Жертвоприношение - Бейтс Ноэль - Страница 3

Отель «Сирена» одним названием приманивал толпы молодоженов и для Линн оказался не самым удачным выбором: впервые в жизни она с горечью осознала собственное одиночество. Правду сказать, Кора тоже не была замужем, но она-то меняла мужчин как перчатки. Жизнерадостная, кокетливая, Кора просто-таки лучилась обаянием, привлекая поклонников, точно мед — мух.

Будучи реалисткой, Линн отлично понимала: это не ее случай. Ее порога не обивали толпы воздыхателей. Да, друзья порой приглашали Лини на обед или в театр, но только теперь, как ни странно, молодая женщина почувствовала себя обделенной. Возможно, потому что пересекла тридцатилетний рубеж. Время словно ускорило свой бег. Ласковый ветер, что прежде лениво перелистывал страницы календаря, день ото дня набирал силу.

Линн улыбнулась Норману, искусно разыгрывая непонимание, и решила впредь вести себя сдержаннее. А разные там неуместные мысли разумнее оставлять дома или, по крайней мере, запирать в самом дальнем уголке сознания, недоступном для посторонних.

— И как же вы с Корой развлекались в солнечной Греции, хотел бы я знать? — полюбопытствовал шеф, и Линн лишний раз подосадовала на собственную неосмотрительность.

Норман Дейл обожал сложные ребусы. В течение двух лет Линн не снимала маски. И хотя поначалу шеф из вежливости расспрашивал секретаршу о жизни вне офиса, он вскоре понял, что ответов не дождется, и утратил всякий интерес к подчиненной.

А теперь, по глупости, она позволила ему заглянуть под маску. Дала понять, что за неизменно учтивой улыбкой таится нечто большее.

— Да как все, — туманно пояснила Линн.

— В самом деле? Например?

— Ты же сам сказал: плескались в бассейне, на солнышке нежились.

А ведь большинство тамошних влюбленных парочек ей в дети годились! Или, может, она сама ощущала себя почтенной матроной в сравнении с юными счастливцами? Внезапно в груди Линн всколыхнулось горькое недовольство жизнью — и снова угасло. Да что с ней такое? Никогда она не плакалась на судьбу и начинать не собирается!

— Так две недели не выдержишь.

— Мы и на пляж ходили.

Линн предпочла бы вернуться к разговору о фамильной усадьбе и проблемам других клиентов, ждущих своей очереди. Но она знала: тем самым лишь распалит любопытство шефа. А так, глядишь, через пару минут допрос ему прискучит, он и отступится.

— Хорошо поплавали?

— Вода холодновата.

— А как насчет вечеров? Что незамужние девицы поделывают за границей, будучи в отпуске?

Норман усмехнулся, откровенно забавляясь смущением жертвы, и Линн окончательно разозлилась.

— Думаю, на этот вопрос ты и сам в состоянии ответить, — ровным голосом отозвалась секретарша. — В конце концов, не мы ли широко рекламируем самые разные увеселения?

— Ах, да! — Норман снова задумчиво оглядел собеседницу. — Ночные клубы, бары… секс.

Слово упало в тишину, точно запретный плод, и Линн вспыхнула до корней волос.

— Мне уже не шестнадцать, — пролепетала она, смешавшись; иного ответа в голову просто не пришло.

— Хочешь сказать, что стара для ночных клубов? Или баров? Или секса? Или и того, и другого, и третьего?

Линн резко захлопнула блокнот и одарила шефа возмущенным взглядом.

— Чем я занимаюсь в отпуске, не ваша забота, мистер Дейл! Если вам и впрямь не терпится узнать, что поделывают в отпуске незамужние девицы, съездите на курорт сами и выясните. Держу пари, в красавицах, желающих просветить вас, недостатка не будет!

Она прикусила язычок, но поздно. И как это ее угораздило разразиться гневной тирадой, абсолютно не соответствующей имиджу исполнительной, скромной секретарши!

— Ну-ну-ну…

Долгий, нарочито неспешный взгляд шефа раздражал и сбивал Линн с толку. Она нервно вертела в руках блокнот. До чего неловкая ситуация, и как прикажете из нее выбираться?

— Что за темперамент, что за буря чувств! — продолжил Норман голосом ученого, внезапно обнаружившего в подопытной мыши кладезь всевозможных талантов.

— Извини, — коротко отозвалась Линн, с трудом сдерживая слезы. Вот нелепость! Размечталась не к месту, а тут еще Норман, видите ли, считает ее чопорной занудой. — Может, мы все-таки займемся проблемой усадьбы…

— Э нет, не так быстро. Я заинтригован. — Закинув руки за голову, Норман не сводил с секретарши испытующего взгляда. — А я уж было усомнился, таится ли что-нибудь под этим внешним лоском…

— Благодарю, — процедила Линн сквозь зубы.

— Ну вот, теперь обиделась!

Раскаяния в его голосе не слышалось. Скорее, злодей от души наслаждался происходящим. Праздные руки — орудие дьявола, с досадой подумала Линн. Ишь, промучился две недели, точно страдающий мигренью медведь, а теперь и рад, что секретарша вернулась: почему бы и не позабавиться на ее счет!

— Я и не думала обижаться, — заверила Линн, беря себя в руки.

— А ты ведь ничего не рассказала мне о Греции, хитрюга! Но я вижу: что-то произошло. Ты сама не своя. Так что случилось? Встретила мужчину своей мечты? ѕ Норман усмехнулся, словно мысль эта несказанно его развеселила. — Ну же, каков он из себя? Ты вообще осознаешь, что о твоей личной жизни я ровным счетом ничего не знаю? А ведь ты работаешь на меня не первый год…

— Да. — И это меня вполне устраивает, мысленно добавила Линн.

— Надеюсь, ты не надумала меня бросить, выйти замуж и обзавестись детишками?

Она непроизвольно поморщилась: несбыточные, иллюзорные надежды… Брак. Дети. Эти мечты Линн похоронила давным-давно, лет сто назад, никак не меньше.

— Ты ведь явно не из тех девушек, что только о замужестве и помышляют, — задумчиво протянул Норман.

В серых глазах его читался вопрос, но просвещать шефа Линн упорно не желала. Ему-то что за дело!

Спас ее телефонный звонок.

Разговор затянулся. И к тому времени, когда он закончился, Норман напрочь позабыл обо всем, что касалось Линн и ее личной жизни. Глава рекламного агентства взял в руки увесистую подшивку документов, и молодая женщина облегченно вздохнула.

Норман принялся диктовать письмо, секретарша прилежно водила ручкой по бумаге, проворно переворачивала страницы блокнота. Но писала она, и слушала, и выполняла указания точно автомат. Мысли ее были далеко.

Линн очень не хотелось, чтобы Норман Дейл проявлял к ней интерес, пусть даже поверхностный. Она привыкла к обезличивающему, нейтральному общению. А теперь ее взгляд помимо воли то и дело обращался к Норману: не так ли все эти женщины-клиентки украдкой посматривают на него из-под ресниц!

Линн очнулась от задумчивости, и как раз вовремя: шеф вовсю рассуждал о новом проекте.

— Усадьба, знаешь ли, не маленькая. — Норман извлек из папки фотографии, проглядел, нахмурился, несколько штук отложил в сторону. — Переходила от поколении к поколению. Кстати, парк планировал кто-то из великих мастеров-ландшафтников. Особняк обставлен старинной мебелью; кажется, семейство в отдаленном родстве с королевским домом. Разумеется, очень, очень отдаленном.

— А почему владельцы обратились к тебе?

— Владелец всего один. Полагаю, содержание усадьбы обходится ему недешево. Читая между строк, скажу вот что: парень порастратил отцовские денежки, а одним титулом, как говорится, сыт не будешь.

Норман рассеянно постучал ручкой по столу.

— В общем и целом обычная история. Измельчавший аристократический род, утративший прежний блеск… От некогда обширного поместья остался лишь фамильный особняк, и расходы по его содержанию непомерно велики. Наш клиент полагает, что, если усадьбу открыть для посетителей, он сможет возместить часть денег.

— Понятно.

Благодарение небу, ей почти удалось взять себя в руки и сосредоточиться на работе, а Норман снова стал самим собой.

— Взгляни на фотографии. И скажи, что думаешь.

Шеф протянул ей глянцевые снимки, и по спине Линн побежали мурашки. Леденящая дрожь понемногу подчиняла себе все тело, и вот уже руки и ноги онемели. Не в силах ни двинуться с места, ни говорить, Линн уставилась на фотографии.