Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения. Поэмы

Есенин Сергей Александрович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения. Поэмы - Есенин Сергей Александрович - Страница 45

Изменить размер шрифта:

1925

Капитан земли [109]

Еще никто

Не управлял планетой,

И никому

Не пелась песнь моя.

Лишь только он,

С рукой своей воздетой,

Сказал, что мир —

Единая семья.

Не обольщен я

Гимнами герою,

Не трепещу

Кровопроводом жил.

Я счастлив тем,

Что сумрачной порою

Одними чувствами

Я с ним дышал

И жил.

Не то что мы,

Которым все так

Близко,—

Впадают в диво

И слоны…

Как скромный мальчик

Из Симбирска

Стал рулевым

Своей страны.

Средь рева волн

В своей расчистке,

Слегка суров

И нежно мил,

Он много мыслил

По-марксистски,

Совсем по-ленински

Творил.

Нет!

Это не разгулье Стеньки!

Не пугачевский

Бунт и трон!

Он никого не ставил

К стенке.

Все делал

Лишь людской закон.

Он в разуме

Отваги полный

Лишь только прилегал

К рулю,

Чтобы об мыс

Дробились волны,

Простор давая

Кораблю.

Он — рулевой

И капитан,

Страшны ль с ним

Шквальные откосы?

Ведь, собранная

С разных стран,

Вся партия — его

Матросы.

Не трусь,

Кто к морю не привык:

Они за лучшие

Обеты

Зажгут,

Сойдя на материк,

Путеводительные светы.

Тогда поэт

Другой судьбы,

И уж не я,

А он меж вами

Споет вам песню

В честь борьбы

Другими,

Новыми словами.

Он скажет:

«Только тот пловец,

Кто, закалив

В бореньях душу,

Открыл для мира наконец

Никем не виданную

Сушу».

17 января 1925

Воспоминание

Теперь октябрь не тот,

Не тот октябрь теперь.

В стране, где свищет непогода,

Ревел и выл

Октябрь, как зверь,

Октябрь семнадцатого года.

Я помню жуткий

Снежный день.

Его я видел мутным взглядом.

Железная витала тень

Над омраченным Петроградом. [110]

Уже все чуяли грозу,

Уже все знали что-то,

Знали,

Что не напрасно, знать, везут

Солдаты черепах из стали.

Рассыпались…

Уселись в ряд…

У публики дрожат поджилки…

И кто-то вдруг сорвал плакат

Со стен трусливой учредилки.

И началось…

Метнулись взоры,

Войной гражданскою горя,

И дымом пламенной «Авроры»

Взошла железная заря.

Свершилась участь роковая,

И над страной под вопли «матов»

Взметнулась надпись огневая:

«Совет Рабочих Депутатов».

<1925>

Мой путь

Жизнь входит в берега.

Села давнишний житель,

Я вспоминаю то,

Что видел я в краю.

Стихи мои,

Спокойно расскажите

Про жизнь мою.

Изба крестьянская.

Хомутный запах дегтя,

Божница старая,

Лампады кроткий свет.

Как хорошо,

Что я сберег те

Все ощущенья детских лет.

Под окнами

Костер метели белой.

Мне девять лет.

Лежанка, бабка, кот…

И бабка что-то грустное,

Степное пела,

Порой зевая

И крестя свой рот.

Метель ревела.

Под оконцем

Как будто бы плясали мертвецы.

Тогда империя

Вела войну с японцем,

И всем далекие

Мерещились кресты.

Тогда не знал я

Черных дел России.

Не знал, зачем

И почему война.

Рязанские поля,

Где мужики косили,

Где сеяли свой хлеб,

Была моя страна.

Я помню только то,

Что мужики роптали,

Бранились в черта,

В бога и в царя.

Но им в ответ

Лишь улыбались дали

Да наша жидкая

Лимонная заря.

Тогда впервые

С рифмой я схлестнулся.

От сонма чувств

Вскружилась голова.

И я сказал:

Коль этот зуд проснулся,

Всю душу выплещу в слова.

Года далекие,

Теперь вы как в тумане.

И помню, дед мне

С грустью говорил:

«Пустое дело…

Ну, а если тянет —

Пиши про рожь,

Но больше про кобыл».

Тогда в мозгу,

Влеченьем к музе сжатом,

Текли мечтанья

В тайной тишине,

Что буду я

Известным и богатым

И будет памятник

Стоять в Рязани мне.

В пятнадцать лет

Взлюбил я до печенок

И сладко думал,

Лишь уединюсь,

Что я на этой

Лучшей из девчонок,

Достигнув возраста, женюсь.

…………

Года текли.

Года меняют лица —

Другой на них

Ложится свет.

Мечтатель сельский —

Я в столице

Стал первокласснейший поэт.

И, заболев

Писательскою скукой,

Пошел скитаться я

Средь разных стран,

Не веря встречам,

Не томясь разлукой,

Считая мир весь за обман.

Тогда я понял,

Что такое Русь.

Я понял, что такое слава.

И потому мне

В душу грусть

Вошла, как горькая отрава.

На кой мне черт,

Что я поэт!..

И без меня в достатке дряни.

Пускай я сдохну,

Только…

Нет,

Не ставьте памятник в Рязани!

Россия… Царщина….

Тоска…

И снисходительность дворянства.

Ну что ж!

Так принимай, Москва,

Отчаянное хулиганство.

Посмотрим —

Кто кого возьмет!

И вот в стихах моих

Забила

В салонный вылощенный

Сброд

Мочой рязанская кобыла.

Не нравится?

Да, вы правы —

Привычка к Лориган

И к розам…

Но этот хлеб,

Что жрете вы,—

Ведь мы его того-с.

Навозом…

Еще прошли года.

В годах такое было,

О чем в словах

Всего не рассказать:

На смену царщине

С величественной силой

Рабочая предстала рать.

Устав таскаться

По чужим пределам,

Вернулся я

В родимый дом.

Зеленокосая,

В юбчонке белой

Стоит береза над прудом.

Уж и береза!

Чудная… А груди…

Таких грудей

У женщин не найдешь.

С полей обрызганные солнцем

Люди

Везут навстречу мне

В телегах рожь.

Им не узнать меня,

Я им прохожий.

Но вот проходит

Баба, не взглянув.

Какой-то ток

Невыразимой дрожи

Я чувствую во всю спину.

Ужель она?

Ужели не узнала?

Ну и пускай,

Пускай себе пройдет..#

И без меня ей

Горечи немало —

Недаром лег

Страдальчески так рот.

По вечерам,

Надвинув ниже кепи,

Чтобы не выдать

Холода очей,—

Хожу смотреть я

Скошенные степи

И слушать,

Как звенит ручей.

Ну что же?

Молодость прошла!

Пора приняться мне

За дело,

Чтоб озорливая душа

Уже по-зрелому запела.

И пусть иная жизнь села

Меня наполнит

Новой силой,

Как раньше

К славе привела

Родная русская кобыла.