Кровь нуар - Гамильтон Лорел Кей - Страница 54

Они телохранители Ричарда, его Сколль и Хати соответственно. В норвежской мифологии так зовут волков, которые гоняются за солнцем и луной, а когда поймают, тогда наступит конец мира. В сообществе вервольфов так называют волков, охраняющих Ульфрика.

Я посмотрела на них глазами Роу и Шэдвелла. Даже если не ощущать исходящую от них неотмирную энергию, ни один уважающий себя охранник их ни в какую комнату не пустит. Им просто нужны на грудь значки: «Бандит». То есть нет, никаких значков не надо — и так видно.

— Не знаю, как это вам объяснить, Шэдвелл и Роу, но они — телохранители моего друга. И пока вы держите пистолеты, они с дороги не отойдут. Я благодарна, что пистолеты ни на кого не направлены, но эти ребята просто делают свою работу.

— А мы делаем свою — охраняем вас, — ответил Шэдвелл. Он рискнул мельком глянуть в мою сторону, но тут же отвернулся обратно. — Надо сказать, вы не облегчаете ее, миз Блейк.

Я не стала его поправлять, что не миз, а маршал — не очень маршалом я сейчас себя чувствовала. Все болело, я вымоталась и боялась, и очень нужно было поговорить с этими волками в коридоре.

Я чуть больше показала пистолет из-за притолоки, просто приподняв руку.

— Ну, не знаю, Шэдвелл. Мне кажется, я отлично сама себя охраняю.

Очень уверенно прозвучал мой голос. Молодец я, потому что про себя я просто орала. Всего в нескольких ярдах от себя я ощущала присутствие Ричарда. И он мог оказаться здесь только по очень серьезной причине, а такой причиной могла быть только необходимость мне помочь или что-то мне сообщить. Например, почему я не могу метафизически связаться с Жан-Клодом. Ответы мне очень нужны, помощь тоже, но если я устрою истерику, это не заставит охранников отойти. Ну, может, и заставит, но если я так сорвусь, это будет непритворно, а я не хочу терять лицо на глазах у вервольфов. Шанг-Да и без того меня не слишком любит, считает, что я Ульфрика не стою. Бывают минуты, когда я с ним согласна.

— Не заставляй меня выйти, Шэдвелл.

— Это угроза?

— Нет, скорее мольба. Потому что я не могу найти халат и не хочу выскакивать в коридор голая.

Тогда Роу бросил на меня взгляд чуть более продолжительный, чем следовало бы ему, учитывая обстановку в коридоре. Увидел он только руку и плечо, но что-то всегда есть, когда говоришь мужчинам, что ты голая. Их это отвлекает.

— Вперед смотреть, — скомандовал ему Шэдвелл.

Роу послушался.

— Я не могу объяснить, Шэдвелл, но мне нужно, чтобы они вошли.

— Зачем? — спросил он, не отворачиваясь от стоящих в коридоре.

Что я могла сказать такого, что имело бы смысл и не выдало бы Ричарда больше, чем он уже сам себя выдал? Ничего на ум не приходило.

Сзади подошел Криспин и прошептал:

— Зачем они тебе, когда есть я?

Я поглядела на него тем взглядом, от которого злодеи прячутся под стол. Он склонился чуть ли не в поклоне:

— Ладно, ладно, я понял даже с половины взгляда, не надо тратить на меня целый.

— Этот стриптизер там спал, — сказал Роу, и по голосу было понятно, что он этого не одобряет.

— С кем я сплю, это совершенно не твое дело, Роу.

— И сколько там мужчин? — спросил он.

— И это не твое дело.

— Наше, если мы должны тебя охранять.

— Так тогда просто уходите. Вы мне не нужны. Уходите.

Упомянутый стриптизер отошел на несколько шагов и вернулся с пиджаком второго тигра. Отчего я сама не сообразила? Слишком легко, а потому слишком трудно?

Криспин встал в дверях, явно голый. Мы отодвинулись от двери, чтобы меня не было видно, пока он подаст мне пиджак. Он помог мне одеться, пока я перекладывала пистолет из руки в руку.

— Мы не можем уйти без приказа, — возразил Шэдвелл.

— В гробу я видала ваши приказы.

Хорошо, что второй тигр высокий и широкоплечий: его пиджак закрывал меня почти до колен. Криспин помог мне застегнуться. Выглядела я как пятилетний ребенок, надевший папин пиджак, но мне было все равно. Я одета — а это все, что нужно.

И я вышла в коридор, сообразила, что пистолет-то у меня в левой. Я тренировалась стрелять левой — никогда не знаешь, когда понадобятся обе руки или повредишь правую. Но сейчас, когда я вышла в коридор, левая рука была прямо на пистолете. У меня даже предохранитель был двусторонний. Не то чтобы он уже был снят, но все-таки. Если приходится стрелять левой, «браунинг» для этого не худший вариант.

Направляясь к Джемилю и Шанг-Да, я думала о чем-то обыденном и спокойном. Роу поймал меня за руку и развернул к себе. Я не сопротивлялась, а использовала его инерцию, ударив плечом в корпус и сделав сзади подсечку. Он сел на задницу, не выпуская мою руку. Я ее вывернула из его пальцев (широкий рукав пиджака помог), и взяла его локоть в захват Надавила так, что он ойкнул от боли. Но в другой руке у него все еще был пистолет. Будь бой всерьез, мне бы пришлось его застрелить за пару секунд до этого.

Он попытался было поднять пистолет, но я уже держала ствол возле его лица.

— Одно движение — и смерть, — сказала я.

— Направь на нее этот пистолет — и умрешь раньше своего напарника, — послышался голос Джемиля.

Я не стала отворачиваться от лежащего на земле Роу. Понятно было, что у Джемиля есть пистолет, направленный именно туда, куда надо.

Я смотрела прямо ему в лицо, краешком глаза присматривая за рукой с пистолетом.

— Опусти руку, Роу. Выпусти пистолет.

— А пошла ты на… — окрысился он.

— Это вряд ли.

Я улыбнулась, сама чувствуя, насколько неприязненно. Так я улыбаюсь, когда собираюсь кого-нибудь убить, но в то же время вот не чувствовала я такого намерения.

С чего я вообще повысила градус разборки? Необходимости не было, но поздно ойкать.

Я посмотрела на Роу. У него пульс бился на горле. Лицом он владел, но пульс, сердцебиение его выдавали. Он испугался. А следовало ли? Я в самом деле могу его застрелить? Где-то в глубине души я едва расслышала слова: «Если придется — запросто».

Медленно вдохнув, я так же медленно выдохнула.

— Не надо было хватать меня руками, Роу. Может, я перестаралась, но не надо хватать руками женщину, если не знаешь, как она к этому отнесется.

— Что ты перед ними сопли распускаешь, Анита? — спросил Шанг-Да.

— Они помогли мне в эту ночь, Шанг-Да. Мой Хати не пришел меня защитить, а эти двое пришли.

— От тебя пахнет свежими ранами. Не очень-то они тебя защитили.

— Была не их смена. А эти работали всерьез.

— Так чего ж ты собираешься в одного из них стрелять?

Это был голос Ричарда. Спокойный, деловой, конструктивный, я бы сказала, голос. Когда я его услышала, у меня в груди перехватило дыхание. О господи, ну перестану я когда-нибудь на него так реагировать? Честный ответ: нет. Желательный ответ: ну, может быть.

— Он меня схватил за руку, а мне этого не хотелось.

Почему-то слегка задыхаясь, будто мне не хватало кислорода.

Я почувствовала, как он подошел. Услышала, как возразили против этого Шанг-Да и Джемиль:

— У них пистолеты, мы не можем пропустить тебя вперед.

— Шэдвелл? Я правильно вас назвал? — сказал Ричард.

— Да.

— Уберите пистолет, и я постараюсь помочь.

— Кому?

— Всем.

И опять-таки в его голосе звучала уверенность, что он сделает что сказал. Он попытается сделать всем хорошо. И совершено искренне этого хочет. Но проблема в том, что иногда нет возможности помочь всем сразу. А когда нет хорошего выбора, Ричард уже не так хорошо действует: либо застывает, либо очень резко реагирует. А я как раз отлично действую там, где все дороги ведут в задницу. Так что мы были бы хорошей командой, если бы так друг друга не ненавидели. То есть если честно, мы друг друга не ненавидим.

Я не думала, что Шэдвелл уберет пистолет, но он убрал. И даже сказал:

— Роу, брось оружие.

— Черта с два.

— Ты первый ее схватил, Роу. Может, она слишком резко реагировала, но начал ты.

— Хрена. Все равно пистолет не брошу.