил за него своей жизнью в родовых муках.

Но после всех игр и ласк, после их умопомрачительной плотской любви казалось предательством уклониться от финального единения с Евой.

И не только ему, о чем можно было судить по озадаченно нахмуренному лбу Евы.

Когда Ева стала дышать в обычном ритме, она села на постели.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

— А ты как думаешь?

Ответ прозвучал грубее, чем хотел Николас. Ева была девственницей, но кое в чем разбиралась довольно хорошо. Возможно ли, что она не знает, откуда берутся дети?

— Ты не хочешь, чтобы у меня от тебя был ребенок.

— Да, не хочу, представь себе.

— Слезай, болван, — сказала Ева, сталкивая его на пол. Ник с глухим стуком приземлился на голый зад. К тому времени, как он вскочил на ноги, Ева уже надела сорочку и натягивала чулки.

Вот вам и духовное единение после пика наслаждения!

— Что с тобой? — сердито спросил Ник.

— Как ты можешь об этом спрашивать, поросшая бородавками жаба? — Ева втиснулась в платье и крепко затянула шнуровку на корсете. — Ты забираешь мою девственность и при этом не хочешь рисковать — не хочешь, чтобы я от тебя забеременела. Что? Боишься, как бы тебя не принудили жениться?

«Жениться? Откуда это взялось?»Никто из них даже не упоминал о браке.

— Ева, зачем ты все усложняешь? — Они пережили нечто невообразимое. Зачем все портить разговорами о женитьбе? Ник провел рукой по волосам. — И потом, ты должна бы уже понять, что принудитьменя никто ни к чему не может.