Шалунья - Энок Сюзанна - Страница 31

Исхитрившись, Алекс открыл дверь и вышел в холл. Уэнтон, похоже, устал их дожидаться и отправился спать. Все лампы, за исключением тех, что освещали переднюю и лестницы, были погашены. Дверь в комнату Кит оказалась открыта, кровать расстелена, и Алекс вошел в спальню и осторожно уложил спящую девушку на кровать. Рукава ее рубашки были мокрыми по локоть. Вещь безнадежно испорчена, вздохнул Алекс. Придется покупать новую.

Он расстегнул верхнюю пуговку жилета, потом стащил с Кит ботинки и накрыл ее одеялом до подбородка. Она снова вздохнула, повернулась на бок и подложила руку под щеку. Является она наполеоновской шпионкой или нет, он не станет выгонять ее из своего дома, пока не узнает, что заставило ее пойти на преступление. Да и потом вряд ли выгонит. В течение некоторого времени он сможет скрывать, что ему известно, зачем она приехала в Лондон. Он отыщет исчезнувшую партию оружия, и в то время как Кит ничего не будет знать о его действиях, сам он будет следить за ней. А когда приедет ее отец, ей нечего будет ему сообщить, в то время как он, Алекс, после их отъезда переправит найденное оружие принцу-регенту с полным отчетом.

Внезапно ему пришла в голову мысль, что он не хочет рассказывать о том, что ему стало известно о Кит, своим соратникам, хотя и понимал, что его вряд ли погладят по головке за сокрытие подобной информации. Однако он готов был пойти даже на то, чтобы солгать. Стремление не допустить, чтобы Кит нанесли какой-то вред, внезапно охватило его и поразило до глубины души, однако ему не хотелось доискиваться до причины своих чувств.

Наклонившись, он легонько коснулся губами лба Кит. Вздохнув, выпрямился и задул свечу, стоявшую на прикроватной тумбочке. Ничего, еще несколько дней он в состоянии выдержать.

Глава 8

Проснувшись, Кит обнаружила, что она наполовину раздета, а оставшаяся одежда расстегнута. Самым же неприятным было то, что она, похоже, заснула как раз в тот момент, когда начиналось самое интересное.

Она осторожно провела пальцем по губам. Вчера они с Алексом были слишком пьяны, иначе она никогда не стала бы так себя вести.

Кит вздохнула. Чувствовала она себя отвратительно. И дело было не в том, что раскалывалась голова, а в том, что ей предстояла не вполне приятная задача: хорошенько поразмыслить, тот ли граф Эвертон человек, которого ее послали найти. По тому, что она успела о нем узнать, выходило, что он и есть тот самый так называемый королевский агент.

А она в его присутствии вела себя непростительно беспечно.

— Вот черт! — пробормотала Кит и, усевшись в постели, стала потирать ноющие виски. Так, значит, этот граф Эвертон выиграл пари, отнес ее наверх и уложил в постель, а она лежала, бесчувственная, словно колода, да наверняка еще и храпела, к полному его удовольствию.

Встав с кровати, она сняла испачканную рубашку, надела чистую, причесала растрепанные волосы, сделала обычный конский хвост и, выскочив из комнаты, помчалась к спальне Алекса. Она не ребенок, которого хитростью можно заставить выложить все тайны, и не идиотка, которую можно начать соблазнять ради смеха, да так и оставить нетронутой. И если Алекс решил посмеяться над ней, она сейчас задаст ему жару.

Однако когда Кит распахнула дверь в его спальню, он и не думал смеяться. Он крепко спал, раскинувшись на кровати, и одежда его была в таком же растерзанном состоянии, как и ее.

Он показался Кит таким беззащитным, что она остановилась. Облизнув внезапно пересохшие губы, она оглядела комнату, однако ни Антуана, ни кого-то из других слуг не заметила. Тихонько прикрыв за собой дверь, Кит вошла в комнату. Алекс лежал на спине, подогнув одну ногу и раскинув руки. Такое впечатление, будто он рухнул навзничь на кровать да так и заснул. Черный, в серую полоску, жилет валялся на полу. Рядом — ботинки и смятая рубашка. Видимо, сон сморил Алекса во время раздевания, поскольку чулки и панталоны по-прежнему оставались на нем.

Кит прижалась щекой к прохладному отполированному деревянному столбику в изножье кровати, не отрывая взгляда от Алекса. Прядь вьющихся черных волос свешивалась ему на глаза. Губы были слегка приоткрыты.

— Ну как я могу тебя ненавидеть? — прошептала Кит.

Этого едва слышного шепота оказалось достаточно. Темные ресницы дрогнули, и глаза раскрылись. Поморгав, Алекс рывком сел на кровати и тут увидел Кит.

— Боже правый, — прошептал он и, схватившись обеими руками за голову, снова повалился на кровать. — О Господи!

Да, шпионы из них обоих хоть куда, ничего не скажешь. Несмотря на то что у нее самой голова раскалывалась, Кит не смогла не расхохотаться.

— Так тебе и надо!

Открыв один глаз, Алекс заявил:

— Ты знаешь, что до смерти меня напугала? Притаилась тут, как старуха с косой!

Голос его звучал как обычно. Должно быть, Алекс ни в чем ее не заподозрил, решила Кит. Похоже, он был намного пьянее, чем она себе представляла, и не помнил ровным счетом ничего из того, что произошло.

— Я вовсе не притаилась, — возразила Кит.

Алекс с трудом сел.

— Не притаилась, так прокралась.

— И не прокралась. Я пришла, чтобы сделать тебе выговор, но ты спал, и я решила с этим повременить.

— А за что, собственно, мне делать выговор? — поинтересовался Алекс и, переместившись на край кровати, ухватился рукой за столбик, к которому прижималась щекой Кит.

Его пальцы коснулись ее руки, и Кит поспешно отдернула ее. Алекс взглянул на нее, и Кит поняла: он помнит все, что произошло прошлой ночью, и теперь тоже размышляет над тем, как вести себя дальше.

— Ты раздел меня, — спокойно проговорила Кит, хотя ей хотелось крикнуть ему в лицо, что она знает — он проклятый английский шпион. Она отчаянно стыдилась того, что ей понравилось с ним целоваться.

— Если бы я тебя раздел, ты была бы голая. Я всего лишь расстегнул пуговицу на твоем жилете, чтобы ты не задохнулась, — бросил Алекс и, подойдя к окну, отдернул шторы. — Боже правый, — проговорил он, прищурившись и отворачиваясь. — Какой яркий свет!

Даже в таком виде, как сейчас, без рубашки, небритый и со следами бурно проведенного вечера Алекс был необыкновенно хорош. Он подошел к шкафу и, вынув халат, натянул его на себя, а Кит все стояла, глядя на него и размышляя над тем, как ей удостовериться, что он тот самый человек, на поиски которого она приехала в Лондон, и известно ли ему, когда ее отец собирается вывезти из Англии очередную партию товара.

Не ведая о ее тайных мыслях, Алекс подошел к ночному горшку.

— Пойди попроси кого-нибудь приготовить нам кофе, — бросил он.

Кит нахмурилась, однако послушно вышла. За дверью стояла горничная, обслуживающая второй этаж, и ставила в вазу розы. Передав ей приказ Алекса, Кит вернулась к двери в спальню.

— Можно войти, Алекс? — спросила она, тихонько постучавшись.

— Входи, — ответил он, секунду помолчав.

Кит снова вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Алекс уже сидел у туалетного столика и покрывал пеной для бритья заросшие густой щетиной щеки и подбородок. Взглянув в зеркало на ее отражение, он поднял бритву и спросил:

— Как ты спала? Хорошо?

По крайней мере в этих вопросах не было никакого подвоха. На более сложные Кит пока не была готова отвечать. И Алекс, похоже, тоже.

— Да. А ты?

— Тоже. Спасибо. — Откашлявшись, Алекс еще раз взглянул на Кит и начал бриться.

Воцарилась неловкая тишина, но Кит никак не могла придумать тему для разговора, которая не вызывала бы подозрений. Она понимала, что до отъезда осталось не так уж много времени и ей необходимо раздобыть доказательства вины или невиновности Алекса. И Кит решилась.

— Полагаю, ты сегодня опять с кем-нибудь встречаешься? — спросила она, глядя, как лезвие скользит по загорелой коже.

Лезвие остановилось, и Алекс внимательно взглянул на нее в зеркало.

— Сегодня я ни с кем встречаться не собираюсь.

— Вот как? — бросила Кит и как завороженная стала смотреть, как Алекс, задрав голову, бреет щетину под подбородком. — Почему?