Шалунья - Энок Сюзанна - Страница 29

Алекс кивнул:

— Что верно, то верно. — И пододвинул к ней колоду карт, чтобы она взяла одну.

На сей раз Кит выпал флеш, а Алексу — пара семерок. Она молча указала на стакан, и он сделал большой глоток.

— Откуда ты узнал, что я уходила из дома? — спросила Кит.

— Случайно встретил Нэринга сегодня утром. Он мечтал отыграться.

Следующую партию выиграл Алекс, и Кит снова пришлось пить.

— Ты давно выучила французский язык?

Пока Алекс задавал вопросы, на которые она без труда могла ответить. Может быть, он задавал их из простого любопытства?

— Давно. Когда мы уезжали из Англии, я не понимала ни слова, а потом постепенно научилась.

Следующие несколько партий он опять выиграл, и Кит заподозрила бы его в мошенничестве, если бы не сама сдавала карты.

— Вы всегда жили в Сен-Марселе? — спросил он, после того как она выпила.

Если игра будет продолжаться в том же духе, она не сможет задать ему ни единого вопроса, подумала Кит.

— Нет. Мы жили и в Мадриде, и в Венеции, и в Сен-Жермене некоторое время, а последние лет пять живем в Сен-Марселе.

Наконец ей повезло — пришли три девятки, — и она до краев наполнила его стакан.

— О чем же мне тебя спросить? — прошептала она, ощущая на себе его взгляд. В нем сквозило некоторое беспокойство. Естественно, ведь у него, как и у каждого человека, имелись свои секреты, которые она собиралась выпытать. Весь вопрос в том, чтобы он не догадался, о чем именно ей хочется узнать. — Откуда у тебя взялись деньги, мистер Крез?

Алекс удивленно вскинул брови.

— Что это за вопрос?

— Не увиливай. — Кит погрозила ему пальцем. — Сейчас моя очередь спрашивать.

Откинувшись на спинку стула, Алекс насмешливо спросил:

— Хочешь посмотреть конторские книги по ведению хозяйства или будет достаточно, если я представлю общую картину?

— Общей картины вполне будет достаточно.

Алекс улыбнулся и кивнул.

— Большую часть денег я получаю от капиталовложений. Я владею акциями нескольких текстильных, горнодобывающих и корабельных компаний. Остальное идет от правительственных поручений, сдачи в аренду, а кроме того, от строительных работ, продажи зерна, шерсти и скота в моих поместьях. Да, и еще немного я получаю, играя в азартные игры. Если выигрываю, разумеется.

Что ж, то, что она хотела услышать, он сказал. Правда, не напрямик, а несколько завуалированно. Впрочем, ничего удивительного. Не станет же он говорить, что основной доход у него идет от правительственных поручений.

— Вот это да! — восхищенно воскликнула она.

— Что ж, надеюсь, мой ответ тебя удовлетворил, — сухо заметил Алекс.

В течение следующего часа она узнала, что, несмотря на репутацию распутника, он очень серьезно относится к обязанностям члена палаты лордов и что он продал свои акции во французской текстильной компании, когда совет директоров проголосовал в поддержку господства Бонапарта. Кит пыталась задавать вопросы, касающиеся политики и определенных обязанностей Алекса, однако он ловко уходил от темы или давал ответы, практически ничего общего не имевшие с тем, что ей хотелось знать. И она поняла, что Алекс вел себя так неспроста.

Эвертон выиграл большинство партий, из чего Кит заключила, что он играет лучше ее. В качестве проигравшей она выпила гораздо больше бренди.

И когда она в очередной раз проиграла, а Алекс встал из-за стола, чтобы подбросить в затухающий камин полено, Кит решила, что пора менять тактику, и вместо того, чтобы вливать бренди в рот, вылила его в рукав костюма. Ужасно не хотелось портить рубашку, а тем более великолепный синий костюм, однако еще больше не хотелось проигрывать Эвертону и тем более напиваться до одури.

— Итак, детка, — улыбнулся Алекс, снова садясь за стол, — сколько раз ты приезжала в Англию, с тех пор как тебе исполнилось шесть лет?

Весь вечер он задавал именно такие вопросы, которые можно было расценить как простое любопытство. Интересно, догадался ли он, зачем она на самом деле приехала в Лондон, и были ли у него причины в чем-то ее подозревать?

— Не знаю, — пожала плечами Кит и нахмурилась, словно силилась вспомнить. — Три или четыре раза. Мы подолгу никогда не задерживались.

Последующие полчаса ей удалось отвлечь его внимание и вылить в рукав почти полный стакан, однако отвечать на его вопросы, которые становились все более сложными, было нелегко.

— Кстати, который сейчас час? — спросил Алекс, сонно потягиваясь и бросая взгляд на каминные часы.

— Почти три, — поспешно ответила Кит, ухмыльнувшись. — Твоя очередь сдавать. — И украдкой вылила в рукав очередной стакан.

— Заявляю протест. Я не… — Прервав себя на полуслове, Эвертон перегнулся через стол, схватил Кит за руку и потянул к себе, не обращая внимания на лежавшие на столе карты. Черви и бубны посыпались на пол, а взору Алекса предстал мокрый по локоть рукав рубашки. — Ах ты обманщица!

— Отпусти меня! — взвизгнула Кит, пытаясь высвободить руку. Но не тут-то было. Обойдя вокруг стола, он рывком поставил Кит на ноги.

— Раздевайся!

— Что?! — изумленно воскликнула она, чувствуя, что сердце исступленно забилось в груди.

По лицу Алекса расплылась насмешливая улыбка.

— Снимай этот проклятый сюртук. Игра закончена. Я слишком дорого заплатил за эту бутылку, чтобы ты выливала себе в рукав ее содержимое.

— Ладно, — буркнула Кит, стаскивая сюртук, и с удивлением обнаружила, что с трудом держится на ногах. Она украдкой бросила взгляд на Алекса. Он смотрел не на ее лицо, а куда-то ниже. — Эвертон, — пробормотала она, вспыхнув.

— Да? — рассеянно бросил он и, взглянув ей прямо в глаза, спросил: — Как ты научилась делать такой узел на галстуке?

— Антуан меня научил, — ответила Кит. — Сказал, сейчас это самый писк моды, а ты не хочешь так завязывать.

— Слишком вызывающий.

— Вовсе нет, — возразила Кит. — А если и так, я должна задавать тон. Ведь на меня смотрит все великосветское общество.

— Это уж точно, детка! — восхищенно воскликнул Алекс, и его глаза похотливо блеснули. Подойдя к столику с напитками, он взял вторую бутылку, поскольку первую они уже допили.

— Ты тоже должен снять свой сюртук, — заметила Кит и добавила по-французски: — хозяин особняка.

— Это что еще значит? — недовольно спросил Алекс, снимая свой серый сюртук.

— Ничего обидного. Я лишь назвала тебя хозяином особняка.

Рукава его рубашки оказались сухими. Значит, он выпивал каждый стакан, который она ему наливала, а в результате оказался намного трезвее ее.

Кит стояла, глядя на Алекса, и внезапно почувствовала острое желание расстегнуть ему жилет и рубашку, стащить их и коснуться его обнаженного тела. Усилием воли она подавила в себе это желание.

Алекс снова сел к столу и, схватив Кит за конец галстука, потянул к себе. Великолепный узел тотчас же развязался.

— Прекрати, — запоздало сказала Кит и, чтобы отплатить Алексу, тоже развязала его галстук.

Однако руку отнять не успела. Алекс схватил ее за пальцы. Несколько секунд он разглядывал ее ладонь, легонько поглаживая ее кончиками пальцев, потом перевернул руку ладонью вниз и не спеша коснулся ее губами. Кит почувствовала на своей руке сначала его теплое дыхание, потом такое же теплое прикосновение его губ. Ей еще никогда в жизни не целовали руку — ведь она постоянно ходила в мужском костюме, — однако этот поцелуй был не просто знаком вежливости, а чем-то большим. Кит сразу же это почувствовала. Глаза ее встретились с глазами Алекса, и, притянув ее через стол к себе, он прильнул губами к ее рту.

Закрыв глаза, Кит ответила на поцелуй мягких и в то же время твердых губ. Она всегда считала, что поцелуй — даже поцелуй Эвертона — должен быть грубым и жадным. Таких она вдоволь насмотрелась в парижских тавернах с пятнадцатилетнего возраста. Однако в том, как целовал ее Александр Кейл, не было ничего грубого. Только нежность, от которой закружилась голова, сердце забилось в груди, дыхание перехватило. Когда Алекс отпустил ее, Кит медленно опустилась на стул, не в силах справиться с охватившим ее волнением. Ухватив своими длинными пальцами за конец галстука, Алекс стянул его с ее шеи. Синие глаза несколько секунд в упор смотрели на нее, потом он опустил их.