Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Европейские поэты Возрождения

Данте Алигьери

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Европейские поэты Возрождения - Данте Алигьери - Страница 31

Изменить размер шрифта:

Дафна.

Воистину нелепые забавы,

И если ты довольна этой жизнью,

То потому, что ты другой не знаешь.

Так представлялись первобытным людям

Во времена младенчества вселенной

Питьем чудесным и чудесной пищей

Вода и желуди, теперь же это —

Питье и пропитание животных,

А люди хлеб и виноград узнали.

Быть может, если б ты хоть раз вкусила

И тысячную часть отрад сердечных,

Которых не узнать, любви не зная,

Джорджо Гизи (1520–1582). Венера и Адонис. Резец

Ты б молвила, вздыхая:

«Напрасно тратит время,

Кто не живет любовью.

О, месяцы и годы,

Как много одиноких

Ночей и дней без друга

Я провела впустую,

Что посвятить обычаю могла бы,

Который большей сладостью известен!»

Оставь, оставь упрямство,

Одумайся, глупышка:

Спохватишься потом — да будет поздно.

Сильвия.

Как только я произнесу, вздыхая,

Твои слова — красивые, не спорю,—

К своим истокам возвратятся реки,

Трусливый заяц за борзой припустит,

А овцы — за волками, и медведи

Полюбят море, а дельфины — горы.

Дафна.

Я знаю, до чего упряма юность:

И я была такой, судьбой похожа

И ликом на тебя, — светловолосой,

Как ты, была и с алыми губами,

И на ланитах пухлых цвел румянец,

С такой же сочетаясь белизною.

Мне было в радость (радости у глупых

Свои) одно: натягивать тенета,

На ветки клей намазывать, о камень

Точить копье, отыскивать по следу

Зверей; когда же на себе случалось

Мне взгляд подчас почувствовать влюбленный.

Дикарка, я глаза склоняла долу,

Полна стыда и гнева; счастье мнилось

Несчастьем мне, и нравиться другому

Не нравилось, как будто это было

Моей виною и моим позором —

Внушать любовь и возбуждать желанья.

Но время шло. Чего любовник верный

Со временем от милой не добьется

Повиновеньем, вздохами, мольбами?

Да, я сдалась, — оружьем победитель

Избрал недаром слезы, и смиренье,

И скорбный вид, и просьбы о пощаде.

Открыла тень одной короткой ночи

Мне то, что долгий свет тысячедневный

Открыть не властен был бы и поныне.

Я прокляла тогда свою наивность

И слепоту и молвила, вздыхая:

«Вот лук мой, Кинтия, — с меня довольно

И стрел твоих, и твоего устава».

Хочу я верить, что и твой Аминта

В один прекрасный день преодолеет

Твое упрямство дикое и сердце

Железное твое смягчит. Быть может,

Он не пригож? Или тебя не любит?

Или другим не люб? Или, отвержен

Тобою, бросился другой в объятья?

Он Сильвии, быть может, не достоин?

Достоин: если ты — дитя Кидиппы

И внучка бога этой славной речки,

То он Сильвано сын, который сыном

Был божеству стада пасущих — Пану.

Когда ты смотришь в зеркало речное,

Тебе не уступает Амариллис

Ничуть в красе, но он пренебрегает

Приманками ее, предпочитая

Страдать из-за тебя. Ты, видно, хочешь

(Да не исполнится твое желанье!),

Чтоб он другой, отчаявшись, прельстился,

Которая его прельстить бы рада.

Какими бы глазами посмотрела

Ты на него тогда? На то, как счастлив

С другою он и над тобой смеется?

Сильвия.

Пусть поступает со своей любовью

Аминта, как захочет. Чьим угодно

Пусть будет он — моим бы только не был!

Я не хочу, и он моим не будет,

А стань моим, его бы я не стала.

Дафна.

Чем объяснить вражду?

Сильвия.

Его любовью.

Дафна.

Любовь добра, а дочь ее жестока?

Но от ягнят когда рождались кротких

Тигрицы? Или от вороны — лебедь?

Ты говоришь неправду.

Сильвия.

Я любила

Его, покуда он желал того же,

Чего и я. Теперь другое дело.

Дафна.

Ты зла себе желала. Он желает

Тебе добра, как и себе.

Сильвия.

Довольно

Об этом, Дафна.

Дафна.

Ну и воспитанье!

Нет и в помине уваженья к старшим.

Одно скажи: когда б другой влюбился

В тебя, с другим бы ты была другою?

Сильвия.

Другою никому меня не сделать

Из оскорбителей, в которых видишь

Влюбленных ты, а я — врагов заклятых.

Дафна.

Выходит, овны овцам

Враги? Какая глупость!

Быки враги коровам?

Выходит, голубице

Заклятый ворог голубь?

Выходит, ты расцветом

Вражды весну считаешь,

Блаженнейшую пору,

Которая с улыбкой

Зовет к любви и счастью

Природу и животных,

Мужей и жен? Ужели ты не видишь,

Как все лживое нынче

Любовью дышит новой,

Любовью, полной трепетной отрады?

Не видишь? Полюбуйся

На голубя, что, сладостно воркуя,

Целуется с подругой.

А соловей? Послушай,

Как он поет на ветке:

«Люблю, люблю». Узнай, когда не знаешь,

Что змеи нынче поспешают к милым,

Простясь на время с ядом;

Тигрица с тигром рядом,

И гордый лев влюблен. Лишь ты, дикарка,

Чья дикость превосходит

Звериную, любви бежишь упорно.

Да что там твари — тигры, львы и змеи,

Когда растения и те умеют

Любить. Смотри, с какой самозабвенной

Доверчивостью обнимают лозы

Своих мужей любимых; сосны сохнут

По соснам, плачет ивушка по иве,

Бук любит бук, и ясень любит ясень,

А пиния по гшнии вздыхает.

И этот дуб корявый

И неприступный с виду,—

Он тоже знает силу

Любовного огня; и ты могла бы

Его услышать вздохи, если б сердце

Твое любить умело. Или хуже

Ты хочешь быть растений,

Не зная наслаждений?

Оставь, оставь упрямство,

Одумайся, глупышка.