Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Европейские поэты Возрождения

Данте Алигьери

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Европейские поэты Возрождения - Данте Алигьери - Страница 112

112

Изменить размер шрифта:

ПУТЕШЕСТВИЕ НА ПАРНАС

Отрывок

Преследуем, гоним за каждый стих

Невежеством и завистью презренной,

Ревнитель твой не знает благ земных.

Давно убор я создал драгоценный,

В котором Галатея расцвела,

Дабы вовек остаться незабвенной.

«Запутанная» сцены обошла.

Была ль она такой уж некрасивой?

Была ль не по заслугам ей хвала?

Комедии то важной, то игривой

Я полюбил своеобразный род,

И недурен был стиль мой прихотливый.

Отрадой стал для многих Дон-Кихот.

Везде, всегда — весной, зимой холодной

Уводит он от грусти и забот.

В «Новеллах» слышен голос мой природный,

Для них собрал я пестрый, милый вздор,

Кастильской речи путь открыв свободный.

Соперников привык я с давних пор

Страшить изобретательности даром

И, возлюбив камен священный хор,

Писал стихи, сердечным полон жаром,

Стараясь им придать хороший слог,

Но никогда, из выгоды иль даром,

Мое перо унизить я не мог

Сатирой, приносящею поэтам

Немилости иль полный кошелек.

Однажды разразился я сонетом:

«Убийственно величие его!» —

И я горжусь им перед целым светом.

В романсах я не создал ничего,

Что мог бы сам не подвергать хуленью.

Лишь «Ревность» принесла мне торжество.

Великого «Персилеса» тисненью

Задумал я предать — да служит он

Моих трудов и славы умножению.

Вослед Филиде песен легкий звон

Моя Филена в рощах рассыпала,

И ветер уносил под небосклон

Мечтания, которых я немало

Вверял теченью задушевных строк.

Но божья длань меня не покидала,

И был всегда мой помысел высок.

Влача покорно жребий мой смиренный,

Ни лгать, ни строить козни я не мог.

Я шел стезею правды неизменной,

Мне добродетель спутницей была.

Но все ж теперь, представ на суд священный,

Я не могу не вспомнить, сколько зла

Узнал, бродя по жизненным дорогам,

Какой урон судьба мне нанесла.

РЕВНОСТЬ

Едва зима войдет в свои права,

Как вдруг, лишаясь сладкозвучной кроны,

Свой изумруд на траур обнажепный

Спешат сменить кусты и дерева.

Да, времени тугие жернова

Вращаются, тверды и непреклонны;

Но все же ствол, морозом обожженный,

В свой час опять укутает листва.

И прошлое вернется. И страница,

Прочитанная, снова повторится…

Таков закон всеобщий бытия.

И лишь любовь не воскресает снова!

Вовеки счастья не вернуть былого,

Когда ужалит ревности змея.

ЛУПЕРСИО ЛЕОНАРДО ДЕ АРХЕНСОЛА

ГИМН НАДЕЖДЕ

Измученный оратай,

в морозный день чуть жив,

мечтает, иней с бороды сметая,

о всей пшенице, сжатой

средь августовских нив,

и о вине, чья кровь пьянит, густая,

он пашет дол, мечтая

о том, как серп возьмет,

и этим облегчает груз забот.

Тяжелые доспехи

и меч влачит с трудом юнец,

чью ратный труд сгибает спину,

и нет ему утехи,

он милый отчий дом

меняет на враждебную чужбину,

но, строгую судьбину

забыв, идет солдат

на рать, избранник будущих наград.

Кочует в океане,

доверясь двум стволам,

любитель злата из отважной братьи;

здесь меркнет дня сиянье,

и горний неба храм

штурмуют волны в яростном подъятье;

а он, в мечтах о злате,

забыл, что смерть близка,

искатель страстный желтого песка.

Покинув ночью ложе,

где сладко спит жена,

идет охотник за добычей в поле,

где хладный ветр по коже

и снега белизна,

но разве не награда в этой доле —

лишать природной воли

стремительных зверей:

как ни хитры они, а он хитрей.

Труду вослед награда,

своя пора и прок,

одно влечет другое непременно,

и зимняя прохлада

дает плоды в свой срок —

вот так идет времен согласных смена,

и лишь одна нетленна

Надежда среди благ,

живая там, где все похитил мрак.

Надежду отбирая,

что сердцу дашь взамен?

Что может заменить нам это диво?

Надежда, умирая,

все обращает в тлен.

Зачем бежишь ты, Флерида, стыдливо

природного порыва?

Рук любящих страшась,

чем наградишь ты трепетную страсть?

Любовь равно мужчине

и женщине дана;

он — не скрывает вожделенной цели;

и если половине

доверится она,

то сбудутся надежды их на деле.

Умерь вражду — ужели

противиться резон?

Придет пора — и рухнет бастион.